Нефрит - Сергей Юрьевич Михайлов

услышали. Машину вон где бросил. Хорошо, что ты им не давался, я как раз успел. А так даже подумать страшно.

– Да брось! Главное – успел. Ты рассказывай, не увиливай, как ты тут оказался?

– Ты не поверишь. Я раньше вообще в эту ерунду не верил, но после сегодняшнего как-то, блин, непонятно – то ли верить, то ли нет…

– Что ты тянешь? Во что верить? Чё ты мне зубы заговариваешь?

– Когда ты уехал с Федькой на его танке, я лодку твою прибрал и с Любкой решили еще посидеть. Вроде бы за твой отъезд и дорога чтобы тебе хорошая была. Она сгоняла за бутылкой, деньжат-то ты подкинул, и мы сели. Вот веришь, нет, Любка вдруг пить отказалась. У меня глаза на лоб! Говорю – заболела, что ли? А она мне и выдает: ехать тебе надо за ним, за Колей, плохая у него дорога. Чё-то там про ворону, что за тобой всю дорогу прыгала, помнишь?

Я кивнул. Я помнил. Перед отъездом из Далинды, когда мы шли договариваться с Феофилом, наглая ворона чуть не садилась мне на голову и при этом противно каркала. Она постоянно преследовала меня. Я даже не выдержал и запустил в нее камнем. Она отскочила, но не улетела. И потом, когда я садился в вездеход, уже несколько ворон подняли такой шум, словно у них свадьба. Но мне и в голову не пришло связать это с моей судьбой, я, как и Мишка, в подобную ерунду не верю.

– У Любки бабка была шаманка, она ей всякие такие штуки и нарассказывала. В общем, как бы то ни было, она меня здорово напугала. Я собрался и пошел к Федьке, он, конечно, сразу согласился, похоже, деньжат ты ему знатно отвалил. Мы с ним загнали мою «Ниву» в кузов на вездеход, и я поехал. Еду и думаю, ну не дурак ли я, бабе поверил. Ладно, приеду, увижу тебя, ничё рассказывать не буду, а то засмеешь. Скажу, по делам в Подгорное надо было. А повернулось, видишь, как…

– Молодец Люба! Правда-неправда, главное – помогло. Дальше-то что было? Как ты тут оказался?

– Я немного припоздал к вам, чуть раньше бы, и я застал тебя. Глядишь, ничего бы и не произошло. Вообще надо было сразу так сделать, загрузить «Ниву» и поехать с тобой, сейчас все было бы нормально.

– Может быть… – неуверенно протянул я. На самом деле, скорей всего, китайцы бы внесли коррективы в свои планы и просто подготовили бы веревки для двух человек. Вот с москвичами, возможно, и пролезло бы. Хотя вряд ли, мы точно бы остановились на бурхане, а дальше все пошло бы так же. Ну, забрали бы они с собой еще Мишку. Или вообще положили его здесь, в кустах.

– Так вот, приехал я к вам, а у вас уже как будто тревога в армии, люди бегают, ворота только хлопают. Меня двое молодых уже норовят из-за руля выдернуть. Хорошо, мать твоя подошла, она-то меня знает. Тоже в дом завела, как друга твоего. Ну а там все шумят, рассказывают новым, что только подошли. Я как понял, что случилось, сразу рванул в «Ниву», с желтозадыми время терять нельзя. Анне Ивановне сказал, что поехал тебя искать, если что, сразу позвоню. Я сам знал пару мест, где китаезы живут, и из машины начал местных орочон опрашивать, где могут быть еще. Они же теперь кучу домов в Подгорном накупили, сразу и не объедешь все. Я сначала слушал, что мне наши объясняют, да по телефону хрен поймешь, еще и полупьяные некоторые. Тогда заехал за Данилом, знаешь, наверное, это который орочон был единственный зубной техник.

Я кивнул. Конечно, про эту достопримечательность поселка я знал. Отправили его учиться от администрации поселка, по программе поддержки местного населения. Когда приехал назад, половина эвенков Подгорного стала ходить с золотыми фиксами. Но, понятно, счастье долго не продлилось, Данька-орочон спился. Слишком много халявного спирта.

– Он, правда, тоже был больной, с похмела. Я пообещал литру, и он сразу поехал. А ты знаешь, он тут с рождения живет и знает поселок, как я свой охотничий участок. Проехали мы несколько дворов, заглядывали везде. И ни хрена! Я психую, время идет, остановились, чтобы порешать, куда еще. И видно, все-таки Любка не зря бурхану подношение делала, слышим мы голоса. И все балаболят по-китайски. Мы машину бросили, там длинный забор котельной бывшей базы ОРСа, только из-за него выглянул – и тут все кино передо мной! Тебя трамбуют в багажник. Я тебя по одежке узнал, ты же в ней у меня был.

Ну и все, я Данила оставил караулить, а сам пропустил их и тихонько за ними. С дороги матери твоей позвонил, объяснил, где их Данька ждет, и попросил, чтобы они ему литру поставили. Я потом отдам. Вот так повезло.

Действительно повезло. Приехал бы он раньше, мы были в гараже, ничего не увидел бы и уехал; приехал позже, тоже облом, меня бы уже увезли.

– Так и ехал за ними потихоньку. На прямой пришлось подальше отпустить, чтобы не заметили. Когда они на перевале остановились и тобой занялись, я за поворотом в кусты заехал и схватил «Сайгу» твою, и пешком попер. А дальше ты все знаешь. Хорошо, на стволе твоем оптика, я как разглядел, к чему дело идет, так и начал их валить. Жаль, третий ушел. Так бы у нас фора была. А теперь они все знают.

Он вздохнул и добавил:

– Хорошо, что карабин твой с Далинды повез, думал, приеду и дома тебе верну, когда ты еще к нам покажешься. Здорово выручила «Сайга».

– Это ты, Мишка, выручил, – почему-то хриплым голосом сказал я. – Ствол, он сам по себе ничего не решает.

– Ладно, брось, – засмущался тот. – Я твой должник по гроб, с самого детства.

– Да какой должник?! – не выдержал я. Надо было наконец объясниться, почему он считает себя обязанным. – Хватит уже ерундой маяться, мы тогда оба тонули, вместе и вылезли. Или ты считаешь себя должником за то, что я тебя домой привел?

Мишка помолчал, потом достал одной рукой пачку сигарет и прикурил от прикуривателя.

– Нет, брат, тогда ты меня от смерти спас. Ты, может, и не заметил, но это так. Когда я провалился, я все время встать пытался, там вроде не очень глубоко. Но все время падал – камни скользкие, лед ломался – и хлебал воду. Я дергался, молотил воду, вылезал на край льда, а он все