Паленая месть - Владимир Григорьевич Колычев

— За что в камеру? Что я такого сделал?

— Сомневаюсь, что ваши нынешние покровители помогут вам избежать тюремного беспредела! — нагнетал обстановку Валентин.

— К-какие покровители?

— А которые заходили к вам вечером, просили… уговаривали вас никому ничего не говорить.

— Не было такого?

— А люди видели!

— Люди брешут!

— Вы не торопитесь, Михаил Андреевич, следователь пока только в пути, пока подъедет, пока примет решение, я даже думаю, вы успеете перекусить… Небось кровяная колбаска у вас, с чесночком, да? В тюрьме такой не будет. Будет просто кровь.

— Ну хватит вам! — Семашко хотел было топнуть ногой, но от слабости едва оторвал стопу от пола.

— Кто приходил к вам?

— Ну кто приходил… Парень какой-то приходил. Наглый такой, страшный, глаза горят!

— Что говорил?

— Говорил ничего не говорить!.. Сказал, что нас тоже в доме сожгут!.. А ведь сожгут! — чуть не заплакал Семашко.

И, лихорадочно схватив Сухарева за руку, чуть ли не силой затащил его в дом. Чтобы их не видели, не слышали с улицы.

— Страшно? — спросил Валентин.

— Вы бы видели его глаза!

— Какие у него глаза?

— Я думал, он убьет меня прямо на месте.

— Еще что необычного в глазах? Какие они, большие, маленькие?

— Большие.

— Глубоко сидят, выпуклые?

— Выпуклые! Лупастый такой!

— На лягушку похож?

— На жабу!

— Может, бородавка на руке…

— Не знаю, темно уже было… Хотя нет, он же меня за шкирку схватил, а потом в живот ударил. Когда хватал, я бородавку на руке видел. На правой руке! — Семашко провел пальцами по внешней стороне ладони. — Только я вам ничего не говорил!

— Все останется между нами, — пообещал Валентин.

Увы, он даже не знал, что делать с полученной информацией. Водка в погребе, описание внешности — все указывает на человека, который мог убить Шатова. И угнать фургоны с водкой. Но дело уже спущено на тормозах, похитителей как бы нашли, а убийство Шатова вообще не приобщено к этому делу, спишут все на неустановленное лицо, искать которое будут до скончания века. И конкретно человека с жабьими глазами искать не будут. Даже дело заводить не станут. За отсутствием свидетелей. В лучшем случае Семашко заткнут рот, напугав, в худшем — замолчать его заставит смерть. Если следователь прокуратуры не хочет связываться с этим делом, то свидетелю угрожает реальная опасность. Да и Валентину тоже. Может, уже готовится приказ о его увольнении.

Глава 6

Полевой стан — дело серьезное, там жилое здание, там должны быть пищеблок, хозпостройки, автомастерская, стоянка для машин, топливохранилище, даже спортивная площадка. Толик учился на механизатора, знал, видел. А здесь какая-то сараюшка и шаткий стол под навесом, больше ничего. Все в голом поле, на открытых ветрах.

Хибару забили водкой до отказа, остальное сгрузили прямо на землю, забросали прелой соломой, чтобы из проезжающих мимо машин не пялились.

Гарик торопился поскорее отпустить грузовик, сам впрягся в процесс, а ящики тяжелые, их много, устал он, опустился на лавку за столом, но трухлявая доска с треском лопнула, Гарик чуть не упал. Толик даже не засмеялся, и устал он, и на душе тоска. Понял уже, в какое дерьмо вляпался.

Вчера он всего лишь связал Катю, сходил позвонил Гарику, тот подъехал вместе с Митяем. Думал, думал, что делать, и надумал. Толик своими глазами видел, как Митяй ударил Катю ножом — в сердце. От неожиданности Толика вырвало прямо в комнате. Гарик только посмеялся. А потом пригрозил, и Толика с той же легкостью поставят на нож, если он вдруг надумает податься к ментам.

Грузовик ждали еще вчера, но машина так и не подъехала, весь день провели как на иголках, но менты не появлялись. Ночью наконец-то прибыл ЗИЛ с фургоном, машина приняла на борт водку. А Гарик загрузил в свой «Москвич» труп Кузи. Остальные тела сожгли в доме.

— Может, бахнем? — спросил Гарик, пристально глядя на Толика.

А выпить хотелось. Впереди полная неопределенность, и менты могут накрыть их, и ночевать негде. Стол сломать, столешницу на землю уложить, какое-никакое спальное место, но это сейчас такие мелочи. Толик с удовольствием на голую землю лег бы, лишь бы отмотать время назад. Знай, что будет, не согласился бы Толик примкнуть к банде Гарика. А у него самая настоящая банда. Причем он своих бандитов не жалел. С облегчением вздохнул, узнав, что Кузи больше нет.

— Нельзя.

— Почему?

— Ну я же на охране!

— Кто тебе сказал? — Гарик хищно сузил глаза.

— Разве нет?

— А что так невесело? Из дела не хочешь выходить?

— Зачем?

— Вот и я спрашиваю, зачем. Продадим водку, получишь свой косарь.

Толик и хотел спросить, что будет потом, но ему хватило ума промолчать. Вдруг Гарик подумает, что он хочет соскочить, а отпускать его так просто нельзя, слишком много знает. А Толику еще рано умирать.

— Хорошо.

— И дальше дела делать будем.

— Хорошо.

— Хорошо!.. — передразнил Гарик. — Говорил я с твоей Катькой, знаю, как ты Кузю мочил. Это хорошо, что ты такой резкий. А главное, не бухаешь. Не куришь, не торчишь… Сам видел, к чему это приводит… Думаешь, Митяй лучше? Такой же ненадежный… Нет, убивает он легко. И Кузя убивал… Тебе тоже придется убивать.

Толик молчал, а Гарик смотрел на него, сверля взглядом. Не хотел Толик убивать, и деньги лучше всего зарабатывать честным трудом, в колхозе много можно намолотить, если себя не щадить и не пьянствовать.

— Справишься?

— Кого надо убить? — через силу выдавил Толик.

— Пока никого. Пока водку охранять надо. На свежем воздухе. Справишься?

— Справлюсь!

— И смотри, не бухай! На разочаровывай меня!

Гарик вытащил из ближайшего ящика бутылку водки, открутил крышку, прямо из горла сделал несколько глотков. Подождал немного, и снова выпил. А там появился его «Москвич», Вася там и Митяй. А труп Кузи закопали.

— Все? — спросил Гарик.

— Все!

Вася забрал у него бутылку, отхлебнул, передал Митяю. Остатки допил Гарик.

— Надо было и баб вывезти, — выдохнув, сказал он.

— Сгорели бабы, пока менты до них докопаются… — вяло махнул рукой Вася.

Митяй не сказал ничего, сел за руль, завел двигатель — ехать надо. Толик понял, что снова остается в одиночестве. Еды нет, только водка. Скважина есть, с ручным насосом, но вода мутная, для питья малопригодная. Может, получится раскачать скважину…

— Давай так, мы сейчас домой! — сказал Гарик, панибратски хлопнув Толика по плечу. — Умоемся, да хавчик возьмем, и обратно.

Пацаны уехали, Толик выровнял ящики, уложил на них столешницу. И взялся за насос, прокачал воду, наполнил ржавую бочку, но