Шесть убийственных причин - Джо Спейн

мне ничего не возместит. Без меня дом, возможно, уже давно бы развалился. В прошлом году в саду осел грунт. Мог бы пострадать фундамент. Я заплатила…

— Он пообещал оставить дом тебе, правда? — перебил ее Адам.

— Есть еще инвестиционный портфель, — сообщила Элен, словно оправдываясь. — Это не значит, что вы останетесь ни с чем.

— А теперь, когда он решил жениться, думаешь, сдержит обещание? — спросил Адам.

Элен сжала губы, ее щеки залились краской.

— Клио сказала, что сейчас спустится, я ее жду, — наконец проговорила она.

— Я пойду с тобой. Пойдем, поторопим ее.

Адам вытянул руку в сторону комнаты Клио, пропуская Элен вперед.

Элен постучалась, открыла дверь в комнату сестры и сразу вошла внутрь, Адам за ней.

— Что? — послышался недовольный возглас.

Войдя вслед за сестрой, Адам увидел, что Клио, лицо которой буквально пылает, стоит в углу на коленях. Элен вопросительно смотрела на нее.

— Может быть, я переодеваюсь! — продолжила Клио, демонстративно встав и заправляя выбившуюся рубашку в обтягивающие джинсы.

— Ты что, молилась? — озадаченно спросил Адам.

Нет, ему не показалось: ковер в углу комнаты лежал неровно, как будто его приподняли и бросили на место, не успев расправить. Судя по сжатым губам и полному любопытства взгляду, Элен тоже заметила это и пришла к тому же выводу.

— Сейчас спущусь, — бросила Клио.

Элен опять перевела взгляд на ковер. Клио тоже взглянула туда, а потом на брата. Взгляд у нее был умоляющим; Адам вспомнил, как отец когда-то обнаружил четырнадцатилетнюю Клио в саду рядом с кучкой окурков. Адам, которому тогда было двадцать, взял все на себя.

Что ж, если она готова смягчиться, он не против прийти на выручку.

— Пойдем, Элен, — мягко и настойчиво сказал он. — Давай спустимся и посмотрим, не идут ли Фрейзер и наша дражайшая мачеха пешком. Устроим ей по дороге допрос.

Элен неохотно вышла из комнаты. Адам плотно закрыл за ними дверь, но успел заметить, что Клио снова опустилась на колени в углу.

Что она задумала?

Кэйт

Бар «Стрэнд» оказался переполнен, и, к своему удивлению, Кэйт обнаружила, что помнит большинство посетителей. Казалось, она должна чувствовать себя здесь не в своей тарелке.

Все эти люди помнили прежнюю Кэйт. Кэйт Кинг-Конг. Но никто вовсе не собирался ворошить прошлое. Напротив, ее обнимали, целовали и осыпали комплиментами. Несколько раз она услышала, что выглядит потрясающе, и многие, по-видимому, знали о ее успехах в Дублине. Видимо, все так изменились за прошедшие годы, что ее радикальное преображение рассматривалось как успешный пример изменений к лучшему.

Кэйт протолкнулась к бару и впервые почувствовала, что наконец успокоилась после скандала, случившегося вчерашним вечером. Стоит ли так накручивать себя из-за прошлого? Ей всегда казалось, что оно никак не стыкуется с ее жизнью в Дублине. Да, она из богатой семьи, но богатой лишь по здешним меркам — никакого сравнения с Ченом и его кругом. Все, что окружало ее в детстве, всегда казалось ей провинциальным и отсталым, но теперь она подумала, что, пожалуй, недооценивала свою малую родину.

Здесь, в Спэниш-Коуве и Альбертстауне, живут достойные люди. Если как следует подумать, пожалуй, стоит перенять у отца часть его всегдашней гордости. Да, семья Чена богата, но у Грантов нет такой славной родословной, как у Кэйт. Какого черта она всего этого стыдилась? Ей нужно быть увереннее, вот что. Нужно отвлечься от негатива и сосредоточиться на позитиве.

Чен так и не ответил ни на один из ее звонков. Кэйт пообещала себе, если наконец дозвонится, не забыть про свои размышления о происхождении и семье. Возможно, это поможет Чену простить ее. Возможно, это поможет ей простить себя.

Внезапно преисполнившись умиротворения, Кэйт нашла свободное место у стойки и широко улыбнулась, поймав взгляд барменши, которая подошла к ней. Лицо ее казалось смутно знакомым, но имя Кэйт никак не могла припомнить.

— У вас можно взять бокал шампанского? — спросила Кэйт.

Барменша покачала головой и кивнула на холодильник у себя за спиной.

— Могу налить бокал просекко, а шампанское только бутылками.

Кэйт оглянулась через плечо на толпу, собравшуюся в углу бара. Вокруг столика толпился народ, Фрейзер покупал выпивку всем, кто подходил, чтобы поздравить его с помолвкой.

— У вас там прямо настоящий праздник, Кэйт, — сказала барменша.

Кэйт нахмурилась, ища в памяти имя.

— Эва, — напомнила та. — Я больше общалась с Адамом… твоим братом.

При этих словах она густо покраснела.

— А, — память вернулась к Кзйт. — Дочь хозяина.

Эва улыбнулась. Кэйт отметила, что она все еще красива, даже, пожалуй, красивее, чем та девочка-подросток, работавшая в баре, какой ее помнила Кэйт, — нескладная и немного застенчивая.

У нее с Адамом что-то было? В любом случае, теперь у нее на пальце обручальное кольцо. Адам упустил свой шанс. Как и со всеми остальными.

— Я слышала, ты тоже в нашем бизнесе, — продолжила Эва. Клиент за спиной Кэйт громко откашлялся, но Эва, видимо, решила не обращать на него внимания. — Извини — Просекко, Кэйт?

— Нет, бутылку «Моэт». Сама же сказала, праздник.

Улыбнувшись, Эва достала ведерко для льда и бутылку шампанского из холодильника. Тем временем Кэйт разглядывала бар. Когда она начала ходить в «Стрэнд», это был типичный ирландский деревенский паб: стены темного дерева, руби ново-красная обивка, фирменные подставки под пивные кружки, меню, состоящее из дежурного жаркого и рыбы для вегетарианцев. Пришельцу из внешнего мира приходилось смириться с почти полным отсутствием света: тьму рассеивали лишь низко висящие пыльные лампочки под колпаками.

С тех пор интерьер полностью переделали в морском стиле. Темные панели заменили старыми, выброшенными морем досками, выкрашенными голубой краской. На стенах висели старые штурвалы, тут и там из стеклянного ящика на посетителей, открыв рот, пялилось чучело форели. Старые дубовые столы остались, но обивку стульев заменили на голубую, под цвет стен.

Новое меню тоже воспевало море, и каждое блюдо теперь сопровождалось чем-то ранее неведомым и чудесным. Пюре из сельдерея, тушеный фенхель, щавель-соте — умилительно.

— Да, у нас с мужем отель, — сказала она, возвысив голос над общим гомоном, когда Эва вернулась к стойке.

— И не просто отель, — с явным восхищением добавила Эва.

Кэйт улыбнулась.

— Откупорить бутылку? — спросила Эва. — Или ее принесут к вам на столик?

— Откупорить, — сказала Кэйт. С утра ее немного подташнивало, но теперь все прошло и можно, пожалуй, выпить. И что-нибудь съесть. — Кстати, у вас можно поесть?

— Господи! — вскричал клиент у нее за спиной. — Мне только пинту «Гиннесса»!

— Уже наливаем, Фрэнк, — отозвалась Эва, даже не взглянув в его сторону. Она кивнула другому бармену, и тот поставил