Ромштекс с кровью - Константин Штепенко

очень хорошо укладывалась в общую канву операции по освобождению Кавказа, но требовала небольшой корректировки. Начальство поручило Джебу прозондировать настроения ваххабитов и начать сними диалог, конечная цель которого состояла в том, чтобы держать руку на пульсе, обещать помощь, но тянуть время до тех пор, пока обстановка не прояснится. Средства, выделенные на эту миссию, были ограничены, так как она считалась второстепенной.

Однако финансовые покровители Сайфуддина решили использовать удобный момент, и не поскупились на пожертвования. В портах Ирана уже стояло несколько судов с грузом оружия, предназначавшегося для ваххабитских вооруженных формирований. В Азербайджане ждали сигнала две тысячи боевиков, готовых в любой момент отправиться в Дагестан. Осталось только подать этот сигнал.

Согласно теневому плану Джебу было поручено провести подготовку акции, а сигнал о ее проведении должен был дать эмиссар центра, прибытие которого в регион ожидалось за несколько дней до времени «Ч». Сайфуддин предложил выключить это бесполезное звено из схемы, и замкнуть ее накоротко.

– Я хочу, чтобы ты понял, Джебраил, что твое предназначение не в жалкой роли провокатора и саботажника, которую тебе навязывает твое начальство, чуждое делу Ислама. Сейчас ты можешь стать той рукой, которая обратит меч Ислама против кафиров на Кавказе. При твоем участии наша победа неизбежна. Более двух тысяч боевиков в Чечне уже подтянулись к границам Дагестана и готовы нанести решающий удар. На Каспии суда с оружием находятся под моим контролем, я хочу передать тебе всю полноту оперативного управления этими резервами. Ты можешь продолжать действовать по плану твоего руководства, но с небольшими поправками. В решающий момент, когда ты достигнешь договоренностей с нашими братьями в Дагестане. Нужно будет сделать так, чтобы это оружие вовремя попало к истинным защитникам веры в Махачкале и Дербенте. Вооружив местных правоверных и объединив их с нашими отрядами, которые стоят наготове в Азербайджане, мы одним ударом можем решить исход схватки, воспламенив ваххабитское ядро, готовое взорваться в любую минуту и вызвать цепную реакцию по всему Дагестану. А имея такой кулак, как союз Чечни и Дагестана, мы сможем передать меч веры остальным республикам Кавказа и даже протянуть руку помощи правоверным Поволжья. Ты понимаешь, на пороге каких свершений мы стоим, покорно отдав наши жизни во всемогущие руки создателя? Готов ли ты принять этот вызов судьбы, сын мой?

– Я готов, учитель. – Ответил тогда Джеб, воодушевленный и преисполненный верой в праведность того дела, которое поручал ему муфтий.

И вот теперь он сидит в этой отвратительной яме, униженный и оплеванный иноверцами и предателями, не выполнив свою священную миссию, доверенную ему Сайфуддином.

* * *

Еще по прибытии в Махачкалу он заметил какое-то подозрительное движение вокруг себя, причина которого ему была неясна. Сначала кто-то очень аккуратно обчистил его номер, взяв только спутниковый телефон и записную книжку с шифрами, контактами и прочей необходимой информацией. Таким образом, он остался без связи. А использовать свои обычные каналы было нельзя, так как по легенде он представлял некую исламскую организацию, помогающую единоверцам, и засветить свою связь с Сайфуддином он не имел права.

Через несколько дней прямо у него на глазах милицейский патруль расстрелял связного из Сирии, когда тот шел на очередную встречу. Связной успел подать сигнал опасности, но это не сильно помогло. За Джебраилом постоянно слонялись какие-то личности, ни на минуту не выпускавшие его из поля зрения. Однажды он опустил в почтовый ящик письмо с вымышленным адресом и листком со случайным набором цифр внутри. Отойдя от ящика метров на двести, он обернулся и увидел, что один из топтунов открыл ящик и выгреб оттуда всю корреспонденцию. На почте его телеграммы тут же оказывались в руках его преследователей. Телефонные звонки, прерывались по техническим причинам. Это был полный провал. Джеб уже смирился с поражением, и хотел уезжать в Москву, когда судьба столкнула его с Джой.

Он ухватился за это знакомство как утопающий за соломинку, и приложил все силы, чтобы обаять бесхитростную ирландку и начать ею манипулировать для решения своих проблем. Это ему удалось, и он почти достиг своей цели, но его подвела алчность полевого командира Хаважи Умхаева, который не хотел возвращаться домой с пустыми руками и по дороге заглянул в какое-то село или станицу в поисках добычи. Сможет ли Умхаев теперь пройти за Мухаммедом через мост альсират, тонкий, как лезвие сабли, который перекинут через пучину Джаханнам[4] и попасть в Джаннат[5]? Аллах ему судья. Однако сам Джеб, еще не покинув грешную землю, чувствовал себя уже как в аду. Если сначала его несколько дней держали в каком-то сарае, куда, по крайней мере, попадал дневной свет, то потом его перевезли в другое место, судя по всему, куда-то в горы. Здесь его и бросили в эту яму, использовавшуюся, по-видимому, только для пленников. Теперь вместо русской речи он слышал иногда разговор на одном из дагестанских языков, скорее всего на кумыкском. Однако общность религии, как он ожидал поначалу, не принесла ему облегчения, а наоборот – режим его содержания стал гораздо жестче. Находясь почти все время в абсолютной темноте, он сидел без движения, попеременно думая и читая молитвы. Его тюремщики посещали его два раза в день, один раз, чтобы опорожнить зловонное отхожее ведро, и еще, чтобы спустить ему корзину со скудной едой. Попытки заговорить с невидимыми стражниками не увенчались успехом, и он решил оставить свои потуги снискать их участия, сконцентрировавшись на том, чтобы не сойти с ума.

Отвлекшись от своих невеселых мыслей, Джебраил стал на колени и начал читать молитву по-арабски. Его охрипший голос заполнял каменное узилище гулким бормотанием, похожим на монотонное журчание воды в ручье.

– О, Аллах! Мы взываем к Твоей помощи и к Твоему прощению, и просим у Тебя вести нас прямо. И веруем в Тебя и каемся перед Тобой. И полагаемся на Тебя и славим Тебя наилучшим образом. И отрекаемся от тех, кто не подчиняется Тебе

О, Аллах! Тебе одному мы поклоняемся и Тебе одному мы молимся и повинуемся и к Тебе мы направляемся и поспешаем. Мы надеемся на Твое милосердие и страшимся кары Твоей, ибо кара Твоя, воистину, постигает неверующих!

* * *

Денис специально выбрал утренний рейс, чтобы иметь время для маневра. В девять часов самолет уже приземлился в Ставрополе. В аэропорту их встречали Серьга и Вито, остальные бойцы были у машин. В стороне стоял со скучающим видом капитан ФСБ Игорь Воронец. Денис подошел к нему и протянул руку.

– Здравствуй. – Сказал он и вопросительно