Дело, которое нужно закончить - Константин Мстиславович Гурьев

— Ты чего хорохоришься? — удивился Рябов. — Я же тебя не в ментовку тащу.

— Ну и пошел тогда, — снова дернулся плечом парень.

— Да ты чего дуришь-то? — усмехнулся Рябов. — Есть хочешь?

Парень набычился, как тогда во дворе, и снова буркнул:

— Пошел ты…

— Повторяешься, — усмехнулся Рябов. — Жрать ты хочешь, работы у тебя нет…

— Кто меня на работу возьмет! — ожесточенно спросил парень.

— …на работу тебя не берут, — все так же спокойно продолжал Рябов. — А ты послушать не хочешь. И насчет этих… дел… ты зря. Я баб люблю, а такие шмакодявки, как ты…

— Сам ты…

Парнишка снова попытался дернуться, но Рябов крепко и надежно ухватил его за шею.

— Да ты послушать-то можешь или у тебя в заднице шило колет? — разозлился Рябов. — Пошли, перекусим.

Парень снова потянул плечо, пытаясь высвободиться, и Рябов отпустил его.

— Дурной ты какой-то, — усмехнулся он. — С тобой по-людски, а ты… Ну, не хочешь есть — беги, я тебя не держу. Если хочешь — денег дам, сам купи, чего захочешь.

— Котлету хочу, — внезапно ответил парень. — С пюрем.

— «С пюрем», так «с пюрем», — согласился Рябов. — Тебе как удобнее: в ресторане или в кафе?

— А пошли, я тебе хорошую столовку покажу, — предложил парнишка.

Так и познакомились Виктор Николаевич Рябов и Рома Сиянко — «гуцул с Карпат», как он сам себя называл, — который с тех пор стал правой рукой Рябова во всем, что не нуждалось в публичности и балансировало на грани. То на одной, то на другой. Правда, когда Рома увидел масштабы деятельности Рябова, стал обращаться к нему на «вы», но одновременно добавил нахальства. И делу это только помогало.

Рома, придя вместе с Уланиным на встречу в университет, должен был просто наблюдать. Рябов, как и всегда, рассчитывал на умение Ромы замечать мелочи, которые, может быть, никогда и не понадобятся, а может быть, однажды «стрельнут» неожиданно.

Рома, когда Уланин вошел в кабинет ректора, расселся на диванчике и погрузился в летнюю полудрему, любуясь длинноногой секретаршей ректора Любочкой, к ее полному удовольствию, но, когда Уланин вышел из кабинета ректора, Рома молча поднялся и вышел следом за ним, не сказав ни слова. Пройдя с Уланиным до угла здания, а потом, уточнив, что у юриста есть и свои дела, распрощался. Вернувшись в здание университета, сразу же поднялся в приемную, но входить не стал, а, стоя в дверях, посмотрел на Любочку.

Рома, надо признать, никогда не обманывал женщин. Это, между прочим, совсем несложно: надо просто не обещать ничего такого, чего не хочешь выполнять. В данной ситуации было важное обстоятельство, которое так повлияло на Рому. За то время, которое он провел в приемной, туда несколько раз заглядывали разные люди, чем-то обеспокоенные, а может быть, просто заинтересованные. Люди эти — и мужчины, и женщины — задавали вопросы, которые показались Роме чем-то похожими один на другой, и вопросы касались какого-то странного происшествия. Связав поручение шефа, касающееся университета, и какое-то событие, которое этот самый университет, кажется, взбудоражило, Рома ощутил возрастающий интерес к высшему учебному заведению. Было и еще одно важное обстоятельство: ему просто понравилась Любочка, а точнее говоря, совсем не «просто», а весьма и очень понравилась.

Любочка же все эти минуты, даже отвлекаясь на рабочие разговоры, ни о какой «сбыче мечт» даже и не думала, наслаждаясь тем, что рядом с ней такой Мужчина! Мужчина мечты! Почему она так решила? Как узнала? Как поняла? Она не ответила бы ни на один вопрос, но точно знала — Он!

Поэтому когда Рома, все так же стоя в дверях, просто спросил Любочку о том, в котором часу она сегодня освободится, она так же просто ответила «в шесть». Ответила и испугалась, едва представила их встречу! Достаточно хотя бы ее роста, из-за которого ее долго дразнили каланчой! Рома, по ее прикидкам, был как минимум на полголовы ниже ее, поэтому Любочка весь день тренировалась «ходить в полуприседе», надеясь, что так она хотя бы не сразу отпугнет Рому, а готовясь к выходу в конце рабочего дня, переобулась в кроссовки. У них хотя бы каблуков не было.

Однако Рома, увидев ее, обошел вокруг, не скрывая своего недовольства, и Любочка всем своим телом ощутила этот нахмуренный взгляд. Потом Рома, едва сдерживая возмущение, спросил:

— Ты на фига такие длинные ноги и красивую задницу портишь этими кроссовками? У тебя туфли со шпилями есть? Чтобы сэмэ десять, не меньше! Иди и переобуйся.

Любочка была ошарашена, едва выговорила «да, есть» и потом весь вечер с восторгом выполняла распоряжение Ромы «пройдись вперед, я полюбуюсь». В облака Роминого грубоватого, но искреннего обаяния Любочка погрузилась молниеносно и незаметно для себя самой! Ей и в голову не смогло прийти, что, гуляя с ней по городу, Рома расспрашивал ее о прошедшем дне не просто так, а с глубоким смыслом и дальним прицелом. Но, даже узнай она об этом, расстаться с Ромой у нее сил не нашлось бы! Она, не думая ни о чем «таком», купалась в Океане Любви. А это, между прочим, не всем дано…

Поэтому, когда вечер уже заканчивался и Рома спокойно сказал, что если она устала гулять, то они сейчас поедут «к нему», сердце Любочки радостно замерло, чтобы не разорваться от счастья!

Чуть позже, когда уже и тело ее наполнилось ощущением невероятной легкости и радости, она уже не глядела на часы, радуясь тому, что есть, и совершенно не думая о том, что будет! Осознавая, что Рома — мужчина исключительно серьезный, в минуты, когда тела требовали отдыха, Любочка заполняла их тихим щебетанием, рассказывая любимому Мужчине о кипучей жизни университета, где, между прочим, ее слово тоже много значит! Рома слушал Любочку, не перебивая, с выражением безмятежного спокойствия, и только после окончания монолога стал задавать вопросы. Он делал это так, что Любочка поняла: он оценил! Он все понял и теперь видит, насколько она серьезна и значима в повседневной жизни! Так серьезна, что ему не придется сомневаться! Рома, нежно поглаживая ее, расспрашивал, и делал это мягко, с улыбкой и поддевками, которые вызывали у счастливой Женщины новые приливы нежности и любви!

Но в голове у