"Расследования Екатерины Петровской и Ко". Компиляция. Книги 31-50 - Татьяна Юрьевна Степанова

теме, ты знаешь. И это стоит миллионы. Я хотел все сделать сам. Но видишь ли, вот незадача – я понял, что без заложника мне в таком деле не обойтись. А где я возьму лучшего заложника, чем ты? Надеюсь, они сделают все, как я скажу, когда настанет время, и мне не придется тебя убивать. Потому что я совсем не хочу тебя убивать. Но это бизнес. А в бизнесе всегда риски. Может, ты согласен рискнуть?

– МММММММ! – Мещерский забился на заднем сиденье, пытаясь ослабить скотч.

– А может, я даже заплачу тебе гонорар потом, – усмехнулся Лыков. – Если они сделают, как я хочу, и мне не придется мочить тебя. Много, конечно, не дам, но компенсирую по-родственному причиненный моральный ущерб. Я не думал, что ты окажешься мне полезен, поэтому дал кое-что тебе, ты уж меня прости – тошнило небось сильно. Но теперь я вижу – ты можешь оказаться полезным в самый решающий момент.

– Ванька, черт! Что ты опять затеял?! Опомнись! Я ищу своего друга. Я не позволю тебе… – Мещерский языком отлепил наконец с губ постылый скотч и заорал как ненормальный. Но скотч снова налип, и он зашелся кашлем.

Лыков остановил машину. Где, в каком месте – в ночи, оставив позади свет дорожных фонарей.

Вышел, открыл заднюю дверь. Шлепнул на лицо Мещерского еще несколько полос скотча крест-накрест, крест-накрест.

– Не шуми. Сделаешь только хуже. Я не хочу тебя калечить, беби.

Он ударил Мещерского кулаком по залепленным губам. Хороший такой нокаут, когда жертва и так лежит, распластавшись на сиденье как рыба.

Глава 46

Тупик?

Васю Азарова на следующее утро привезли в главк на Никитский. Его сопровождала мать и нанятый ею адвокат – коллега по юрконсультации и одновременно друг сердца.

Полковник Гущин сам лично долго беседовал с Азаровым, затем позвонил в Ховринский УВД, и оттуда спешно приехала бригада во главе с начальником. Затем в главк вообще нагрянули «чужие».

Как их там описал незабвенный Смайлик Герштейн – не совсем люди в черном, но очень близко.

Видимо-невидимо налетело их, как бабочек на огонь. Из Ховринского УВД, как с поста наблюдения, докладывали: все якобы «строительные» работы вокруг Ховринской больницы в одну минуту свернуты. Территория разблокирована, но охрана местного ЧОПа дежурит там в полном составе. В метро, как докладывали из подразделений метрополитена, «ремонтные» работы тоже разом прекратились.

Вся эта команда взяла бедного Васю Азарова в плотный оборот. Потом его вместе с матерью и адвокатом вообще куда-то увезли. Его машину с главным вещдоком – частями костюма «монстра» – гости больших ведомств тщательно осмотрели, взяли образцы для исследований, но вещдок вместе с машиной оставили в главке.

Наверное, потому, что вся эта жуткая резина до сих пор невыносимо воняла аммиаком. Машина Васи Азарова так и осталась стоять на приколе во внутреннем дворе главка.

Вокруг нее все и собрались – полковник Гущин, Катя, Август Долгов и Ева Ершова.

Ева явилась в главк утром, как обычно. А вот Долгов припозднился. Выглядел он усталым, хмурился. Видно, рейд в Клин, вся эта карусель бессонной ночи на него сильно подействовала.

Полковник Гущин, брезгливо морщась, ворошил пальцами, затянутыми в резиновую перчатку, кучу латекса в багажнике. При свете дня гнойно-розово-багровая куча и правда смахивала на шкуру, содранную с неизвестного науке чудовища.

– Значит, парень говорит, что все это уже было собрано в комплект. Эта вот пакость, плеер с записью рева. Кстати, где он?

– Вон плеер, на дне багажника, – сказала Ева. На этот раз она не брала ничего для своих исследований. – Он тоже весь запахом пропитался.

Она нагнулась над багажником, включила плеер. Тишина. Может, батарейки сели?

Но тут раздался рев такой жуткий, громкий, яростный, что из окон служебных кабинетов, выходящих во внутренний двор, начали выглядывать сотрудники.

– Даже тут в дрожь кидает, – сказала Ева. – Днем при солнечном свете. Представляю, какое впечатление произвело это ночью в том подземелье в больнице. Неудивительно, что все они бросились сразу бежать.

– С фильма какого-нибудь скачали, потом обработали на компьютере, максимально усилили, – Август Долгов выключил плеер. – Колбы я тут не вижу. Откуда эта вонь взялась? Парень сказал, что утопил ее в канализации где-то в районе Грачевки, когда шел назад. А гениальный ход был придуман, вы не находите, а? Одно дело увидеть, услышать, а другое – носом почувствовать. Так вы, кажется, говорили? – он спросил у Гущина. – И ребята, и мы потом, и поисковики, все, кто вошел в Амбреллу, сразу ведь на это купились. Воняет как в зоопарке, значит, тут что-то было.

– Ничего не было, – Кате хотелось захлопнуть вонючий багажник. – Это мистификация. Гениальная комбинация, которую кто-то задумал и воплотил в жизнь при помощи Клочкова и Азарова, а потом убил Клочкова. Единственное, чего я никак понять не могу, раз все это мистификация, то кого же или что искали там, в Ховрине, все эти спецслужбы под видом спасателей? Кого искали военные в окрестностях аэродрома? Наконец, кто или что выбралось из контейнера? Раз монстр Ховринский ненастоящий, это миф. Тогда что же не миф? Кто выбрался из контейнера?

– Угу, самый интересный вопрос, – хмыкнул Гущин. – Кто выбрался при помощи электроножниц для резки металла?

Они воззрились на него. А он стащил перчатку, швырнул ее в урну и достал из кармана пиджака сложенные ксерокопии – как фокусник.

– Вот заключение наших экспертов по находке на месте нападения.

Август Долгов внимательно прочел. За ним Ева и Катя.

– Раз пользуется электроножницами, значит, это человек, – заявила Катя. – Пусть он как-то видоизменился… но это человек. Сережа мне об этом все время твердил. Рюрик Гнедич…

– По химическому составу изъятых мною с контейнера образцов ваши эксперты со мной согласны, – сказала Ева. – Но не забывайте, фрагментарные следы мной были обнаружены и в Ховринской больнице. А там мы ведь вот с этим имели дело, – она ткнула на кучу латекса. – Парень этот Азаров, видно, к стене прислонился. Надо, чтобы ваши эксперты проверили костюм монстра.

– Уже проверяют, – сказал Гущин.

– Азаров сказал, что в комплекте была какая-то смесь на глицерине, он ею натерся, и весь этот ужас стал лосниться, блестеть, – вспомнила Катя.

– Состав для обработки, – констатировал Долгов. – Мистификацию, как и нападение на машины, как подрыв моста, как и этот фокус с камерами, готовили капитально.

– Но для чего? – не выдержала Катя.

Ей никто не ответил. Если все в тупике? Если версия, которой на словах старались не верить, но верили в душе как в невозможное чудо, лопнула? Если все сейчас ощущали лишь досаду от своей наивности и некое необъяснимое смутное разочарование… Вот надо же…