Дорожный снайпер - Николай Иванович Леонов

– Давай, Стас, веди ее в свой кабинет, а мы с господином Власовым отправимся в мой, – произнес Лев. – Сильно калечить ее не нужно. А то знаю я тебя, какой ты горячий становишься на допросах.

При этих словах лицо инструктора по стрельбе напряглось, он явно встревожился. Но Лев именно на это и рассчитывал.

Вместе с ним он поднялся на свой этаж. Вызвал охранника, в его присутствии снял с задержанного наручники, предложил ему сходить в туалет. Затем они вместе проследовали к кабинету. Охранник ввел Власова внутрь, усадил на стул, после чего Гуров его отпустил.

– Как видите, нас никто не будет слышать, – сказал он, когда они с Власовым остались одни. – Повторяю: мне необходимо составить картину двух совершенных вами преступлений и определить степень вины каждого. Речь идет именно об этом.

– А почему вы говорите о преступлениях во множественном числе? – удивленно посмотрел тот на Гурова. – Я полагал, что речь у нас идет только о смерти Петра Полубояринова.

– Ну, как же так? Тут вас память подвела. У нас еще имеется убийство Игоря Сорокина, а также похищение Лидии Андреевны Маслаковой, издевательства над ней, ее избиение. Эти преступления куда прикажете девать? – покачал головой Лев.

– Про смерть Сорокина я ничего не знаю, не имею к этому никакого отношения, – заявил Власов. – А что касается двух других эпизодов, тут я готов признать свою вину. Да, это я убил Петра Полубояринова, и я задумал похитить эту женщину, похитил ее и избил. Это целиком моя вина, и вы напрасно обвиняете в чем-то Елену. Я требую, чтобы ее немедленно освободили! Она тут может выступать только как свидетель!

– А я в вас ошибся, Власов, – внимательно посмотрел на него Гуров. – Оказывается, у вас с госпожой Полубояриновой не просто интрижка, а настоящая любовь. По крайней мере, с вашей стороны. Оказывается, вы готовы пожертвовать ради нее своей свободой. Однако напрасно стараетесь. Вам не удастся меня обмануть. Я точно знаю, что все, что вы сказали в последние минуты, – сплошная ложь. Все обстояло прямо наоборот. Вы имели самое прямое отношение к убийству Игоря Сорокина. Вы его и застрелили, больше некому. Но действовали вы по указанию вашей любовницы, Елены Аркадьевны. И Маслакову вы похищали по ее приказу. Лидия Андреевна вызвала ненависть госпожи Полубояриновой за то, что ее бывший муж нашел в лице руководительницы кредитного отдела близкого человека. И хотя госпожа Полубояринова собственными руками убила своего мужа, она не могла стерпеть, что какая-то женщина оказалась в любви удачливее ее. Маслакова была похищена именно поэтому. И избивала ее ваша любовница по той же причине.

– Это неправда! – воскликнул Власов. – Никого она не избивала. Та сама о кровать ударилась.

– Ну, это мы еще посмотрим, что расскажет на допросе ваша сообщница, – спокойно отреагировал на этот выпад Гуров. – А мы с вами сейчас займемся убийством Сорокина. Скажите, почему вы решили его ликвидировать? Боялись, что он заговорит и выдаст вас? Или ликвидация вашего соперника была предусмотрена планом с самого начала?

– Почему вы называете Сорокина моим соперником?

– А как же его прикажете называть? Ведь Елена Аркадьевна весь последний год регулярно принимала Игоря Сорокина у себя дома – разумеется, в те часы, когда не было мужа. Об этом у меня имеются показания экономки Полубояриновых, Наташи. Если хотите, я зачитаю вам ее показания. Или даже могу вызвать ее на допрос, и она расскажет об отношениях, которые существовали между ее хозяйкой и секретарем Петра Полубояринова. А разве вы об этом не знали?

Выражение лица задержанного не оставляло сомнений в том, что инструктор по стрельбе не подозревал о том, какая именно связь существовала между Сорокиным и женщиной, которую он любил.

– Да, вижу, что эти отношения сохраняли от вас в тайне, – резюмировал Гуров. – Таким образом Елена Аркадьевна сохраняла контроль над двумя мужчинами, и оба действовали по ее указанию. Старая тактика, применяется еще со времен царицы Клеопатры. Выходит, поведение Сорокина на допросах совершенно ни при чем. Его все равно было решено устранить…

– Вовсе нет! – внезапно заявил Власов. – Очень даже его поведение было при чем. Нам стало известно, что он кое-где проговорился. Он сам рассказал нам об этом.

– Так вы, стало быть, встречались все втроем? – удивился Лев. – Я думал, что Сорокин о вашем существовании сначала не знал…

– Так и было, – кивнул Власов. – Сначала Елена нас не знакомила. Но потом, когда приблизилось… практическое осуществление…

– То есть убийство Полубояринова? – подсказал Гуров.

– Да… – нехотя признался Власов. – Когда это стало… в повестке дня… надо было согласовать некоторые детали. Тогда она нас и познакомила.

– Вы встречались у нее на квартире?

– Нет. Сначала мы встретились в одном кафе. А потом Сорокин два раза приезжал ко мне в Мытищи, в клуб.

– Значит, после убийства Полубояринова Елена Аркадьевна сказала вам, что ваш сообщник Сорокин слишком много болтает, что он того и гляди может во всем признаться и выдать вас обоих?

– Да, именно так она и сказала, – нехотя согласился инструктор по стрельбе. – Буквально употребила те выражения, которые вы сейчас использовали.

– Когда это случилось – вчера?

– Нет, два дня назад. Она сказала… сказала, что от Сорокина надо срочно избавляться.

– А зачем вы перед убийством зашли к Сорокину в банк? Хотели убедиться, что он находится на рабочем месте? Или у вас была еще какая-то цель?

– Ну да, была цель, – признался Власов. Теперь, начав давать показания, он заметно успокоился. Глядя на него, Гуров понял, что этот человек в жизни, видимо, не привык лгать, изворачиваться. Всякого рода уловки давались ему с трудом. И когда врать было уже не нужно, не требовалось контролировать каждое сказанное слово, Власов почувствовал себя легче. – Я хотел его, в общем, успокоить. Нужно было, чтобы он не дергался, поверил, что угрозы с нашей стороны для него нет. Когда вы тогда вышли из приемной, я с ним немного поговорил. Постарался его ободрить, сказал, что все идет по плану, что не стоит бояться допросов – вы все равно