Гидра-2. Криминальные истории 60-х - Васильев Анатолий Григорьевич

— Холост.

— С кем живешь?

— Один.

— Давно работаете слесарем?

— Четыре года. Два года в подвале. Все два года в этом подвале.

— С кем там работаешь?

— С Герасимовым.

— Расскажите все подробно — как работаете: сменно, суточно, оба одновременно?

— Мы здесь при технике-смотрителе. Иногда одновременно оба, иногда посменно — один утром, второй вечером, как скажет техник.

— Герасимов давно работает?

— Нет. Месяца три, наверное.

— Расскажите подробно, что вам известно об убийстве и изнасиловании девушки.

— Что известно? А ничего не известно.

— Ничего?

— Ничего.

— А о том, что она убита и изнасилована в подвале ЖЭКа № 2 по Соколиной, где и был найден вами ее труп, вам известно?

— Да.

— Что известно?

— Известно, что убита и изнасилована.

Парень перепугался, мял фуражку, на лбу выступили капельки пота.

— Расскажите, как вы увидели ее там, что делали после этого.

— Я пришел на работу в воскресенье, как всегда, в 8 часов утра. Спускаюсь в подвал. Там в коридоре темно, после светлой улицы ничего не видно. Я включил свет, чтобы осмотреться и пройти к себе в слесарку. Смотрю, дверь в подсобку открыта, распахнута. Я решил закрыть, заглянул в комнату, и увидел ее. Я сначала подумал, что она спит. Она лежала на спине, ноги были раздвинуты, платье поднято. В общем, она была… Ну, лежала так…

— Понятно, дальше, — сказал Иван Андреевич.

— Я подошел к ней. Глаза у нее были открыты. Я сразу понял, что она мертвая. Напугался и стал звонить в милицию.

— Вы ее знали?

Да, я ее встречал несколько раз в доме, знал, что она живет в тридцатой квартире. В подвале я ее не узнал. Я ее узнал потом, когда приехала милиция.

— Дальше?

— Ну, потом приехала милиция. Меня пригласили понятым. Потом я ушел.

— Что взяли с собой?

— Откуда?

— Из комнаты, где она лежала.

— Ничего, — не очень твердо ответил он.

— Вспомните. Не нужно спешить с ответом. Пожалуйста.

— Что я взял? Что я взял… Что я взял? А что я должен был взять?

— Подсказать?

— Не надо. Я взял молоток.

Андрей сидел, опустив голову, и смотрел в стол. Иван Андреевич сидел и спокойно рассматривал авторучку, снял колпачок, попробовал перо, снова одел.

— А где он лежал?

Парень смотрел в лицо Ивана Андреевича, о чем-то думал и молчал.

— Послушайте, Фомин. Не нужно тянуть время, рассказывайте все, как было. Быстрее закончим это.

— У стены он лежал, у батареи почти.

— А зачем вы его взяли?

— А я его там оставил раньше, в пятницу, я гвозди там, в этой комнате из досок выбивал и оставил его там. А когда увидел, решил унести.

— Когда вы его унесли?

— Когда? Приехал доктор, начал ее осматривать, милиционеры стали помогать. Я увидел молоток, взял его, положил в карман, а потом унес, — говорил он совершенно спокойно и даже с какой-то ленивой неохотой.

— Зачем вы его унесли?

— А зачем он должен быть там? Чтобы его увидели, а потом не найдешь, а у нас на двоих всего один молоток.

— Где вы его потом оставили?

— Положил в слесарке, где он всегда лежал. И все.

— Вы совершенно точно помните, что вы его там оставили, в той комнате, где была девушка?

— Да.

— Когда это было?

— Это было с утра, сразу как я пришел на работу.

— И больше не пользовались молотком до вечера?

— Не пользовался? Нет, как же, пользовался. Я потом еще пробку забивал им в одной квартире.

— Значит, вы не могли его там оставить? У кого имеются ключи от подвала?

— Ключи? У техника-смотрителя, домоуправа, у меня и у Герасимова.

— Всегда подвал закрывался?

— Нет. Иногда бывал открытым. Придешь утром на работу, а он открыт.

— Что вы знаете о Герасимове?

— Знаю, что он живет с матерью. Он недавно у нас работает.

— Был судим раньше?

— Да, он говорил об этом.

— За что судим, он не говорил?

— Сказал, за бабу: избил ее, наверное, вот и сел.

— От вашей слесарки у кого ключи?

— У меня и у Герасимова. И все.

— Когда вы в воскресенье пришли, слесарка была закрыта или открыта?

— Не помню. Я так был взволнован, что не помню. Кажется, закрыта. Но точно не помню.

— Ну, все. Большое спасибо. До свидания. О чем мы здесь с вами говорили, никто не должен знать. Договорились?

— Хорошо. Договорились. До свидания.

— Вот так, дорогой Андрюша. Правду говорит Фомин?

— Думаю, что да.

— Я тоже склоняюсь к этому мнению. Думаю, что Фомин не причастен. Хотя окончательное решение принимать не стоит. В нашем деле все возможно. Возможно, что он — если это преступление совершил он — специально пришел первым и вызвал милицию, чтобы отвести от себя подозрение. Посмотрим, что покажет следствие дальше. Был отец Степановой? Нужно завтра утром найти ту женщину из 78-го отделения и провести опознание. Герасимова вызвать в отдел по другому поводу. И пригласить как бы случайно на опознание. Посадить вместе с другими и показать ей: опознает она его или нет. Одеть в серую фуражку.

— Будет сделано, Иван Андреевич. Я свяжусь с участковым, пусть он его вызовет в отдел, допустим, по поводу какой-нибудь жалобы, и проведу опознание.

— Хорошо. Действуй, Андрей.

Через некоторое время Андрей доложил, что женщина Семенова Валентина Ивановна, проживающая по ул. Карла Маркса, 25, уехала в дом отдыха и будет не ранее, чем через месяц.

— Андрюша, тебе придется срочно за ней съездить. Срочно, буквально сегодня. Установи точно ее местонахождение, найди ее и уговори обязательно, во что бы то ни стало приехать сюда.

— Есть, Иван Андреевич.

— Сколько тебе нужно времени?

— 3–4 дня.

— Давай. Сегодня среда. Жду тебя в понедельник. Договорились? — Да.

— А за Герасимовым это время придется посмотреть, а? Как ты думаешь?

— Арестовать его, и все.

— А что это даст? У нас ничего прямого против него нет. Ничего. Не пойман — не вор, как говорится. Да, за что он судим? Получили справки о судимости?

— Да. Использовав морскую форму, занимал деньги, сходился с женщинами, говорил, что ходит в заграничное плавание. Получал с них деньги на покупку вещей. Второй раз — за изнасилование двух женщин и несовершеннолетней девушки. В халате врача, с медицинскими инструментами производил по квартирам медицинский осмотр и насиловал. Освободился он, Иван Андреевич, в октябре прошлого года, немногим больше полугода назад.

— Да, такой может убить. Необходимо срочно привезти ту женщину.

— Иван Андреевич, а если вызвать ее телеграммой?

— Действуй, как находишь нужным.

— Хорошо, я поехал к ее родственникам.

— Давай.

Через час Андрей был снова в кабинете и докладывал Ивану Андреевичу:

— Нам очень повезло. Когда я приехал, поговорил с ее матерью и хотел уходить, зазвонил телефон — звонила она. Мать ей все рассказала и просила на день приехать. Завтра днем она будет здесь, у нас.

— Отлично. Связался с участковым?

— Да.

— Герасимов будет здесь?

— Да.

— Подготовь фуражки, одну обязательно серую. Спроси об освещении, при котором видела Семенова насильника, и продумай, где их посадить.

На следующий день все были на местах. В половине пятого Семенова была в кабинете у Андрея.

— Расскажите подробнее, как все произошло.

— Я уже рассказывала несколько раз раньше, в 78-м отделении милиции.

— Еще раз, пожалуйста.

— Я задержалась у знакомых. Меня хотели проводить, но у них раскапризничался ребенок, и я ушла одна. Время было позднее. Когда я спустилась в подъезд, там стоял мужчина в коричневом пальто и серой фуражке и курил. Я помню прямой нос, впалые щеки, и папироса во рту. Когда я спускалась на площадку, самую нижнюю, на которой он стоял, он поднял руку ко рту и взялся так за папиросу, и я заметила на руке наколку.

— На какой?

— Сейчас… Он стоял так, я шла так, он поднял руку так… на правой руке увидела наколку.