Родное логово - Владимир Григорьевич Колычев

от пола, усадил на стол, снять стринги не хватило терпения, просто оттянул вертикальную веревочку и с силой вошел в страждущую плоть.

В дверь забарабанили, но Свинец не остановился, пока не довел дело до конца.

— Я никуда не поеду, — пробормотала Лера, укладываясь на столе.

— Оставайся, — кивнул он.

Замазать он ее всегда успеет. Тем более что есть на очереди одно мокрое дело. И даже не одно.

* * *

Есть женщины, которые с годами только хорошеют, Зоя одна из них, и природа у нее такая, и за собой она следит. Не может не следить, салон красоты у нее свой, она просто обязана выглядеть на все сто. А выглядит на сто пятьдесят. Она переступила порог, красивая, бодрая и легкая как пушинка, поцеловала в щеку, Макс почувствовал себя как призрак подземелья, глотнувший вдруг свежего, настоянного на горных травах воздуха. Столько лет ему не хватало кислорода и вдруг изобилие, как не прильнуть к источнику, не надышаться вдоволь. Зоя поцеловала его в щеку, а он поймал ее губы, рукой крепко обнял за талию, прижал к стене.

Она и хотела что-то сказать, но во рту его язык и губы, не оторваться, а платье на ней прямое, подол задирается легко. В прихожей неудобно, но совсем рядом гостиная, Макс легко оторвал Зою от пола, действительно, пушинка. С ароматом любимой женщины, ради которой готов на всё. Этот запах, это страстное дыхание ошеломленно-возбужденной женщины срывали крышу. И одежды, как с нее, так и с него. Макс даже не понял, кто кого раздел, так стремительно все произошло. А дальше долгий плавный взлет, стремительный вираж, свободное падение с эффектом полной невесомости. Наконец мягкое приземление по частям, сначала тело, потом голова.

— А подождать нельзя было? — улыбаясь в потолок, спросила Зоя.

— Сколько лет я ждал. А надо было просто прийти и взять тебя.

— Не знаю.

Зоя воспитывала двоих детей, не своих, а мужа. Хотела своего ребенка, но с Максом позволить себе этого не могла, а Глеб уговаривал ее немного подождать. А сам потихоньку гулял на стороне. И Зоя при этом хранила ему верность и близко не подпускала к себе Макса. И не вышло бы у них ничего, если бы не узнала об измене мужа.

— Не знаю.

— Знаешь!

Надо было всего лишь проявить настойчивость, послать Глеба к черту, а Зою взять нахрапом. Но Макс не пошел на штурм этой крепости, потому как сам запутался. Второй раз женился — развелся, снова сошелся с женщиной… Хотел забыть Зою, осёл.

— А я с работы! — Зоя соскочила с темы, приподнялась на локте, глядя на него.

— И куда же ты ходила в таком виде? — Он мягко прищемил пальцам все еще твердый сосок.

— Ходила!.. Градосову понравилось. Мое платье!

— Кому?! — Макс и сам приподнялся на локте.

От возмущения и удивления высвободилось вдруг столько сил, что он едва не распрямил руку.

— Градусу!

— Я знаю фамилию Градуса, не знаю, почему ты с ним встречалась?

— А сюрприз тебе хотела сделать!

— Сделала!

— Я же с его женой работаю, прически, маникюр, ресницы, сама все делаю. Когда она ко мне в салон, когда я к ней. Сегодня на дом ездила… С Федором Валерьевичем поговорить хотела насчет тебя… Ты же говорил?

— Что я говорил? — нахмурился Макс.

Вторая неделя на исходе, как он живет с Зоей, расслабился, снова позволил себе лишнего, до провала в памяти не дошло, но с пьяного языка пожаловался на несправедливое к себе отношение со стороны закона и вообще. Несправедливое и унизительное отношение.

— Ну, говорил, говорил!.. Дело твое так и не закрыли! А вдруг посадят?

— Закроют.

Макса не трогали, на допросы не вызывали, Зюзина уже выписали из больницы, никаких вестей от него, в общем, дело фактически пущено на самотек. Закроют его, если Макс не будет отсвечивать. Но так он больше и не хочет воевать с ветряными мельницами, глупо это и бесполезно. Хватит с него, с работой нужно определяться, чем скорее, тем лучше.

— А если нет?

— Ты что, с Градусом насчет меня говорила?

— Хотела, но не решалась… Он сам заговорил.

— Насчет меня или вообще?

— Насчет тебя… Он знает, что ты у меня… что мы снова вместе, — поправилась Зоя. — Я ему ничего не говорила!

— И что ему нужно?

— Спросил, в отпуске ты, я сказала, что да, в отпуске. А чем ты до отпуска занимался? Я сказала, что не знаю, а он сказал, что сам знает. Сказал, что тебе этим человеком нужно заняться. Плохой, сказал, человек, таким не место среди людей.

— Так и сказал? — усмехнулся Макс.

Лучше поздно, чем никогда. Все-таки допер Градус, что Ступу завалил вовсе не Адам, понял, какой зверь занял место Чаплыги. Свинец ему не угоден, его можно давить, но Макс не собака, чтобы загонять дичь, а Градус ему не хозяин.

— А кто он такой, этот Свинец? — спросила Зоя.

— Я говорил про него или Градус?

— Ты говорил.

— М-да.

У пьяного мужика язык чужой, жаль, что Макс не вошел в число исключений.

— Что он сделал?

— Ничего. Хорошего.

— Будешь им заниматься?

— У меня отпуск.

— Но так Градус сказал…

— И что?

— Он потом у меня спросит.

— Хочешь, чтобы я вышел из отпуска?

— Нет!.. Не хочу и ничего тебе не говорила!.. Отгуляешь отпуск и тогда уже… Или ты собирался уволиться?

— Отгуляю и рапорт на стол! — решил Макс.

Что это за служба такая, Градус разрешил, можно работать, а нет, нельзя? А со Свинцом и без него разберутся. Тот же Градус и спросит с него за Ступу… Жаль только, что Геннадьев сядет за убийство Кашканова…

Макс лег на спину и закрыл глаза. Градус ему не указ, у него свое начальство, и, если вдруг его вызовут из отпуска — по душу Свинца, он волынить не будет, отработает этого гада по полной программе.

* * *

Тупость — главное оружие безмозглого «быка». Тупо идти напролом, не зная броду. Жужа, придурок, на этом и погорел. Агат четверых бойцов на этой теме потерял, ему бы голову включить, а он снова прет как «бык». Все свое бычьё, по ходу, на клуб бросил, две машины подъехали, целое стадо выгрузили. Рабочий вечер еще не начался, в клубе только охрана, пацаны, не будь идиотами, разбежались, увидев горилл с битами. Стадо из восьми голов ворвалось в клуб, во главе сам Агат, глаза кровью налитые, бить будет, ломать, крушить. Свинец, конечно, расстроился, мебель, посуду за свой счет закупать придется. Но в то же время ему самому ничего не будет.

Тупость — оружие грозное, твердым лбом столько бед наворотить можно. Но тупость легко просчитывается, поэтому Свинец начеку.