Георгий Ланской - Не умирай в одиночку

– Каким ником? – не поняла Надежда.

– Ну, это что-то вроде псевдонима. Там редко кто представляется подлинным именем. Я там, к примеру, Гюрза, Никита – Шмель. А ваш сын не говорил, как его зовут там?

– Котик-125, – ответила Надежда. – Он мне сам говорил. Я и не поняла, что это там его так зовут. Просто он однажды сказал. Он родился двенадцатого мая.

– А Котик почему? – живо поинтересовалась Юлька.

– Котиком мы его звали дома. Мама, Геля и я… Он же ласковый у нас, как котик…

Надежда заплакала. Я молчала, переваривая ее слова. К тому же что-то шевельнулось у меня в голове, когда Юлька расписывала возможности Интернета. Мелькнувшая догадка надолго не задержалась в моей голове и испарилась, оставив после себя незримый шлейф.

– Похоже, мы общались с вашим сыном, – медленно произнес я. – Я даже помню цвета этого Котика-125. Ник он писал синим, а обращения черным. Но мы не общались подолгу. Интересы, знаете ли, не совпадали.

– Никит, он где-то с кем-то познакомился, – прервала меня Юлька. – Возможно, в чате, а может быть, и на сайте знакомств. В компьютере есть ссылки, по которым он выходил, давай посмотрим? Вдруг там и есть тот человек, которого он ждал?

– Мы может подключиться к Интернету? – спросил я. Надежда кивнула. Я щелкнул на пиктограмму Интернета, услышав скрип модема. Юлька молчала, стоя у меня за спиной, но ее рука нервно вцепилась мне в плечо.

Соединение прошло удачно. Мы нырнули в сеть, и сразу же принялись шерстить адреса, оставленные в журнале. На нескольких были анкеты молодых и не очень молодых мужчин. Мы перечитали их переписку с Евгением, но ничего подозрительного не нашли. А вот одна анкета почему-то оказалась удаленной.

– Профайл удален, – резюмировала Юлька. – Подозрительно это.

– Ничего подозрительного, – парировал я. – Я тоже то завожу, то удаляю свои анкеты. И что? Я теперь тоже попадаю под раздачу?

– Погоди, – отмахнулась Юлька. – Анкета удалена, мы ее прочитать не сможем, а вот переписка сохранилась. Открой, глянем.

Посланий было немного. Неизвестный, представившийся Адонисом, вначале подмигнул Жене. Женя ответил ему тем же. Потом пошла переписка.

Женя: «Привет. Мне понравилось твое фото. Ты бываешь в нашем городе?»

Адонис: «Привет. Я как раз собираюсь к вам в командировку. Возможно, приеду в конце месяца. Хочешь встретиться? Мне тоже нравится твое фото.»

Женя: «Я буду очень рад. Вот номер моей аськи…»

– Они дальше по аське списывались, – резюмировал я. – Надо посмотреть список.

Из небольшого количества Жениных друзей в сети в данное время ни один не находился. Адонис в списке присутствовал, но был отключен. Я быстро ткнул в иконку списка сообщений, но нас ожидало разочарование. Список сообщений был пуст.

– Они так и не списались? – предположила Юлька.

– Не обязательно. Скорее всего, просто список контактов был удален. Ты права, что-то тут не так. Запиши номер аси, попробуем этого Адониса выловить, если аська еще не мертвая.

Мы переглянулись и посмотрели на маму Жени. Она уставилась на нас, а в ее глазах горели огоньки надежды, совсем как имя.

– Вы что-то нашли? – спросила она.

– Мы точно не знаем, – проникновенно сказала Юлька. – Но, похоже, есть какой-то след. Есть какой-то мужчина, с которым Женя переписывался. Потом этот мужчина удалил все данные о себе. Вероятно, он мог иметь какое-то отношение к… смерти Жени.

– Женечка о вас говорил, – сказала Надежда. – Я вспомнила про девушку, которую звали Гюрза. Он рассказывал, что вы там строите всех мужиков, и что вы очень красивая. И знаете, я почему-то верю, что вы найдете убийцу Жени. Милиции не верю, а вы непременно разыщете. Они вот даже не подумали в компьютер полезть, а вы сразу нашли.

– Мы просто предполагали, где нужно искать, – мягко вступилась за милицию Юлька.

– Нет, нет, вам просто не все равно, вы правы были, когда об этом сказали. Найдите этих сволочей. В милиции со мной толком даже не разговаривали, а когда узнали, что Женечка… ну, мужчин предпочитает, так и вовсе ухмылялись. А вы найдете, я знаю…

Мы поднялись с дивана и попрощались. Надежда проводила нас до дверей. В ее глазах горел фанатичный блеск. Ангелина столкнулась с нами в дверях с чайником и чашками на подносе.

– Куда же вы? Чай как раз вскипел…

– Извините, – произнес я, – нам, правда, некогда. В другой раз.

На лестнице, где гулко отзывался каждый звук, мы встали у лифта. Кабинка застряла где-то на верхнем этаже, откуда доносились глухие шевеления и треск.

– Что думаешь? – спросила Юлька.

– Не знаю. Мелькнула какая-то мысль, когда ты говорила про чаты.

– Во-во, – кивнула Юлька. – У меня тоже было какое-то наитие, а потом я увлеклась и забыла, что хотела сказать. Ясно одно: наш убийца, скорее всего кто-то нам хорошо известный. Он вполне возможно из чата, а мы общаемся с ним каждый день.

– Почему с чата, а не с сайта знакомств?

– Просто не нравятся мне такие совпадения. Лапа, ну то есть Катька, тоже наша, причем именно с нашего чата. Наргис вот… Теперь еще Котик этот. Толик правильно сказал: у всех жертв был доступ к компьютерам, точнее к Интернету. Нужно проверить остальных, но я почти уверена в том, что и они наши старые знакомые. Слушай, пошли пешком? Тут вниз три этажа идти, а наверху, похоже, грузят пианино. Мы их до утра не дождемся, – и, не дождавшись ответа, Юлька поскакала по ступенькам. Я последовал за ней.

Мы вышли во двор и зашлепали по лужам к машине. Я обернулся один раз и видел, как колыхнулась занавеска в спальне мальчика, который уже никогда не увидит своих родных. Ветер гнал сиротливые листья, скомканные суровым дыханием осени, безжалостно окуная их в лужи. Свинцовое небо плакало вместе с тремя женщинами, запертыми в крохотном мирке квартиры, в которой навсегда поселилась смерть.

Яна позвонил примерно в полночь. Мы с сынулей уже видели к тому времени десятый сон и звонку мамы и бывшей жены не обрадовались. Особенно, если учесть весьма насыщенную программу прошедшего дня.

Вместе с Артемом мы выбрались в наш загородный дом, который я в пику Яне упорно называл дачкой. «Дачка» насчитывала два этажа, была обнесена большим кирпичным забором и была частично недостроена. Довести строительство до ума у меня не хватало времени. В свое время Яна отказалась от претензий на этот дом, поскольку находился он довольно далеко, район был не престижным, а перспектива ковыряться в земле Яну ничуть не привлекала. Она презрительно смотрела на мои вылазки на дачу и кривилась при одном только упоминании о возможном благоустройстве участка.

Ситуация изменилась уже после развода, когда мы поделили имущество. Встав перед выбором, забрать машину или дачу, Яна, не колеблясь, выбрала авто.

– Но мне машина нужнее, чем тебе, – возразил я тогда. Яна посмотрела на меня с невероятным сожалением, смешанным с презрением и издевкой.

– Валерочка, – промурлыкала она, – ты же не хочешь, чтобы твой сын добирался в свой лицей на общественном транспорте? Знаешь, какое там движение? А так я буду его отвозить по дороге на работу. И потом, ты же остаешься при своем любимом земельном участке…

Я сдался. В тот же день я собрался и уехал на дачу. Там, развалившись на старом диване, из которого во все стороны торчали пружины, я тупо глядел в стенку, а потом вылакал бутылку коньяка. В тот момент у меня впервые в жизни появилось желание убить бывшую, теперь уже бывшую жену.

Однако, господь великий шутник. Иногда он восстанавливает справедливость, хотя и весьма нетривиальными способами. Яна, оставившая машину у салона красоты, сильно удивилась, когда вылетела через полтора часа с новой прической, маникюром и прочими дамскими прибамбасами в проливной дождь. Машина отсутствовала. Яна не поверила своим глазам и обшарила всю стоянку, полагая, что просто забыла, где припарковалась. Однако машину как корова языком слизнула.

Конечно, Яна обратилась в милицию, но машину так и не нашли. По поводу ее исчезновения ведущий это дело молоденький милиционер с прыщавым лбом и редкими жиденькими усиками приходил даже ко мне. Яна весьма недвусмысленно высказала свою точку зрения, что машину украл я. К тому времени я приобрел «Нисан Циферу» и на претензии Яны плевать хотел. Милиционер тяжко вздыхал, прощаясь со мной, видимо, утратив надежду отыскать машину. Так и получилось.

Наглость Яны не знала предела. Примерно через неделю она заявилась ко мне на работу и потребовала вернуть ей дачу.

– Валерочка, – умильно протянула она, сладко сощурив глаза, – не забывай, у нас все-таки сын. Ему крайне необходим свежий воздух. Ты же знаешь, какая загазованность в центре. А мальчик растет худенький, бледный… ему будет полезно бывать на природе.

– Продай квартиру, – любезно посоветовал я, глядя, как Дашка расставляет чашки вокруг меня и бывшей (сладкое слово – бывшей!) жены. – На вырученные средства ты сможешь купить домик за городом. У тебя даже еще немного останется.