Шальное золото сибирского прииска - Олег Колмаков

пара взводов спасателей. Именно тогда он и узнает, кем является на самом деле.

– Дай Бог, заглянет в наши края какой-нибудь шальной оленевод… – как-то по-пьяни вдруг сболтнул Пётр. – …Вот тогда и передадим мы с ним весточку.

– Такое возможно? – случайно оброненную фразу немедленно подхватил Бордовский.

– За все мои прежние вахты, пару раз на прииск якуты заглядывали, – промывальщик был вовсе не против подарить «товарищу по несчастью» хоть какую-то надежду.

– Так может, нам не стоит ждать «милостей от природы»? Давайте сами отправиться к якутам?– призрачная надежда получила своё развитие.

– Ты хоть представляешь, что это такое: преодолеть сотню-другую километров в лютый мороз, по абсолютному бездорожью… – искренне рассмеялся Пётр. – …И опять же, на чём? У этих чукчей, хотя бы нарды, собаки, олени имеются, привыкшие к данному, суровому климату. Они юрту могут поставить за пару минут, посреди бескрайней заснеженной степи…

На том, собственно, обсуждение данного вопроса и окончилось.

Далее скучали на иные темы. Даже не скучали, они просто терпели друг друга. Четверо обитателей прииска, с совершенно разным менталитетом, на протяжении нескольких суток ютились в одном замкнутом пространстве, размером три на шесть метров – это, скажу я вам, ещё то испытание. Очень сложно не взбеситься; не взорваться; не уйти, куда глаза глядят, навсегда покинув данный, опостылевший вагончик. Тем не менее, терпели, держались. За прошедшие дни, они уже знали друг о друге практически всё, начиная с раннего детства и заканчивая нынешним днём, потому как говорить, кроме как о своей предыдущей жизни, было, в общем-то, не о чем.

Пожалуй, сложнее всего в данной ситуации было Эдуарду, которому нечего не мог вспомнить. Мало того, что его непрерывно терзали мысли и переживания по поводу своей личной идентификации, так ещё и Марченко с Кулешовым не упускали случая для каких-то приколов и розыгрышей. Причём, объектом этих самых шуток непременно оказывался именно он, Эдуард Бордовский. То вместо воды, они наливали ему в стакан чистого спирта, то набирали в сапоги режиссёра снега; отправляли Эдуарда в лес, за шишками. В общем, фантазия промывальщика не знала границ. Бывало, что приколы Петра становились чересчур жёсткими. В эти минуты Сергею было режиссёра искренне жаль, потому и притормаживал он Марченко, не давая тому разгуляться.

Впрочем, следует отдать должное и самому Пассажиру. Ведь он воспринимал те забавы, достаточно спокойно, без психоза и истерик, с определённым пониманием. Дескать, делать мужикам нечего, вот и развлекаются. Да, и пускай, от меня не убудет.

Как-то под вечер, Кулешов отозвал Марченко за угол их жилого домика.

– Слушай, Петро. Может, хватит издеваться над парнем… – заговорил он в полголоса. – …Давай, обрадуем Бордовского? Возьмём, да и расскажем Эдику кто он есть на самом деле. Ведь всему, должен быть свой предел.

– Вообще-то, я собирался это сделать в канун Нового Года… – почесав затылок, ответил промывальщик. – …Так сказать: преподнести Эдуарду самый желанный подарок. Тут и ждать-то осталось менее месяца. Но уж, коль ты настаиваешь… Давай, обрадуем режиссёра в конце недели.

– А почему не сейчас? – поинтересовался Кулешов. Ему не терпелось увидеть в глазах Пассажира радость и услышать от него хоть какие-то слова благодарности.

– Да, ты сам представь… – тяжело вздохнув, приступил к пояснению Марченко. – …Как я могу просто так зайти в дом и отдать «корки» Бордовскому? Сразу возникнет вопрос: где взял, когда нашёл?.. И если вдруг выясниться, что мы давно знали, кем на самом деле является Пассажир, и всё это время преднамеренно молчали?.. Наверняка будет скандал. Для Эдика и Владимира мы, скорее всего, окажемся последними подонками. Ты б только знал, в каких смертных грехах, и каком истеричном тоне обвинил меня механик, когда я вернулся из тайги один, без тебя.

– Согласен… – кивнул головой Сергей. – …И как нам теперь быть?

– Вот выберемся с прииска, на какую-нибудь охоту или рыбалку… Отойду в сторону, пороюсь в снегу и сделаю вид, будто бы именно там я и нашёл ксиву члена союза кинематографистов.

– Кстати, где сейчас это самое удостоверение? – спохватился Кулешов.

– Припрятано в надёжном месте… – хитро усмехнулся Марченко. – …Завтра с утра прихвачу его с собой и «найду» при первом же удобном случае.

Уже на следующий день, после плотного завтрака Пётр обратился к механику.

– Слушай, Владимир Семёнович, может, мы попробуем отыскать ту самую пещеру, которая тебе ранее приснилась? Чем чёрт не шутит. Авось твой сон… Ну, тот… Который тебе приснился… Вдруг он действительно окажется вещим… – сделав короткую паузу, Марченко обратился уже ко всем присутствующим. – …Братцы, а давайте сходим на охоту? Подстрелим кабанчика, сварганим шашлычок…

– Нет-нет… – категорично замотал головой Кулешов. – …Эти мероприятия… В общем, попрошу без меня… Мне и прошлой прогулки в лес, до конца жизни хватит. Имею в виду тот самый случай, когда я помчался неизвестно куда и непонятно за кем, едва не замёрзнув в сугробе посреди леса.

– Ну, а ты? – промывальщик перевёл свой взгляд на Пассажира.

– Пожалуй, и я никуда не пойду, предпочту остаться в вагончике. В некоторых ситуациях, я, безусловно, могу быть энергичным. Могу запросто отправиться куда-то вдаль, за тем же «запахом тайги». Но лишь при одном условии, когда внутри меня проснётся живой интерес, некий азарт.

– А разве в охоте, в чисто мужское увлечение, нет азарта? – промывальщик был искренне удивлён ответом режиссёра.

– Слово «охота» – наверняка, подразумевает некую погоню, риск, определённая увлечённость. Но как только я представлю, что мне придётся пройти пару километров по пояс в снегу или, зарывшись в сугроб, провести в ожидании дичи не один час… Нет-нет. Уж лучше я здесь.

– В общем, не боец… – махнув рукой, Марченко обернулся к Панову. – …Ну, а ты, механик? Как относишься к охоте?

– Прогуляться по свежему воздуху будет вовсе не лишним… – согласился Владимир. – …Если честно, то мне и самому было бы весьма интересно побывать в тех местах, которые я видел лишь во сне. Ну, а по пути, если повезёт, то можно и подстрелить кого-то на ужин.

– Так чего ж мы сидим?.. – засуетился Марченко. – …Живо собирайся.

– Давай, завтра?.. С утра?.. – Панов был несколько растерян. Ведь изначально он считал, что речь сейчас идёт о каких-то дальних перспективах, а оно вон как вышло.

– Никаких завтра. Сегодня… – промывальщик был непреклонен. – …На часах всего лишь полдень. Считай весь день впереди.

– Обожди. Ведь, помниться, ты как-то говорил об определённых днях, в которые и принято искать клады… – Владимир попытался использовать свой последний шанс. – …Как не крути, а мы отправляемся не столько на поиски пещеры, в