Фабрика поломанных игрушек - Гера Фотич

родителей нашла, а вешать на тебя наши проблемы – последнее дело. Но никуда от них не деться. Есть неприятности большие у нас, хотя не совсем у нас, скорее – у всех в этом нашем городе… а может, и в России!

Мария вопросительно с недоумением посмотрела на сотрудников, переводя взгляд с одного на другого.

Червонцев решил продолжить:

– Гад один у нас в лесопарке девочек убивает, понимаешь?

Мария выпрямилась, слегка побледнела, лицо стало серьёзным, но продолжила сидеть молча.

Червонцев протянул руку и погладил девушку по голове:

– Поймать не можем. Знаем кто, всё о нём знаем, но доказательств нет.

Лицо Марии наполнилось удивлением:

– Как это: кто убивает – знаете, а доказать не можете?

Щербаков не выдержал:

– Понимаешь, он же убийца, действует в одиночку, свидетелей нет. Расправляется в лесу. Очень хитрый, есть косвенные улики, но чтобы арестовать – не хватает.

Мария заёрзала на койке:

– А он что – в лесу живёт? Зачем девочки к нему ходят?

Сотрудники переглянулись. Поняли, что наступил ответственный момент, и Вениамин умолк, стал внимательно смотреть на «графиню», готовясь при необходимости привести убедительные доводы.

Червонцев взял и вторую руку Марии:

– Понимаешь, он сотрудник милиции, работает в метро, знакомится с девочками и заманивает их в лес. Как это у него получается, что он им говорит? Мы не знаем, но они идут с ним, – умолк, ожидая ответной реакции. Но Мария молчала. – Нам нужна девочка, которая не испугается с ним познакомиться, понимаешь? Конечно, под нашим контролем, всё будет перекрыто, мы будем всё видеть и в случае чего немедленно примем меры…

Неожиданно Мария в упор не мигая посмотрела на Червонцева, в глазах мелькнул испуг:

– Вы хотите, чтобы это я попробовала?…

Червонцев кивнул. Продолжил:

– Погибшие девочки маленькие: тринадцать – пятнадцать лет. А ты по приметам подходишь: того же росточка, бледненькая, светлые волосы в хвостик. И на вид гораздо моложе своих лет. Но постоять за себя уже сумеешь!

Мария замолчала.

Щербаков увидел сомнение в лице «графини»:

– Мы понимаем, что у тебя встреча с родителями состоится вот-вот, но ты подумай о тех девочках – они уже никогда к родителям не вернутся. Каково их папам и мамам? Если не согласишься, мы будем искать другую помощницу, но времени у нас совсем нет.

Мария закивала:

– Я согласна. Родители подождут, никуда не денутся, всё равно же я появлюсь. А может, это тоже не мои родители, а их друзья. Кто скажет точно? Неделя ничего не решит. Вот тех девочек очень жаль. Если я смогу помочь – конечно! У меня ведь тоже сестрёнка… была! – Мария опустила голову, глаза затуманились от воспоминаний, стала учащённо моргать.

На лице Червонцева отразилось удивление:

– Сестрёнка? Ты нам о ней не рассказывала.

Мария пожала плечами:

– А что рассказывать? Вот найду родителей и её встречу, – неожиданно посмотрела серьёзным взглядом: – Я надеюсь, это не очень опасно?

Червонцев подбадривающее кивнул, улыбнулся:

– Всё будет в порядке. Ты верь нам, мы тебя не бросим. Малейшая угроза, и операцию прекратим…

Мария посмотрела на Червонцева, чуть улыбнулась:

– Да нет, это я так… Конечно, я согласна. Я же вас знаю. Вы мне помогли, и я вам. Говорите – что нужно делать.

Червонцев и Щербаков одновременно выдохнули.

Глава 20. Подготовка

На следующее утро Щербаков доложил Башмакову план Червонцева, назвав его своим. Исполняющий обязанности долго не думал, идея ему понравилась:

– Готовь материалы на проведение мероприятия «Оперативный эксперимент», не забудь взять у девушки подписку о добровольном согласии на участие в мероприятии. А то мало ли что может случиться. Кстати, и у родителей… они за неё не боятся?

Щербаков удивился – он думал, что Башмаков в курсе всех разработок отдела, или забыл, решил раньше времени не говорить лишнего:

– Девушка после травмы память потеряла, родителей ищем.

Башмаков ухмыльнулся:

– Ну, тогда ладно, никто претензии предъявлять не будет. Но всё равно – поосторожней там. Обучите её всему и на всякий случай свозите на «Динамо» к инструктору рукопашного боя. Пусть научит паре приёмчиков.

В этот момент в кабинете начальника зазвонил телефон. Башмаков снял трубку. Слушал внимательно, на лице – недоумение, затем обратился к Щербакову:

– Это кто такая графиня Апраксина? Числится за нашим отделом, живёт в гостинице.

Щербаков насторожился – придётся всё рассказать:

– Я вам раньше докладывал, это и есть та девушка, которую внедряем. В гостинице – по указанию генерала.

Красное лицо Башмакова стало лиловым:

– Почему я не в курсе? Графиня настоящая?

Щербаков решил ответить уклончиво:

– Возможно. У неё проблемы с памятью. Вот ищем её родителей, тогда точно установим.

Башмаков задумался.

Вениамин видел, как в татарских глазах задвигались зрачки, подтверждая активный мыслительный процесс. Затем начальник хитро улыбнулся и покачал головой:

– Ах ты, Червонцев, старый чёрт, решил приударить за девчонкой? Прохвост. Скрывал от меня наследницу! А что, других родственников у неё здесь нет? Не замужем? Сколько ей лет-то?

Щербаков понял, куда клонит начальник. Это было ему знакомо – сам попался на удочку при встрече, решил шефа не расстраивать:

– Никого, одна-одинешенька, не замужем, двадцать только исполнилось.

Башмаков неожиданно сделал серьёзное лицо:

– Вы её берегите, всё-таки историческая личность! Пригласи-ка ко мне, надо инструктаж провести. И с гостиницей свяжись – подготовь документы на продление оплаты. Через час жду на подпись оперативные материалы по внедрению.

Щербаков едва сдерживался, чтобы не улыбнуться, кивнул:

– Есть, товарищ начальник.

Через час он уже уладил вопрос с гостиницей и принёс на подпись документы на «Оперативный эксперимент».

Башмаков внимательно всё прочитал:

– Годится, только вместо моей фамилии поставь Червонцева. Приказа на пенсию ещё нет! Так что начальник отдела – он, пусть и расписывается. Эти ваши идейки мне ни к