Родное логово - Владимир Григорьевич Колычев

оскал до ушей, и ямка на подбородке растянулась, мелкая царапина в ней открылась.

— А ты мою телку изнасилуй! — Свинец кивком указал на Леру, которая поднималась с пола, торопливо оправляя платье. А платье достаточно короткое, чтобы обнажить красоту ее сильных стройных ног. Бугай с пистолетом облизнулся, ощутив прилив мужских сил.

— Мы ее на хор поставим!

— Я пошутил!

— Пошутил?! — завелся бугай с пистолетом.

Он подскочил к Лере, с ходу просунул кулак между ног и резко поднял руку. Как будто на бревно посадил, ей пришлось высоко задрать одну ногу, чтобы не упасть. На что-то подобное Свинец и рассчитывал.

Один налетчик станет забавляться с Лерой, другой будет смотреть на представление, никто не заметит, как в руке у него появится нож.

Здоровяка с битой он всего лишь толкнул плечом, но так, что пацан едва не упал. Ему понадобилось мгновение-другое, чтобы удержать равновесие, а Свинец тем временем вплотную сблизился с его дружком. Тот не успевал навести на него пистолет, но умудрился провести удар — рукоятью в голову, но начатое завершить не смог. Левой рукой Свинец поставил блок, а правой снизу-вверх ударил ножом под сердце. Еще и руку поднял, и тряхнул, чтобы в рану вошла еще и гарда ножа. И она вошла так, что Свинец не смог выдернуть клинок с первого раза. А со второго пробовать не стал, нет на это времени.

Пистолет выпал из рук еще до того, как умирающее тело легло на пол. Свинец наклонился, не выпуская из виду бугая с битой. Тот рванул к нему, высоко замахиваясь. Свинец не стал поднимать пистолет, не разгибаясь, он кинулся противнику в ноги. Вошел в клинч, обхватил руками за бедра, пропустив при этом коленкой под нос. Обхватил бедра, оторвал тяжеленного братка от пола, изнывая от натуги, поднял как можно выше и отпустил, потянув ноги на себя. Падал бугай затылком вниз, но сразу за ним стояло кожаное кресло, и он врезался головой в мягкий подлокотник. А в кабинет торопливо входили люди, Свинец слышал их шаги, можно вешаться, если враг получил подкрепление.

Но в кабинет зашел Санек, а за ним Петя Карп, у одного разбита губа, у другого надорван рукав пиджака. Они с ходу набросились на недобитка, пока Свинец приходил в чувство после сумасшедшего рывка, выбили из него дух. Во всяком случае, «бык» остался лежать без признаков жизни.

— И что это было? — спросил Свинец.

И на Леру глянул, и на Санька. Может, они развлечься решили, пока он спал. Пока сексом занимались, бычье залетное навалилось. Леру в кабинет втолкнули, Санька в замес.

— Да сами не поняли! Стоим, курим, смотрим, толпа! Коржика реально вырубили! — Карп пытался, но не мог оторвать взгляд от покойника.

И действительно, человек с ножом в сердце смотрелся в высшей мере живописно. Глаза распахнуты навстречу вечности, рот приоткрыт, зубы оскалены. На лице гримаса предсмертного ужаса.

— Мы двоих вырубили, а эти двое прорвались.

— А с тобой что? — Свинец уставился на Леру, она оправила подол этого своего платья в обтяжку, но ему так вдруг захотелось его задрать — со всем отсюда вытекающим. Ничего удивительного, убийство возбуждает. Сильных. Смерть пугает только слабых.

— Да я в туалет выходила, смотрю эти… А кого это ты изнасиловал? — Она уперла руки в бока, собираясь выяснять отношения.

Вид мертвеца с ножом в сердце ничуть ее не смущал. И если она злилась на Свинца, то не более чем самка, обделенная лаской своего самца. Ее заводила не смерть, а то, с какой легкостью ее мужчина убивал. Она была рабыней в душе и чувствовала в нем своего господина.

Один нападавший был покойником, лежал не двигался, зато другой, избитый в кровь, зашевелился.

— Смотри, живой! — фыркнул Санек.

Петя склонился над парнем, с силой тряхнул его за грудки, заставляя подняться.

— А я тебя знаю! Ты Жужа! Ты же с Агатом, да?

— Агат вас всех здесь уроет!

Жужа и хотел плюнуть Пете под ноги, но в последний момент понял, что убивать его за это будут очень больно.

— Неллечка — твоя телка? — с сомнением спросил Свинец.

— А что, не может быть?

— Сам же ответил, что не может быть… Это типа повод наехать на нас?

— Типа повод.

— А Неллечка типа засланный казачок?

— Э-э… — замялся Жужа.

— Да ты не менжуйся… — Свинец подошел к столу, открыл ящик стола, взял еще одну финку. — Тебе уже ничего не будет. За то, что ты кого-то там сдал… Ты уже покойник.

Он держал нож как шпагу, нацеленную в грудь противника. Жужа в ужасе попятился, споткнулся об обломок стола, упал. Но Санек и Петя снова его подняли.

— Не надо! — жалко проблеяла овца.

— Что должна была узнать Неллечка? Что у нас здесь такого интересного?

— Ну, как вы тут крутитесь.

— А заслали ее уже после того, как я появился?

— Ну да… Чаплыгу мы знали, а тебя нет…

— Ну подъехали бы, узнали.

— Так собирались, а тут Неллечка, она прямо Агату позвонила. Ну, он сказал, сегодня наехать…

— А нужно ему что?

— Чтобы ты половину навара ему отстегивал.

— И все?

— Так, может, договоримся? — глупо обрадовался Жужа.

— Договоримся!

Свинец мог убить его прямо сейчас, но это кровь, лишний труп, а носилки по штату не предусмотрены, хотя надо бы.

Он просто ударил Жужу, сначала в живот, затем коленкой в голову. С двух ударов вырубил вчистую.

— Кто там еще? — Он кивком указал в сторону выхода.

— Так двое, Коржик за ними смотрит.

— Тачка у них должна быть, найдите, на ней всех повезем. На утилизацию.

— Куда повезем?

— Я знаю место, — зевнул Свинец.

Знал он одну кручу над рекой, однажды они туда целую машину с трупами сбросили, и ничего, до сих пор покойники не всплыли. Ехать, правда, далеко, особенно проселками, но это лучше, чем лопатами землю рыть. Тем более утро уже. Замочить всех, затолкать в машину, поджечь ее, а когда все выгорит, в воду. Три человека — три убийства, одного замочит Коржик, другого Карп. Ну и Лере придется показать себя в деле. Всех нужно замазать кровью, всех.

Пацаны ушли, приготовили машину, вернулись за трупом. Упаковали в пластиковый мешок, затерли кровь.

— Давайте грузите, мы сейчас! — сказал Свинец.

— Мы? — как-то не очень обрадовалась Лера.

— Ну, ты же за мной как ниточка…

— Но не в таком же платье.

Она взялась за эластичный подол, как будто хотела удлинить его, но вместо этого укоротила. И бедрами призывно вильнула. Кровь ударила не только в голову, но и ниже живота.

— А платье мы подправим!

Он задрал подол, прижал Леру к себе, до боли сжав пальцами ее ягодицы. Оторвал