Ромштекс с кровью - Константин Штепенко

на Серьгу, присаживаясь на свободный стул и протягивая Сью футляр с диском. – Не откажете оголодавшим в куске хлеба? Садись, Серьга!

– Что это. – Спросила Сью, беря коробочку тонкими холеными пальцами.

– Это снимки со вчерашнего побоища на дороге. Можешь уже делать материал.

– Потрясающе! Какие вы молодцы!

– А нам вы ничего не дадите? – Спросил как всегда недовольный Сосновский.

– По контракту все фото- и видеоматериалы, полученные во время экспедиции, принадлежат миссис Дайкин. А уж ее дело, предоставлять вам их или нет.

Сосновский вопросительно посмотрел на Сью.

– Сначала я посмотрю кадры, выберу что-то для себя, а остальное отдам тебе, Макс. – Сказала она твердо, не забыв улыбнуться. – Извини, это бизнес.

Денис налил себе кофе, построил трехэтажный бутерброд с беконом, сыром и маслом и подсел к Джой.

– Батон? – Спросила она, улыбаясь и показывая на бутерброд.

– Нет. Батон режется вдоль и туда закладывается начинка. Получается сандвич в полкилограмма весом. А это так, шутка одна. Ты, кстати, выспалась?

– Не очень. – Прошептала она, заметно покраснев.

– Ничего, наверстаешь после обеда. А пока займешься с Серьгой портретом из твоего кошмара.

– Хорошо. Нашли что-нибудь?

– Пока не знаю. Сейчас пойду в балку посмотрю.

– Когда можно будет фотографировать, чтобы не мешать поискам? – Спросила Сью.

– Давай чуть позже, когда по балке пройдутся металлоискателями.

* * *

Солнце припекало, и полуденный зной звенел многоголосьем неутомимых насекомых. Внезапные порывы ветра то и дело поднимали в воздух полупрозрачные сгустки бурой пыли и уносили их в степь. Денис рассматривал находки, наваленные на разложенной на земле армейской палатке. В основном это были обломки искореженного взрывами оружия и различные походные принадлежности. Отдельно лежали какие-то никчемные бумажки, в основном тонкие брошюрки на арабском, обрывки карт и обертки из армейских сухих пайков. Среди этого хлама нашелся полуобгоревший азербайджанский паспорт, предположительно на имя Рустама Магомедова. Страницы сильно обгорели, а на почерневшем фото вообще ничего нельзя было разобрать. Но были и удачные находки. С трепетом Денис взял отделанный серебром кинжал. Судя по маркировке, он был изготовлен на Златоустовском оружейном заводе в 1858 году. На клинке сохранилась почти затертая, грубовато выгравированная надпись: «5-й Донской казачий полк Подъесаул Калужин Степан *1861*». Какая-то неясная ассоциация промелькнула в сознании Дениса в связи с этой находкой. Он отчаянно пытался связать обрывки воспоминаний в нечто целостное и понятное, но память, словно водяной вихрь, ускользала, просачивалась сквозь все препятствия, устанавливаемые сознанием. Он видел какие-то лица, слышал глухой разговор – что-то говорили о казачьих корнях, вспоминали какой-то кинжал. Только где это было и когда? Порыв ветра обдал Дениса пыльной струей, он зажмурился, оберегая глаза от попадания соринок, и отвлекшись, начисто упустил нить воспоминаний.

«Нужно об этом подумать ночью. Я помню что-то о кинжалах и казаках!», подумал он, рассматривая кинжал. Его хорошее состояние говорило о том, что к нему бережно относились и регулярно чистили. Это была зацепочка. Кинжал мог потерять один из казаков, носивший его при себе как фамильный талисман, также он мог быть похищен у хозяина кем-то из боевиков погибшего здесь отряда, или же кинжал хранился не у родственника подъесаула Калужина, но в любом случае для владельца он много значил. Это уже железный в прямом и переносном смысле след. Очень мала была вероятность того, что в этом забытом богом уголке Ногайской степи недавно побывал еще кто-то, кто не участвовал в бою, и не только побывал, но и умудрился потерять кинжал.

– Денис Владимирович, вот посмотрите. Нашли в траве за гребнем.

Один из подошедших бойцов подал Денису два весьма интересных предмета. Денис взял их и стал внимательно рассматривать. Увесистая бензиновая зажигалка «ZIPPO», отделанная золотым орнаментом явно мусульманского происхождения была в рабочем состоянии – один поворот колесика и веселое пламя забилось мотыльком на ветру. Осмотрев внимательно орнамент, Денис нашел хорошо вписанные в него буквы J и U. Если эта зажигалка принадлежала Джебу, то ее могла видеть Джой, а уж Сью должна была знать о ней обязательно. Второй находкой был сотовый телефон, лежавший в пластиковом водонепроницаемом футляре. Денис хотел, было, его включить, но в последний момент отдернул палец.

– Вот это правильно! – Услышал он за спиной голос Расула. – Запросто может быть адской машинкой или подавать сигнал на спутник.

– Если конечно это не обычный телефон. – Отпарировал Денис.

– Это мы проверим. Таких моделей у нас практически не встретишь. Значит, его привезли из-за бугра.

Денис огляделся вокруг и, не увидев поблизости никого, показал Расулу кинжал.

– Можешь через своих пробить по архивам этого подъесаула Калужина? Возможно он был Калюжиным. По-украински калюжа, это лужа.

– Хорошо. Из Кизляра передам запрос. – Расул, оглядевшись, спрятал телефон в карман. – Зажигалку предъяви Сью для опознания, а про телефон помолчи. Есть у меня одна задумка.

– Просветишь?

– Когда время придет… – Ответил Расул и пошел прочь, оставив Денису лишь пищу для размышлений.

* * *

После обеда нашли место захоронения погибших. Хочешь, не хочешь, а пришлось взять на себя неприятную миссию по первичному осмотру этой братской могилы с целью исключить или подтвердить версию о возможной гибели Джеба прямо на месте боя. В яме находились останки четырнадцати человек. Трупы изрядно разложились, и некоторые были сильно изуродованы, но все же, по фрагментам одежды и некоторым принадлежностям можно было определить, что среди захороненных здесь боевиков американца не было. Эта работа заняла пару часов, а потом Сью и Догерти устроили фотосессию, снимая все подряд, даже полуразложившиеся останки. Сью подтвердила, что зажигалка принадлежала Джебу. Мало того, она сама заказывала ее «тьюнинг» – золотой орнамент с вписанными в него инициалами. Зажигалку положили на землю, рядом разбросали пригоршню стреляных гильз и пристроили автомат Калашникова с обгоревшим прикладом и покореженным стволом. Этот коллаж фотографировали со всех ракурсов, чтобы поместить на обложку ближайшего номера журнала.

– Слушай, Джой! – Сказала Сью, когда она вместе с Догерти и Сосновским вернулись в лагерь. – Плевать на все шпионские страсти, я хочу, чтобы ты мне рассказала подробно обо всем, а я запишу на диктофон и потом выберу что-то для публикации. Я хочу знать все детали, все поминутно от момента вашей встречи то твоего спасения. Сможешь?

– Не скрою, мне это будет неприятно, но не смертельно. Я согласна.

Денису, находившемуся рядом, показалось, что Догерти метнул в сторону Джой мимолетный, но красноречиво враждебный взгляд. Это его насторожило, хотя он и так постоянно находился в состоянии «Товсь!», особенно когда узнал о подозрительном соседстве двух любопытных на джипе. «Может, почудилось? А маячок? Вполне возможно, что откровения Джой его не порадуют. Если, конечно, он