Навязанная игра - Алексей Иванович Гришин

в полиции уже никто и никогда не будет. Вот тебе и лопух, лох педальный, как о нем наружка отзывалась.

– Фотографии разборок с супругой хочешь посмотреть?

И ничего не случилось. Абрамов лишь улыбнулся, мол, все понимаю, у самого такая же работа.

И дальше начался разговор по делу.

Глава 38

Вечером Остохин положил перед Валько план совместных оперативно-розыскных мероприятий. Подписанный со стороны налоговой полиции начальником Оперативного управления.

– Ну и как тебе этот Абрамов? – поинтересовался генерал.

– Мутный тип, если честно. И вообще какой-то молокосос, по-моему, ни разу не боец. Так что рассказал я ему далеко не все.

– Мутный? – Валько усмехнулся. – Это нормально, типичное, я бы сказал, первое о нем впечатление. Только имей ввиду, я его лично знаю. Три года назад общались, когда этот парень красивое дело по хищениям платины поднял. К ментам ему пришлось в последний момент обращаться, поскольку подследственность была не чекистская. Тогда они мне тоже в одни голос жаловались – молод, почти пацан и вообще человек несерьезный.

Генерал отвлекся, еще раз прочитал принесенные Остохиным документы, только потом продолжил:

– Да, жаловались, до тех пор, пока работать не начали. А уж когда благодарности министра за его, кстати, разработку получали, о своих жалобах и вовсе напрочь забыли. Так что контактируй с Абрамовым спокойно. А пока, чтобы не скучно было, займись «Одиссеем». Засиделся он в своем отделении, да и для дела он нужен на другой позиции. Догадываешься, на какой?

– Догадываюсь, Виктор Николаевич, – ответил Остохин.

А сам подумал, что приглядывать за полицейским будет. Ну не вызывает он доверия, хоть ты тресни. Слишком молод, хоть и майор, слишком… он даже себе не смог сформулировать, что именно в этом Жоре было еще «слишком». Но следить придется очень осторожно. Второй раз прокалываться не хочется.

Абрамов

Работа опера везде одинакова – устанавливай контакты, получай информацию, реализуйся. Если надо, к твоим услугам наружка, прослушивание телефонных переговоров, прослушивание помещений. И вообще много чего, даже негласный обыск можешь провести. Раньше об этом следовало молчать, глупо улыбаться и уверенно вертеть головой, если институтские друзья заводили речь о методах твоей работы. Вроде бы, это у них там, в загнивающем капитализме, существует всякое. А мы здесь работаем как Пал Палыч с Шуриком, только и исключительно на методах очаровательной Зиночки22.

Лишь сейчас все эти фишки стали не просто общеизвестны, но и прямо прописаны в законе. Вначале все думали, что после этого и работать станет невозможно, когда всем все уже известно. Но это вначале. А жизнь это «все» расставила по местам.

И оказалось, что результаты секретных мероприятий теперь отлично входят в уголовный процесс, успокаивая самых ретивых и речистых адвокатов, которые отныне могут участвовать во всех допросах не только подозреваемых-обвиняемых, но и свидетелей.

Так что на новом месте службы Жора Абрамов уже сам просил, чтобы клиенты приходили к нему на беседу вместе с юристами, чтобы потом не отнекивались классическим: «Я не так говорил да не то имел ввиду». Сказанное ложилось на бумагу, подписывалось и прекрасно шло в суд, только теперь не в уголовный, а арбитражный.

И это было хорошо. Ушли в прошлое обыски у ошарашенных, не верящих в происходящее родственников объектов разработок, доставка их, все еще на что-то надеющихся, на допросы в Лефортово. Все то, что непременно прилагалось к схватке с профессиональными преступниками, твердо знающими и свои статьи уголовного кодекса, и контору, к чьей подследственности они относятся. Схватка увлекала, все остальное приходилось терпеть.

Зато теперь! Платить налоги и штрафы, конечно, неприятно, но в тюрьму уже садиться не надо. То есть существует статья за неуплату налогов, но руководство сказало четко – бюджет пуст и главная задача – его наполнение. Как в рекламе – заплати и живи спокойно. Если останется на что.

Поэтому нафиг мелких торгашей, работать только по банкам, биржам и крупным фирмам, которым некуда бежать, которым придется раскошелиться.

За это на новом месте и платят. Шутка ли, уже трижды в этом году выходило по полтыщи баксов в месяц! Можно не только завязать с ночным таксованием, но и машину отремонтировать, и костюм купить приличный. Да, наш, российский, но вполне достойный. Во всяком случае тот чекист, как его, да, Остохин, смотрел на него с откровенной завистью.

Кстати об Остохине, не к месту и не ко времени он нарисовался. Задачку он подкинул, конечно, заковыристую, но абсолютно бесперспективную. Чекисты на ней отчетную позицию получат, это к гадалке не ходи, а вот полиции здесь ничего не светит. Ясно же, что в бухгалтерии этого «Метронома» все будет чисто, как в Антарктиде. Все доходы наверняка уже слиты на мелкие фирмешки, которые мы, разумеется, установим, но хрен с них чего получим. Как говорится, все украдено до нас.

И вообще, если б не личный приказ шефа, ни за что бы в эту авантюру не вписался – есть на примете работенка поинтереснее.

С такими мыслями Абрамов и вошел в серое, отделанное гранитом трехэтажное здание, рядом с входом в которое висела яркая табличка «КРЭМЗ-банк».

На входе в освещенный огромной хрустальной люстрой просторный холл с мраморными колоннами, с устланным каменной плиткой полом его остановили два милицейских сержанта.

– Пропуск.

На служебное удостоверение парни глянули лишь мельком.

– Пропуск в банк имеется?

– Нет, но я по службе.

– Это нас не касается. Есть пропуск – проходи, нет – гуляй дальше.

Вот так. На «ты», и пофиг им, что ты майор и что дело у тебя государственное.

– У меня официальный запрос.

– А у нас официальный приказ командира – вход только по пропускам.

И ничего не сделаешь – новые времена, называется. У вневедомственной охраны договор с банком, имеют право. У налоговой полиции, конечно, свой спецназ имеется, но привлекать его для передачи обычного запроса есть глупость несусветная, среди коллег посмешищем станешь. Пришлось договариваться.

– Мужчины, но ведь как-то корреспонденцию банк получает, значит, есть какой-то порядок.

– Вон внутренний телефон, – один из охранников указал на аппарат, висящий на стене у входа. – Набери ноль пять.

И парни, казалось, напрочь забыли о существовании полицейского, приняв суровый вид бдительных секьюрити.

Абрамов набрал номер.

– Алло, – прозвучал в трубке обворожительный женский голос. Красавица, а Жора ни на секунду не усомнился, что разговаривает не менее чем с Мисс Мира, умудрилась только в это слово вложить и обещание неземного счастья, и его невозможность именно для этого конкретного собеседника.

– Здравствуйте. Я привез запрос из налоговой полиции, нахожусь на проходной.

– Ждите, к вам подойдут.

И тут же гудки, прозвучавшие как приговор, как решительный отказ от надежд на лучшую жизнь.

Абрамов еще не успел до конца осознать свою ничтожность и неуместность в этом царстве капитала и высокого банковского дела, как к нему уже подошла миловидная брюнетка, в строгом сером костюме. Мазнув безразличным взглядом