Фабрика поломанных игрушек - Гера Фотич

Через час оперативная группа уже собралась у виадука. Овчарка была молодая, резвая, пыталась играть.

– Давай, миленькая, давай, помоги ребятам, постарайся, – молодой кинолог придерживал пса за ошейник, совал ему под нос скомканное детское бельё.

Понюхав одежду, немного покрутившись на месте, пёс рванул по виадуку на другую сторону – к лесопарку.

Сотрудники ГАИ с противоположной стороны шоссе с любопытством наблюдали спортивный бег группы мужчин за собакой, ехавшие рядом милицейский уазик и «Жигули», озаряемые проблесковыми огнями.

Собака углубилась в лес и почти сразу вывела сотрудников на полянку, где лицом вниз около берёзки лежала окровавленная девочка.

Червонцев быстро подошёл к ней, наклонился и тронул пальцами шею ребёнка. Выпрямился, скомандовал:

– Близко не подходить, следы затопчете! – нашёл взглядом начальника отделения: – Иди в машину, звони по рации в областную прокуратуру, пусть срочно выезжают и криминалистов прихватят! Щербаков со мной, остальные к дороге, ищем свидетелей, опросить гаишников – чья была вчера смена, что видели?

Сотрудники занялись привычным делом.

Виктор Иванович посмотрел вокруг, тяжело вздохнул и опустился на берёзку рядом с трупом. Только сейчас он заметил, что сквозь верхушки деревьев пробиваются лучи солнца, чирикают птицы, где-то вдалеке стучит дятел. Это никак не сочеталось с произошедшей трагедией. Точно маленький кусочек пространства с окровавленной девочкой возник из другого мира, и этот мир принесли с собой сотрудники милиции. Подумал – всё, что нас окружает, несёт с собой смерть и несчастье.

Горько вздохнул, тихо выругался:

– Ох, негодяй… придушил бы!

Представил, как преступник ведёт малышку, как держит за руку, что-то говорит. Как он мог её увести так далеко, да ещё в лес? Почему она не вырвалась, не побежала к едущим машинам, сотрудникам ГАИ на посту, не попросила помощи?

Щербаков сел рядом, смотрел на распущенные светлые волосы, израненные руки девочки, оранжевую куртку, залитые кровью рукава. Что-то будоражилось в памяти – чего-то не хватало:

– Как этот маньяк может детей мимо гаишников водить и не бояться, – возмутился он, – и те ничего не видят, не спросят. Эти долбаные менты сводки происшествий читают? Что у них под носом здесь творится? Их самих-то отрабатывали?

– Отрабатывали, – Червонцев впервые почувствовал в голосе Щербакова неравнодушие. Подумал – может, зря его на происшествия не посылал, держал при себе? Боялся, что генеральский протеже что-нибудь испортит. Может, он толковый парень? Тоже ведь на земле работал, в Волхове преступления раскрывал, начальство хвалило.

– Веня, – Виктор Иванович повернулся к оперативнику, – у тебя дети есть?

Щербаков не ожидал такого вопроса. Неожиданно в сознании эта мертвая девочка соединилась с сыном. Быть может, и она росла как сорная трава без отца, некому было о ней заботиться, искала ласки. Ответил стыдливо:

– Вроде есть… с матерью живёт. Мы в разводе. А у вас?

Червонцев нахмурился. Посмотрел на торчащие ножки девочки в белых порванных колготках, задранное платье. Едва слышно пробубнил:

– Были девочки… двойняшки…

Встал и неожиданно почувствовал, как земля под ногами качнулась в сторону и тут же вернулась на место. Червонцев снова сел на берёзку, одной рукой ухватился за её ствол, второй – за плечо Щербакова:

– Вень, это что – землетрясение?

Но увидев на лице подчинённого удивление, всё понял. В груди закололо, дыхание укоротилось. Ощутил под горлом лёгкое жжение:

– Слушай, Веня, что-то мне нехорошо. Сердце жмёт, подняться не могу. Нет у тебя таблеточки валидола? Спроси у ребят, кто постарше.

Щербаков вскочил:

– Я сейчас, Виктор Иванович, мигом, вы потерпите!

Быстро сорвался с места и побежал к дороге. Машины с кинологами уже не было. На посту ГАИ виднелись двое коллег. Вениамин решил перестраховаться. Конечно, Червонцев его обругает, но вдруг это серьёзно? Он залез в салон своей машины и по радиостанции вызвал «скорую помощь».

Прибыл следователь областной прокуратуры с экспертами, начали работать.

За ними приехала «скорая».

Увидев людей в белых халатах, Червонцев вспылил, хотел обругать Вениамина, но сил на это уже не хватало. Только краснел и пыжился, качая головой, ехать в больницу не хотел.

Повлиял его знакомый следователь прокуратуры:

– Виктор, ну что ты кобенишься? Хочешь вместе с девчонкой в морг? Оставь старшего и давай лечись!

Врачи измерили Червонцеву давление, сделали укол и госпитализировали.

Щербаков позвонил в управление заместителю начальника отдела Башмакову, рассказал обстоятельства с места преступления и о том, что начальника увезли в больницу.

Оперативная группа работала до позднего вечера, а когда вернулись в отдел, здесь уже бурную деятельность развил Башмаков. На стульях в коридоре сидели родители погибшей и её одноклассники. Начались опросы – кто когда видел убитую в последний раз, что она говорила, куда собиралась.

К ночи всех отпустили, кроме Сашки Кравцова. Тот пришёл один, клялся, убеждая всех, что скрывать ему нечего. Алиби у него не было. Сообщил, что после школы он переоделся в спортивную форму и устремился на пробежку. Никто подтвердить это не мог. По настоянию Башмакова парня задержали на трое суток, дома провели обыск, ничего существенного не нашли. В камере, как положено, провели оперативную комбинацию.

Через семьдесят два часа Кравцова выпустили, агентурные сообщения с полученной информацией положили в секретную папку для ознакомления заместителю начальника отдела Башмакову. Тот про папку забыл.

Через несколько дней неожиданно Башмакова вызвал генерал. Протянул документ:

– Дай Червонцеву расписаться и мне верни. Мы на тебя уже приказ готовим – будешь начальником!

Башмаков засиял, но неожиданно нахмурился, поднял на генерала вопросительный взгляд:

– Червонцев в больнице, может, потом?

Генерал махнул рукой:

– Какая разница, как раз подходящий момент – не скроется, как некоторые! Потом – сейчас. Надоело, уже видеть его не могу. Что ни скажешь – в штыки, о чём ни попросишь – хрен дождёшься. Смотрит на меня, как солдат на вошь. Пусть в свою деревню едет томаты растить…

Вернувшись к себе, Башмаков не стал торопить события. Не очень подходящее время было, чтобы начальником отдела становиться: маньяк – не пойман, «графиня» эта болтается неприкаянная – стоит на контроле в Москве.

Принесёт