Гидра-2. Криминальные истории 60-х - Васильев Анатолий Григорьевич

— Я ее не насиловал. Я ее не знаю. Она может наговорить, что хочешь. Опознала?! Судим я, вот и снова меня посадить решили. Мешаю. А я честно работаю. Вот этими руками. — Он протянул над столом огромные, тяжелые руки. — А на них наручники. За что посадили? — Он грохнул кулаками о стол. — За что? Где доказательства? На каком основании? Я все знаю, все ваши приемы. На рабочие руки наручники одели. — И он снова стукнул по столу.

— Стучать не надо, руки болеть будут.

— Смейся, смейся…

— Ну, вот что, Герасимов, хватит.

— Чо хватит, чо хватит?

— Хватит.

Вошел Андрей.

— Товарищ лейтенант, его, — показал он рукой на Герасимова, — в машину. Поедем на обыск.

— На обыск! Обыскивать простого рабочего человека, дом трясти, шмотки смотреть. Много ли нажил. Старуху мать с кровати стаскивать.

На крик вошел Башилов.

— Заткнись! — и надвинулся всей массой своего большого тела на Герасимова.

— Ну, бей, бей, на, бей, — кричал срывающимся голосом тот, — бей, бей! — ругался нецензурно, брызгал слюной.

Башилов взял его за шею, поддал коленом под зад, и тот вылетел в коридор. — Марш в машину, — и снова подтолкнул его.

— Чего толкаешься, милиция! Прекрати насилие над человеком. — Он вдруг сел на пол и заплакал. — За что человека посадили? За что? Что я сделал? Кого убил, ограбил? Рабочего человека посадили, простого, а начальства никого не посадили, рабочих можно сажать. Над рабочими все можно. Рабочему человеку нет защиты. Не найдешь правды.

— Слезы убийцы и преступника, схваченного за руку. В камеру его! Без него произведем обыск, — сказал Иван Андреевич.

— Обыск, опять обыск. Не можете без обыска. А каково моей мамочке, старой, больной старушке? Травма, душевная травма, оскорбление, личное оскорбление, глубокое оскорбление. Ладно, я поеду. Посмотрю в последний раз на свою мамочку, разлучают ее с сыночком.

— Довольно юродствовать, — сказал Иван Андреевич.

— Что такое? Что это значит? Почему такое оскорбление?

— Ладно, я поеду, гражданин начальник. Я буду тихо. Все. Поедем ко мне на обыск. — Он встал с пола, вытер рукавами слезы. — Ну, ведите меня, — и опустил голову.

— Ладно, поехали.

Они вышли из отделения во двор. Там стоял газик. Иван Андреевич сел в кабину, рядом с шофером, а Андрей Башилов и Герасимов — в крытый кузов. Герасимова посадили спиной к кабине, лицом к двери.

Машина тронулась. Подошла к воротам, ворота открылись, навстречу им с улицы въезжала «Волга» начальника отдела. Их ГАЗ-69 дал задний ход, освобождая проезд «Волге», и снова въехал во двор отделения милиции и остановился. Герасимов вдруг вскочил, вышиб локтем непрозрачное стекло заднего окна и закричал в окно, высовывая руки в наручниках:

— Граждане, помогите, убивают, рабочего человека убивают. Милиция бьет невинных, спасите! Помогите! — кричал он.

Начальник милиции, выйдя из «Волги», подошел к нему.

— Вы чего кричите?

Увидев перед собой полковничьи погоны, Герасимов опешил.

— Бьют, гражданин полковник!

— Кто бьет?

— Вот! — И он неопределенно мотнул головой назад.

Начальник открыл дверь.

— В чем дело?

Из машины вышел Иван Андреевич.

— Провокатор. Это тот самый, о котором я докладывал, Виктор Сергеевич.

— А, хорош гусь! В камеру, в одиночку. И ни шагу из камеры.

— Есть. Башилов, отведите и сразу обратно.

— А без меня, без хозяина вы не имеете права делать обыск. Не выйдет, не признаю я вашего обыска, — кричал он, когда его Башилов вел в помещение отдела.

Когда Башилов вернулся, Иван Андреевич стоял у машины и курил.

— Ну, поехали, — сказал он и сел в машину.

— Что это с майором. Он что, начал курить? — спросил Башилов Андрея.

— Начнешь, — ответил задумчиво Андрей.

А Иван Андреевич, сидя рядом с шофером, думал: «Может оказаться, что матери его нет дома. Если бы Герасимов ехал с нами, у него есть ключ. Было бы все в порядке. А теперь? Приедем, если никого нет, что делать? Уезжать? Соседи передадут — была милиция, и можешь больше не приезжать — обыск бесполезен. Нужно высадить Андрея и послать, пусть узнает, дома ли мать».

— Останови машину, — сказал он шоферу.

Тот остановил.

— Андрюша, — позвал Иван Андреевич. — Ты сейчас пойдешь на квартиру Герасимова, узнаешь, дома ли его мать. Впрочем, пойдем пока вдвоем. А вы, — обратился он к шоферу и Башилову, — постойте здесь.

— Ясно, — ответил Башилов.

— Пошли, Андрей. Я думаю, неожиданностей быть не должно. О его задержании никто не знает. Участковый встретил его как бы случайно два часа назад и пригласил к себе. Никаких подозрений у матери, если она дома, не может быть. Оружие с собой?

— Да.

— На всякий случай переложи поближе.

— Оно удобно.

— Ну и отлично! Я вхожу первым. Это его дом, да? Где же квартира пятнадцать? Скажите, где пятнадцатая квартира?

Женщина показала рукой на угловой подъезд.

— Там.

— Спасибо.

Иван Андреевич позвонил. Послышался разговор. Потом зашаркали подошвы, щелкнул замок, Иван Андреевич толкнул дверь и увидел спину старухи, которая уходила в комнату. Он шагнул через порог, и в это время сзади, из-за занавески, которой была завешена верхняя одежда, кто-то схватил его и закрыл глаза ладонями.

— Что такое? — негромко спросил Иван Андреевич. Одновременно весь напрягся, резко поднял плечи, нагнулся вперед, опустив голову.

Чужие руки соскользнули с глаз. Нагнувшись, Иван Андреевич между своих ног схватил стоящего сзади за ноги и дернул.

Тот мгновенно оказался сидящим на полу. Сзади над ним уже стоял Андрей.

— Что это такое? — вновь спросил Иван Андреевич, оборачиваясь и разглядывая человека, сидящего перед ним на полу.

Тот растерянно хлопал красными глазами, открыв рот. Андрей держал в руке пистолет, ногой толкнул дверь, она захлопнулась. Из второй комнаты испуганно и недоуменно смотрела старуха. Оттуда же осторожно, вытягивая шею, смотрел еще один мужчина. Андрей наставил на него пистолет.

— Ни с места!

Тот поднял руки. Челюсть у него отвисла.

— Кто такие? — спросил Иван Андреевич.

Мужчина пытался подняться.

— Сидите! Ни с места, — сказал Андрей, направив пистолет ему в голову.

Тот сжался от испуга, втягивая голову в плечи, поднял вверх руки.

— Что здесь происходит? Кто такие? — строго спросил Иван Андреевич.

Мужчина, находившийся в комнате, быстро заговорил:

— Я сосед. Я вот тут, по соседству живу. В гости зашел.

— Документы.

— Какие документы? Дома у меня все. Я схожу, принесу.

— Кто такой? — обратился он к следующему.

— Я знакомый ее сына, — показал он на старуху. — В гости зашел. Думал, он идет. Старуха сказала: Костя, я и думал, что он. Давно не виделись, а друзья вообще, товарищи. Я и решил подшутить, узнает, думаю, или нет. А рост у вас такой же, как у него, я и ошибся.

— Документы.

— Нет у меня ничего с собой. Никаких документов.

— Хорошо. Разберемся. Кто еще в квартире есть? — спросил он у матери Герасимова.

Та отрицательно замотала головой.

— Посмотрим. — Он прошел в комнату, посмотрел под кроватью, заглянул в гардероб. Осмотрел кухню. — Встать, — сказал он сидящему на полу мужчине. — Лицом к стене. Вы тоже встаньте рядом, — сказал он второму мужчине. — Оба руки за спину и молчать. Вы из какой квартиры?

— Из 20-й.

— Фамилия, имя, отчество?

— Козлов Сергей Васильевич.

— Кто дома?

— Сын должен быть и мать.

— Хорошо! Сходите, проверьте и возьмите его документы. Дверь снаружи закройте на замок. — Иван Андреевич подмигнул Андрею, и губами сказал: «К машине!» Достал свой пистолет. — Сейчас проверим. Не двигаться!

Андрей ушел. Иван Андреевич, держа в руке пистолет, сел на стул рядом с кроватью старухи. Она сидела и испуганно смотрела то на Ивана Андреевича, то на мужчин, стоявших у стены. А Иван Андреевич сидел и напряженно думал: «Где же я видел этого человека? Где-то видел. Может быть, было дело на него? Или просто встречался с ним? Но где? Когда?» Он даже знал его фамилию, пытался вспомнить фамилию. Но вспомнить никак не мог. Он где-то раньше видел этого человека, у Ивана Андреевича это не вызывало сомнения. Память на лица у него была хорошая, профессиональная.