Свинцовый бриз - Владимир Григорьевич Колычев

нему в машину, но и Дмитрюк присоединился к ним. Что ж, его право.

Свой «уазик» Игнат оставил возле дома, не загоняя в гараж. Возле машины стояла Лена — в телогрейке поверх халата — и крутила «кривой стартер», пытаясь завести двигатель вручную. Игнат вытянулся в лице. Куда это она в таком виде собралась? На развод подает, имущество делит, к маме машину перегоняет?

Увидев Игната, Лена бросила ручку и, ускоряя шаг, направилась к нему.

— Оксана твоя уехала! — Она махнула рукой в сторону Геленджика.

— Куда?

— Собрала вещи и уехала!

— Тебе-то что? — поморщился Игнат.

Плохо, что Оксана уехала, даже очень. Но Лене должно быть все равно. После того, что произошло.

— Манатки свои собрала!

— Да понял я, понял!

— Видел бы ты ее вещи!

— Что там такое?

— Да такое! Рация!

— Рация?!

— Маленькая такая, в руке помещается! И антенна выдвигается!.. Я такие только в кино видела!

Игнат кивнул. Пастухов говорил о портативных рациях, посредством которых бандиты Питона общались между собой. Возможно, такой приемопередатчик находился где-то в доме на Репина, может, его найдут при обыске. А Лена уже нашла. Если рация ей не померещилась. Выглядела она, мягко говоря, неважно. Если художнику поручить нарисовать человека с похмелья, то Лена в качестве натурщицы — находка для него. Может, белая горячка на нее нахлынула. Раньше такого не случалось, но все когда-нибудь происходит в первый раз.

— У Оксаны видела?

— В окно. Она с кем-то говорила. Говорит, говорит, потом антенну задвинула, бросила рацию в свою сумку и сразу же пошла!

— Куда?

— Ну я бы тебе сказала! Да ты там пропадал!.. — не удержалась, съязвила Лена. — Уехала она! На такси.

— То есть сначала вызвала такси, а потом с кем-то поговорила по рации.

— Ехать за ней надо!

— Ты уже пробовала? — спросил Игнат, кивком указав на «уазик».

— Ехать надо! — Лена повысила голос.

— Нельзя тебе в таком виде!

Игнат не собирался брать Лену с собой. Во-первых, возврата к прежним с ней отношениям нет и не будет. А во-вторых, она не станет держать себя в руках и такого наговорит в присутствии вовсе не посторонних людей.

— Поезжай давай! — Лена снова махнула рукой, указывая, в каком направлении скрылась Оксана. — И вырви антенну этой шпионке.

— Шпионке, — кивнул Игнат, усаживаясь в машину.

— Что такое? — спросил Чабанов.

— На вокзал! В Новороссийск!

— Эй! — протестующе мотнул головой Дмитрюк.

Но его никто не слушал. Игнат сейчас мог слушать только себя.

А ведь имелись у него вопросы к Оксане, как-то слишком все гладко у нее получалось. И Макаркина она сдала без особых переживаний. Выразила опасение за свою жизнь, и на этом все. Не шарахалась она от резких звуков, не озиралась по сторонам в ожидании наемного убийцы. Жила себе спокойно, гуляла по берегу моря, не опасаясь нападения. И держала Игната под наблюдением — насколько могла. А вчера вместе с ним отправилась к Пастухову, а он сболтнул лишнее… Интересно, что за человек вчера к ней подходил? И почему она об этом ничего не сказала?

— А что на вокзале? — спросил Чабанов.

— Фролова уехала. Собрала вещи и уехала.

— И что?

— А вокзал у них место сбора.

— У кого у них?

— А куда нас Макаркин от вокзала завел? А кто в машину к нам подсел?

— А Фролова тоже с ними.

— А мы смогли Макаркина прищучить? В чем мы можем его обвинить? Нет на нем ничего криминального!

— Ну да.

— А Питон? Что мы о нем знаем? Да ничего. А может, и нет никакого Питона!

Оксана и Пастухов могли врать в унисон, рассказывая байки о Питоне и Маяке.

— Хотите сказать, что Фролова засланный казачок?

— Хочу, чтобы она это сказала. Или опровергла. Или подтвердила.

— Надо бы в райотдел заехать, — подал голос Дмитрюк.

— Оружие при тебе?

— При чем здесь оружие?

— Да при том, что лед тронулся, дружок. Нас ждет большая кровь.

Возможно, Оксана обвела Игната вокруг пальца в угоду Ульяну. Возможно, она играла против большого пахана на стороне какого-нибудь маленького авторитета из одной банды. Так или иначе, она в деле. А лед тронулся. Похищения прекратились, но сегодня снова пролилась кровь. Красноярские бандиты убили двух зайцев. И от предателя избавились, и начальника поселковой милиции подставили. Возможно, Оксана уехала, чтобы лишить Игната алиби. Но зачем она тогда вообще ложилась с ним в постель? Прощальная гастроль?

— Ну, оружие-то при себе.

— Обойма на месте?

— Да.

— Тогда не надо в райотдел.

— А на вокзал?

— Вокзал… — в раздумье кивнул Игнат.

Бандиты выбрали эффектную тактику связи и воссоединения. Тот же Макаркин пришел на вокзал, к нему подсела случайная связная, назвала адрес, он взял машину и отправился на Шесхарис. И Оксане передадут сообщение в таком же людном месте. Проследят за ней на том же вокзале и, если не обнаружат хвоста, отправят связного. Если, конечно, она не отправилась домой, в Нижний Новгород. Может, она и не собирается воссоединяться с бандой, возможно, мифического Питона?

А если собирается? Тогда ей вовсе не обязательно ехать в Новороссийск. Автовокзал в Геленджике вовсе не пустынное место, за Оксаной могут проследить и там.

— Давай на автовокзал! В Геленджик! — распорядился Игнат.

На новый автовокзал свернули с трассы, которая шла в обход города. И очень скоро увидели Оксану, она стояла у дороги на Объездной улице и о чем-то говорила с молодой женщиной, в которой Игнат узнал Горлову.

— Берем обеих! — крикнул Жуков.

Чабанов еще только начал притормаживать, когда Горлова вдруг влепила Оксане пощечину и стремительно повернулась к ней спиной. Оксана, ахнув от возмущения, шагнула за ней.

Горлова шла к белой «Волге», которая стояла на обочине по другую сторону дороги. Она увидела, что Чабанов притормаживает, не собираясь сбивать ее, и продолжила путь. Оксана бросилась за ней, но вдруг споткнулась и стала падать, хватаясь за грудь. Игнат заметил кровь на ее светлом пальто.

Стреляли из «Волги», к которой Горлова стремительно шла, не обращая внимания на медленно приближающийся к ней автобус. Остановить ее мог только Игнат, но и ему угрожала смертельная опасность. Еще утром он понял, что красноярская банда сорвалась с цепи, отбросив осторожность. Пуля в груди у Оксаны наглядное тому подтверждение.

— Стрелять на поражение! — крикнул Игнат.

Горлова без оружия, стрелять в нее запрещено всеми инструкциями, но Игнату некогда было это объяснять. Стрелять по человеку, который вел огонь по Оксане, именно это он хотел сказать. И очень хорошо, если опера правильно его поняли.

Игнат выстрелил первым, пуля влетела точно в окно, за которым прятался ствол, оснащенный прибором бесшумной