Простивший не знает правды - Женя Шуменко

– И как там обстоят дела?

– У вашего друга двадцать пулевых ранений… Врачи борются за его жизнь.

– А Юрий? Юрий Клиш? Он как? – сердце его бешено заколотилось.

– Так он и есть в операционной. А Алексей Шашенов сейчас восстанавливается в отдельной палате. У него несколько глубоких ссадин, но они не опасны для жизни.

– Я могу с ним увидеться? – бледными губами произнес Немец.

– Доктор Колчин сказал никого не впускать. Тем более вас.

– Надя! – припечатал он ее таким взглядом, что у нее затряслись колени. – В какой он палате? Вопрос жизни и смерти.

– В… триста четвертой, – заикаясь, кивнула она, и он кинулся к лестнице. – На третьем этаже, – крикнула она ему в след.

Влетев в палату, он с размаху двинул кулаком Шашену по морде. Из носа брызнула кровь.

– Совсем охренел?! – усиленно заморгал глазами Лёха, зажимая пальцами разбитый нос.

На что Немец снова заехал ему кулаком по морде, правда, на этот раз слабее.

– Меня чуть не убили, я еле живой остался! – заскулил он.

– Говорил тебе не связываться с этим магазином. Но ты все сделал по-своему. И знаешь, если бы изрешетили тебя, мне было бы немного жаль, но ты знал, на что идешь! Да только в реанимации на хирургическом столе лежит сейчас мой настоящий друг, который по моей вине продолжал охранять твою тупую задницу! – орал на него Женька во все горло.

– Это была его работа. Сам знаешь уличные правила! Распрощаться с жизнью можно в любой момент! – вытер кровавые пальцы о белую простыню Шашен и снова зажал нос.

– Если бы ты подставил своих пацанов, я бы и слова не сказал. Но в твоей машине, закрывая тебя своим телом, был мой друг. Если бы ты решил не переходить дорогу Калине из принципа, этого бы не случилось. Со временем он оставил бы тебя в покое!

– Забудь о Клише, – встал Шашен с кровати. – Он не жилец. Двадцать пуль, еле до больницы довезли. Бога не существует, а значит, и чудес! Я рад, что его не станет. Я сплю с его женой уже несколько месяцев. Знаешь, как задолбало прятаться по углам?! А с тех пор, как ты его ко мне приставил, так сиськи помять вообще возможности не было. Дашка уже извелась вся!

– Заткни свой поганый рот! – рявкнул Немец и пнул стоящий рядом стул, хотя ему жутко хотелось ударить Шашена.

– Это кровавый бизнес, Женечка. Раздел территории. Жесткая конкуренция. С Калиной теперь будет война. И ты прослывешь среди всех последним лохом, если не отомстишь за своего друга!

Немец схватил его за плечи и швырнул на кровать. Затем запрыгнул на него сверху и сомкнул руки на его шее:

– Завтра найдешь Калину и объяснишься с ним. Разреши конфликт. Извинись, на коленях перед ним ползай, делай что хочешь. Но меня, сука, так подставлять ты не будешь! – Его крепкая рука поползла вверх и сжалась на челюсти Шашена.

– Перемирия не будет. Я пробовал уже, – закашлялся тот. – Не хочет Калина прощать. Сам знаешь, какой он. Более того, он теперь считает, что ты против него.

Женька оторвался от него и спрыгнул с кровати.

– Куда ты? – спросил его раскрасневшийся Шашен, тяжело дыша. – Нам нужно придумать план, как избавиться от Калины.

Немец не ответил; поправив футболку, он прошел к двери в палату и открыл с ноги.

– Либо он нас, либо мы его! – крикнул Шашен ему в спину.

Разъяренный, Штерн сбежал вниз по ступенькам в хирургическое отделение. Затем быстрым шагом пошел по коридору в конец отделения, к дверям, ведущим в реанимацию.

Там, на стуле, округлив спину, сидела Дашка, жена Клиша. При виде Женьки она громко заплакала.

Он подошел к ней, сел напротив на корточки и посмотрел ей в лицо:

– Если Юрка выживет и ты хоть словом обмолвишься ему о своей связи с Шашеном, я тебя в пол вобью, поняла?

– Пп-поняла, – заикаясь, ответила она. – Я не хотела, я запуталась, – громко заревела она, закрывая лицо руками.

– Запуталась она! – возмутился Немец и громко выругался.

Через час из реанимационной вышел Колчин вместе со своими коллегами. Вид у него был печальный и измученный:

– Я сделал все, что мог. Мы все боролись за его жизнь, – тихо сказал он. – Пули попали в жизненно важные органы. Сильное внутреннее кровотечение… Жека, невозможно было остановить.

Дашка упала на пол и забилась в истерике, но Женька даже не дернулся в ее сторону. Для него она сейчас была предателем, и жалости к ней он не испытывал. Вместо него к ней подбежала медсестра и принялась поднимать ее с пола.

– Уколи ее успокоительным и в палату какую-нибудь определи, – дал ей распоряжение Колчин и обратился к Немцу: – Идем ко мне в кабинет.

– …Спал он с Дашкой. Подставил его так. И я хорош! – пил из горлышка бутылки коньяк Женька, сидя на стареньком диване в кабинете Колчина. – Он просил меня заменить его кем-то другим. И я попросил подождать всего лишь два дня!

– Жека, никто не знал, что случится через два дня. – Колчин потер пальцами усталые глаза. – Шашен тебя подставил. Калина теперь просто так не успокоится.

– Поговорю с ним завтра.

– С Калиной? – усмехнулся Колчин. И они оба замолчали, понимая, насколько это нереально.

Они продолжали молча пить с мрачным видом, у обоих на душе было тяжело.

– Что делать будешь, Немец? Охрану теперь тебе надо… – проговорил еле слышно Колчин.

Женька не ответил. Он сидел с закрытыми глазами, откинувшись на спинку дивана. Ситуация была хуже некуда. Если бы Шашен его так не подставил, то он бы непременно объяснился с Калиной. Избежал бы войны и кровопролития. Говорил ему Вара Вор, не доверяй Шашену, мутный он, предаст… Продаст….

И советовал старый вор: «Запомни, Немец, если на тебя начали охоту, то выход только один: убрать этого человека первым. Все. Больше вариантов решения этой проблемы нет».

На похороны Клиша приехали весь спортивный клуб «Хакдари» и вся группировка Олега Мота.

Жена Юрки убивалась у гроба, размазывая сопли по лицу. Шашенов стоял неподалеку в окружении охраны из своих собственных людей.

Когда парни из похоронного агентства опустили гроб в глубокую яму и принялись закидывать кусками земли, Дашка было прыгнула следом, но Немец схватил ее своей крепкой рукой и оттянул прочь.

Вишня, одетая во все черное, сделала несколько шагов вперед, чтобы помочь. Но Немец сделал знак стоять на месте и вместо нее подозвал Шашена. Тот молча принял Дашку из его рук и приказал нескольким из