"Расследования Екатерины Петровской и Ко". Компиляция. Книги 31-50 - Татьяна Юрьевна Степанова

и заткнись, – мать Азарова повысила голос. – Мой сын все мне рассказал. Он не убийца, он просто идиот. Он всегда шел на поводу у своего приятеля, вечно делал все, что тот хотел. Не мог ни в чем ему отказать. И в результате вот, пожалуйста, – хлебает все это дерьмо по полной. Насколько я представляю ситуацию, моему сыну теперь тоже угрожает опасность. Васька, помолчи, говорю я!

– Но, мама… ой, кто это там?! – Василий Азаров внезапно отпрянул назад. – Я кого-то видел только что там, у калитки.

Катя обернулась – темный сад, темная дорога, час поздний – пока ехали, пока искали адрес, пока тут вот пререкались.

И тут мамаша Азарова сразила их буквально наповал – она наконец-то выпростала руки из-под широкой накидки и вскинула короткоствольное помповое ружье, целясь в кусты у забора.

– Кто здесь? Считаю до трех, если не выйдете с поднятыми руками, снесу башку к черту! Я сумею защитить своего сына. Ну?! Выходите, раз, два…

– Три. Опустите ружье, адвокат Рождественская, вы в своем уме?

К забору шагнул Август Долгов.

– Федеральный спецагент Август Долгов. Опустите ружье.

Катя… у нее отлегло от сердца. Кто знает, что там могло выскочить из тьмы секунду назад…

– Это наш коллега из ФСБ, – сказала она мамаше Азарова. – Опустите ружье, не то он гарантирует вам крупные неприятности. Не чините препятствий служителям закона, адвокат.

Мещерский поражался втихомолку – как Катя порой может изъясняться, на каком-то совершенно инопланетном языке.

– Как вы здесь оказались? – спросила Катя Долгова.

– Нет, это вы как тут оказались, да еще на пару с одним из наших свидетелей, – Август глянул на Мещерского.

– Я же видела, как он убегал, – Катя кивнула на Азарова. – И решила его разыскать. Но это целая история, я потом вам рапорт напишу, если нужно.

– А мы с полковником нашли в той квартире ноутбук. А там полно фоток, полно счетов по платежкам и адреса, даже паспортные данные, даже номера зачетных книжек. – Август хмыкнул, повернулся к Азарову. – Когда сбегаешь с места убийства, парень, что ж столько хвостов за собой оставлять?

– Я Даньку не убивал, я клянусь вам. Я был тут дома с мамой эти дни, у нас ремонт наверху начинается, мама хотела, чтобы я взял на себя переговоры с работягами, поэтому я приехал. А Данька не возражал, он… мне показалось, даже рад был, что услал меня, – Азаров смотрел то на мать, то на Катю, то на Долгова. – Я сам не знаю теперь, что происходит. За что его убили. Мы же не хотели ничего плохого. Я вообще думал, будто мы просто прикалываемся, все это из-за Верки… А теперь я даже не знаю, что думать. И я боюсь, когда я увидел его там, в квартире, мертвого, я…

– Вася, пожалуйста, расскажи нам все, – попросила тихо Катя. – Это очень важно.

– Конечно… мама, я им тоже все расскажу, как и тебе, хорошо?

Адвокат-мамаша опустила помповое ружье дулом вниз.

– Не распускай нюни, ты же мужик, – бросила она сыну. – И не ври по мелочам, ты это любишь, я знаю. Все пошли в дом. Переговоры продолжим там.

– А я вас недооценил, Катя, – усмехнулся Август Долгов. – Ловко вы его вычислили. Нам с Гущиным больше времени понадобилось.

– А где Гущин? – спросила Катя.

– Он со своим приятелем начальником МУРа поехал на Петровку, мы договорились, что я допрошу Азарова и вызову потом опергруппу из УВД, чтобы они забрали его.

– Вы решили задержать парня? Вне зависимости от того, что он нам сейчас расскажет?

– Мы все его видели на месте убийства, – сказал Долгов. – Так просто это уже не отбросишь. И потом, вам не кажется, что в вашей полицейской камере он будет в большей безопасности, чем на свободе?

– У вас есть конфеты с собой?

– Барбариски только, хотите?

– Дайте, пожалуйста, спасибо. – Катя развернула фантик. – Мне от сладкого тоже как-то стало думаться лучше.

– Это потому, что у вас, как и у меня, дефицит глюкозы в стрессовых ситуациях.

Мещерский взирал на них, как на ненормальных. От конфеты, предложенной Долговым, он отказался.

Глава 43

Obscura Reperta – темные, темные изыскания

– Итак, – сказал Август Долгов, когда все они очутились в доме, в просторном холле, где и правда пахло ремонтом. – Когда ты, парень, видел Данилу Клочкова в последний раз?

– Мертвым в нашей квартире, которую мы снимаем. Сегодня, – Вася Азаров, едва сдерживая слезы, посмотрел на мать, на Мещерского. – Пахло, но я думал, что он просто упился на радостях вдребадан. Подошел, сказал – ну что, старичок? А потом увидел кровь и эти ужасные пятна у него на лице, он там пролежал все эти дни на полу. А я… и зачем я только уехал? Какого черта, мама, ты затеяла этот ремонт?!

– Не кричи на мать, – велел Август Долгов. – С какой такой радости твоему приятелю было упиваться?

Катя слушала, как он ведет допрос. И отметила, что допрашивает он сейчас по-иному, не так, как разговаривал со свидетелями раньше – с Мещерским, например. Сейчас более агрессивно и жестко. И еще она видела под его расстегнутым пиджаком кобуру. Ясно, что он отправился в Клин задерживать подозреваемого не с голыми руками. Оружие, видимо, всегда было при нем. Но если прежде под пиджаком этого не было заметно, то сейчас Август Долгов хотел показать этому парню, что люди к нему приехали крутые и по серьезному вопросу.

– Ну он же… слушайте, мы не хотели ничего плохого. Я сначала вообще думал, что это все из-за Верки Холодной, он же в нее втрескался вроде как. А потом, уже после всего этого шухера, когда его вдруг по телику показали, он мне сказал – нам причитается крупный гонорар. Тебе и мне.

– Какой еще гонорар? Я ничего не понимаю, – Август Долгов встал и оперся руками на спинку кресла. – Когда ты видел своего приятеля живым в последний раз?

– В клубе, где все наши тусуются. В тот вечер. Он был с Веркой, и я… я вообще обалдел от того, что все так громко получилось. А он уже под утро сказал мне – все путем, старичок, нам причитаются хорошие деньги. Прости, что не сказал тебе раньше. Но это вовсе не моя идея, понимаешь? Мне… то есть нам все это заказали. А теперь заказчик рассчитается с нами.

– За что рассчитается?

– За тот наш перформанс в Амбрелле.

– За ночной поход, что ли, когда Клочков повел в больницу группу?

– За перформанс, – повторил Вася Азаров и облизнул сухие губы. – Честное слово, лично я не хотел ничего плохого. И я понятия