Ромштекс с кровью - Константин Штепенко

снимать так, чтобы этого не было заметно, или, по крайней мере, чтобы вас не могли достать.

– Учту. – Огрызнулся Сосновский и отошел в сторону, предпочитая гордое одиночество обществу презренных злопыхателей.

– Вопрос в следующем. Сейчас пять часов. Стемнеет после девяти. У нас есть четыре часа. Мы можем сразу заняться поисками места боя и стать лагерем в поле, или остановимся в Червленных Бурунах, а завтра с утра отправимся на поиски. Меня интересует в первую очередь мнение Сью и комментарии Расула.

– Для меня и для Джеба каждая минута дорога. Раз я уже здесь, мне не терпится поскорее заняться делом. Кстати, тот богатырь, что отнял камеру у Макса, он не мог быть одним из тех, кто совершил нападение на отряд и взял в плен Джеба?

– Вполне мог. Только спрашивать его об этом было бесполезно. – Ответил Денис. – Во-первых, об этом первому встречному не рассказывают, а во-вторых, к человеку, еще находящемуся под воздействием боевого куража лучше с расспросами не обращаться. Джой, ты кого-нибудь узнала?

– Нет. Я не думаю, что смогу вразумительно описать хотя бы одного из нападавших. А значит, и опознать не удастся. По крайней мере, знакомых лиц я не видела.

– Ничего, мы теперь знаем этого атамана и сможем его разыскать. Но сначала следует навести о нем справки, заполучить рекомендации от уважаемых людей. Всему свое время. Расул, твое мнение?

– Мы вполне можем остановиться лагерем в поле, только нужно поставить боевое охранение и произвести разведку. Это я беру на себя. Но если в округе обнаружатся чужаки, то следует прижиматься к селу.

– Тогда по коням! Джой, ты пересядешь в машину к Расулу. Поедете вперед. Вторая машина с охраной замыкает колонну. Соблюдать дистанцию, не растягиваться!

* * *

Почти все оставшееся до заката время проблукали в окрестностях Червленных Бурунов, и когда уже решили искать подходящее место для бивуака, передовая машина въехала в заветную балку. В быстро надвигавшихся сумерках перед глазами предстала зловещая картина места схватки. Обгоревшие и уже начавшие ржаветь остовы искореженных автомобилей, будто скелеты неведомых существ безжизненно лежали в беспомощных позах, так как их настигла смерть, разбросав вокруг свои никчемные теперь внутренности и затаив траурные тени в пустых глазницах фар. Куски разорванной, словно бумага, обшивки вибрировали на ветру, издавая почти неслышные звуки, похожие на протяжное завывание, будто неприкаянные души, безвременно сгинувшие здесь, рассказывали миру о своих горьких мытарствах.

Джой вышла из машины и медленно пошла по балке. Вот она подошла к смятой взрывом машине, в сюрреалистическом силуэте которой лишь с трудом можно было узнать бедняжку Ниву. Потом она потрогала черно-бурую раму грузовика и долго стояла возле кустов у подножия холма, где она, по-видимому, укрывалась от происходившей здесь бойни.

– Это здесь? – Спросил ее Денис, положив ей руки на плечи.

Она вздрогнула, повернулась и прильнула к нему, будто ища защиты. Он обнял ее и стал гладить по волосам, нашептывая на ухо ласковые слова. Потом они вместе вернулись к колонне, он усадил ее в машину, а сам принялся отдавать распоряжения по организации стоянки. Подошел Расул, они пошептались, и тот, вооружившись автоматом, бесшумно ступая, скрылся в надвигающейся ночи. Денис же расставил часовых, а остальных бойцов разослал по «нарядам». Через час около общего фургона под тентом был накрыт ужин. Сью и Джой уединились в своем фургоне, а Сосновский с молчаливым и сосредоточенным Догерти, забрав полагающуюся им «пайку», ушли к своему джипу.

За ужином Денис расспросил Серьгу о том, что он смог узнать об атамане Прокопенко и его лихих казачках.

– Узнал все, что нужно. – Рассказывал Серьга. – Попал на его кума. Болтливый, ужас! В общем, есть такая станица – Староказачья. Прокопенко там атаман, царь и Бог. Он и при Совке был уважаемым человеком. Еще при Горбаче понял, что союзу амба и стал заводить в станице старые порядки. С тех пор они живут как сыр в масле. Все что выращивают – сами продают, без перекупщиков и рэкета. Они почище любых рэкетиров будут. Чуть какой наезд, они сразу станицу в ружье и всех бандюков врассыпную. Милицию он давно разогнал. Ввел военную дисциплину. Розги. Все как положено. А когда отводили войска из Чечни он хорошо хапнул оружия. Говорят, при нужде он может и несколько пушчёнок за околицей выставить. Во время заварушки резался с чеченами насмерть. Держит границу так, что мышь не проскочит. Бензовозы, оружие, контрабанду всякую конфискует в пользу общества. А сейчас, говорят, у него племянник пропал, Антон. Нарвался на чехов, ну и сгинул. Так Прокопенко вообще с катушек съехал. Уже недели две кочует, лютует, ищет племянника, а кто под руку попадется – всех в капусту!

– А месяц назад он мог быть в Дагестане?

– Кум говорит, что он как раз две недели как вернулся с Урала. Набил масла с прошлогоднего подсолнуха и возил продавать. А без него казачки не шалят.

– Уже что-то. Отлично, Серый! Фотки?

– Сделал. В Кизляре отпечатаем.

* * *

Денис устроил себе лежбище у женского фургона. Кроватью служил широкий надувной матрац, застеленный простыней, а укрывался он захваченным из дома верблюжьим одеялом. Автомат и «лифчик» с рожками он засунул под матрац справа, а рацию положил слева. Уснул он по привычке почти сразу, лишь только голова коснулась подушки. До службы в армии он засыпал плохо, но после нескольких рейдов с недосыпу, когда казалось, что все тело налито свинцом, а глаза режет, как будто в них попала добрая пригоршня песка, он стал себя приучать к полезным привычкам, в число которых входила и способность засыпать в любом положении и при любых обстоятельствах. Эти привычки он сохранял и после службы, потому что специфика его работы требовала хороших физических кондиций и ясной головы.

Проснулся он так же внезапно, как и заснул. Он почувствовал, что слева от него кто-то стоит. Сначала ему казалось, что он продолжает спать, но тревожная сигнализация подсознания все зудела в мозгу отвратительным зуммером, и сон отступил, рассеявшись, словно туман на ветру. Денис нащупал рукой автомат и скосил глаза влево. На фоне звездного неба он увидел сгусток темноты, соткавшийся в тонкую женскую фигурку, в которой он сразу узнал Джой.

– Чего стоишь? Иди сюда. – Прошептал он, приподнимая одеяло.

Она скользнула в нагретую его телом полость и прижалась к нему своим гибким телом. Денис провел рукой по ее спине, и понял, что на ней надета лишь длинная хлопчатобумажная футболка.

– Ты меня не прогонишь? – Выдохнула она на пределе слышимости.

– Да куда ж тебя гнать!