Дорожный снайпер - Николай Иванович Леонов

не узнаете правды… Ну, и заодно я действительно удостоверился, что он находится на месте.

– А как вы умудрились так быстро и ловко от меня ускользнуть? – поинтересовался Гуров. – И вообще, почему так быстро свернули вашу беседу с Сорокиным? Вы что, догадались, что я вернусь?

– Что вы вернетесь, я, конечно, не знал, – ответил задержанный. – Я вас вообще тогда в первый раз увидел. Но увиденное мне не понравилось. Я понял, что вы меня заметили и запомнили. У меня мелькнула мысль, что вы захотите узнать, кто я такой. И я постарался свернуть свою беседу с Сорокиным, а потом выскочил в общую комнату – ну, туда, где сидит куча клерков. Там я заприметил одну симпатичную девушку и присел возле нее. Едва я начал с ней любезничать, как тут вы вернулись. Я выждал, когда вы войдете в приемную, и поспешил покинуть общую комнату, а затем и здание.

– Должен признать, получилось это у вас лихо. Значит, здание вы покинули, но уезжать не стали. Дождались, когда я уйду, а потом стали поджидать Сорокина. И, когда он появился, всадили в него две пули.

– Он это заслужил! – со злостью в голосе произнес Власов.

– Ну, конечно, жертва всегда виновата в том, что ее пришлось убить, – усмехнулся Лев. – Что ж, Денис Анатольевич, в убийстве вы признались, что и требовалось. Но я выполню свое обещание и не потребую от вас немедленно подписать соответствующий протокол. Завтра – вернее, сегодня днем, потому что новый день уже наступил, – мы с вами встретимся вновь, но уже не здесь, а в СИЗО, и беседа наша будет проходить в присутствии вашего адвоката, как того требует закон.

– И что же, вы не боитесь, что в присутствии адвоката я буду вести себя по-другому и не скажу ничего из того, что наговорил вам сегодня? – спросил инструктор по стрельбе.

– Нет, не боюсь. Мне кажется, я уже достаточно вас изучил. Вы не похожи на человека, который умеет юлить и постоянно менять свои показания. И потом, вам нет смысла это делать. От обвинения в убийстве Сорокина вы все равно не отвертитесь, а в убийстве Полубояринова мы вас не обвиняем.

– А кого же вы в нем обвиняете? – настороженно спросил Власов.

– Как кого? Елену Аркадьевну, конечно.

– Но это же абсурд! – возмущенно воскликнул Денис. – Ведь вы знаете, что ее там в этот момент не было! Она появилась в кабинете мужа гораздо позже! Убийство, конечно же, совершил этот молодой негодяй, который взобрался по стене здания!

– Что вы говорите! – покачал головой Гуров. – Вы, оказывается, неплохо осведомлены. Интересно, откуда вы можете знать про некоего «молодого негодяя»?

Власов смутился и растерянно пробормотал:

– Ну… я слышал… кажется, в новостях об этом говорили…

– Да, в новостях говорили. Но от сообщений журналистов до обвинения, которое предъявляем человеку мы, – большая дистанция. Не спешите брать на себя функции обвинения. Нет, «скалолаз» здесь ни при чем. Впрочем, я не собираюсь с вами дискутировать на эту тему. Давайте пока на этом остановимся. Нам с вами предстоит еще много встреч, успеем наговориться. А пока на этом все.

Гуров вызвал конвой, а когда подозреваемого увели, он тоже вышел из кабинета и отправился к Стасу Крячко. Тот еще не закончил допрос. Елена Полубояринова все так же сидела напротив оперативника, на ее лице застыло злое и решительное выражение.

– Я вижу, вы никак не можете расстаться, – заметил Лев, садясь сбоку от стола. – И на чем же вы застряли?

– Понятное дело на чем, – ответил Крячко. – Гражданка Полубояринова решительно отрицает свое участие в убийстве своего мужа, равно как и свою роль в убийстве Игоря Сорокина и похищении Лидии Маслаковой.

– Как? Она даже участие в похищении и избиении Лидии Андреевны не хочет признать? Может, она заявляет, что ее не было в том охотничьем домике, где мы ее задержали?

– Если это можно считать вопросом, то извольте, я на него отвечу, – заговорила Елена Аркадьевна. – Да, я находилась в охотничьем домике вместе с моим хорошим знакомым Денисом. Но занималась я там только тем, что мы вместе обедали и беседовали. Я и не знала, что в доме находится еще одна женщина! Если бы знала, я бы, конечно, немедленно приняла меры к ее освобождению.

Гуров только головой покрутил от такой наглости.

– А вы, Елена Аркадьевна, оказывается, крепкий орешек. Может, вы нам заодно скажете, кто же в таком случае убил вашего мужа?

– Ну, поиски убийцы – не моя задача, – ответила Полубояринова. – Но я, так и быть, вам помогу. Петра убили два человека: его бывший секретарь Сорокин и молодой человек, имени которого я не знаю. Знаю только, что он хорошо умеет лазить по отвесным стенам. Они заранее сговорились. Сорокин заранее, еще до прихода Петра на работу, открыл окно в кабинете. А когда Петр был в кабинете один, а в приемной громко работало радио – передавали биржевую сводку, – в открытое окно влез киллер и застрелил мужа. Зачем это понадобилось Сорокину, я не знаю. Возможно, он проделывал в банке какие-то финансовые махинации и боялся, что Петр его разоблачит. Повторю: это не моя работа – искать мотивы убийцы. Это ваша работа, и я не собираюсь ее делать за вас. Я только решительно отвергаю всякие инсинуации в мой адрес. Я не убивала своего мужа, просто не могла этого сделать. Ведь я появилась в кабинете значительно позже, когда Петр был уже мертв. Да вы сами видели, как я вошла!

– Нет, мадам Полубояринова, я этого не видел, – покачал головой Лев. – И не мог видеть, поскольку вы вошли в это помещение значительно раньше. Хотите, я вам расскажу, как все было?

– Еще одна порция домыслов! Зачем они мне? – воскликнула Елена Аркадьевна. – Впрочем, я не могу вам помешать. Излагайте вашу версию, раз вам так хочется.

– Не то чтобы хочется, но служба требует. Итак, в тот день вы приехали в фитнес-центр, где постоянно тренируетесь, на час раньше – не в одиннадцать, а в десять часов. Я проверил это обстоятельство,