Расследования Екатерины Петровской и Ко. Том 1 - Татьяна Юрьевна Степанова

– Кто?

– Они, врачи.

– Из НИИ радиационной медицины?

– И оттуда, но не только. Военные. Это же был закрытый секретный проект. Спецлаборатория. Они проводили там исследования и делали хирургические операции. Когда это было жизненно необходимо, они делали операции, но на все требовалось время, надо было ждать. И они хотели знать все о его развитии, я регулярно ездила к ней с его анализами. Таково было условие при усыновлении. И мы давали подписку. Иначе его бы… его бы нам не отдали. Оставили там, на объекте.

– Когда вы виделись с НЕЙ последний раз? – спросила Катя, ожидая услышать «двадцать лет назад».

– В мае, – тихо сказала Анна Филаретовна. – Ее же в клинику поместили.

– В какую клинику?

– Тут недалеко, под Красногорском. Она стала очень плоха. И ее эта штука губит… она ведь столько раз туда ездила, в Чернобыль, в Припять, туда, в зону, в самое пекло. Они все хотели знать, все исследовали – как там. Все секреты свои разводили. А я видела это самое «как там», когда смотрела в глаза моего дитя, моего мальчика.

– Адрес больницы? – бухнул Басов.

– Красногорск… точнее, это по нашей же дороге, к Москве – Ангеловы дачи.

– Хоспис?

– Частная клиника для тяжело больных и инвалидов, за нее платят. Я ее изредка навещаю, это мой христианский долг. И он об этом меня просил, мой мальчик, и его брат… Галич тоже.

– Ее имя?

Анна Филаретовна застыла как статуя с утюгом в руке. Она подняла взор свой на Басова:

– Вы же сказали, что нашли ее, что все знаете…

– Ее имя, ну, быстро, – Басов подошел к ней вплотную. – У меня нет времени для твоего вранья, старуха.

– Кармен.

– Что? Издеваешься?!

– Ее зовут Кармен… Полковник Кармен… Ах ты, нехристь, – Анна Филаретовна стиснула в руках горячий утюг. – Какая я тебе старуха?!

– Федор, прекрати! Анна Филаретовна, пожалуйста, успокойтесь! – Катя старалась перекричать их.

– Нечисть! Вон! – Анна Филаретовна замахнулась на Басова. – Попрекаешь меня враньем, дрянь, молокосос… Когда я столько всего сделала, когда столько вынесла на своих плечах. Вон отсюда! Убирайтесь! Пошли вон!

Глава 52

Полковник Кармен

Ангеловы дачи… полковник Кармен…

У Кати кружилась голова и ломило висок. Но свежий воздух сделал свое дело.

– Ангеловы дачи, где это?

– Я знаю, где Ангеловы дачи, – ответил Федор Басов. – Не так далеко.

– Едем сейчас же.

Басов сел за руль, в его лапищах автомобильный руль выглядел этакой «баранкой», способной быстро «завязаться в узел».

Они вырулили на центральную улицу Нового Иордана, проехали мимо здания ОВД. Воскресный день…

– После Ангеловых дач, после допроса сразу в главк, к Гущину. Да, да, на этот раз и ты тоже поедешь к нему, – сказала Катя.

Она уже все решила – за себя, за него, за всех. Но все случилось иначе. Так, как они и не предполагали.

Воскресный день, свободная дорога, выехали на федеральную трассу и погнали в сторону Красногорска. Добрались через полчаса.

На одной из улиц на окраине Красногорска Федор Басов остановился возле аптеки.

– Ты куда?

– Надо узнать, где клиника.

Он заскочил в аптеку, двигаясь для своей массивной неповоротливой фигуры удивительно проворно. Через минуту появился.

– Эти не знают. Сейчас найдем другую аптеку.

Еще одна улица – и снова зеленый крест на вывеске.

Басов скрылся в аптеке. Кате стало досадно – вот идея поиска отчего-то ему пришла, а не ей. А ведь все логично – клиника, хоспис, они ведь закупать где-то должны – медикаменты, предметы гигиены.

– Место это – бывший санаторий, а теперь больница-пансион для пожилых и инвалидов, за которых богатые родственники платят. – Федор Басов, вернувшись, заложил «спрошенный в аптеке» адрес в навигатор. – И опять же это недалеко.

Поля…

Лес…

Поворот направо, район новостроек – высотные дома и длинные ряды «кондоминиумов», а потом снова – лес, кладбище и голубая дымка.

– Долгое озеро, – сказал Федор Басов. – Тут озеро, а у нас только пруды.

Они свернули на лесную аллею, уводящую от озера прочь, и примерно метров через двести уткнулись в шлагбаум.

Из будки вышел охранник.

– Мы на Ангеловы дачи, в пансион, – Катя высунулась из окна машины.

– Посещение? – спросил охранник.

– Угу, – Федор Басов показал охраннику сто рублей.

– Проезжайте.

Аллея вилась среди старых деревьев, санаторный парк давно зарос. Но трехэтажный особняк с флигелями выглядел аккуратным, прошедшим хороший европейский ремонт.

Они вошли в просторный холл – стойка рецепции, кожаные кресла, изобилие комнатной флоры на фоне белых стен.

– Чем могу помочь? – Девушка в зеленой медицинской робе улыбалась как ангел на ангеловых дачах.

Катя не успела и рта раскрыть, как Басов неожиданно бухнул басом, отчаянно зверски заикаясь:

– П-п-п-п-ппосещение… Рррр-р-одддд-сссс-ттттвенницы…

– Да, да, хорошо, вы к кому? Как фамилия?

– К-к-ккккк…

Катя наблюдала за напарником – парень аж побагровел от натуги, стараясь выговорить буквы.

Изображает заику. С ума, что ли, сошел? Определенно мозги у него набекрень, нашел место… Да, да, они не знают фамилии той, кто им нужна, только имя или это прозвище – «полковник Кармен». Но есть ведь другой путь вместо этой идиотской клоунады – достать удостоверение: я из полиции, а где тут у вас… Или родственниками в день посещения в данной ситуации прикинуться все же лучше?

– Кк-кк-карр-мен…

– Ах, вы к Кармен Григорьевне, да? – Нежный ангел в зеленой робе за стойкой рецепции участливо подсказал «несчастному заике». – Она у нас на втором этаже, палата 208. Это хорошо, что вы приехали, ее давно не навещали. Пожалуйста, на второй этаж и направо по коридору.

Они поднялись по лестнице, игнорируя лифт, прошли мимо холла по коридору, устланному мягким ковровым покрытием. Двери палат плотно закрыты, в коридоре никого. У лифта возник медбрат с пустым инвалидным креслом.

Чистота, стерильность, замогильная тишь…

Катя оглянулась – медбрат с креслом исчез, лифт поглотил его.

– Немного тут больных, наверное, очень дорого, – сказала она.

Басов тем временем уже открывал дверь 208-й палаты. Они вошли, и им обоим сразу показалось, что они попали в отделение реанимации.

Дневной свет лился в палату из большого окна, косые солнечные лучи упирались в широкую кровать, обставленную со всех сторон медицинскими приборами и компьютерами. Тихо гудел компрессор, на мониторах мигали ломаные светящиеся кривые. Многочисленные трубки тянулись от приборов к кровати, на которой лежала женщина.

Кате сначала подумалось – мумия, настолько больная выглядела иссохшей, худой. Трудно было сказать, сколько женщине лет, – не старуха, но кожа, как сухой пергамент, обтягивала скулы, губы сморщились, рот запал. Она была седая как лунь. Из ее ноздрей торчали