Виниловый ад - Александр Анатольевич Степанов

class="p1">— Ну не виделся я ни с кем. Не виделся.

— У них дома обнаружены ваши отпечатки. У одной из жертв на стенках раковины ваша кровь. Как вы это объясните?

— Не знаю, — у Подольского затряслись губы. — Правда, не знаю. Может, поранился на заказе.

— Каком заказе?

— Я работаю на сайте услуг. Работал…

— Каком сайте?

— Муж на час. Люди оставляют заказ. Просят помочь, передвинуть мебель, например, починить кран или проводку.

— Вам знакомы эти женщины?

Федор достал из папки портреты жертв.

— Нет. Не помню. Знаете, сколько заказов было? И мне обычно не до рассматривания лиц. Пришел, там подкрутил, там подпилил, деньги взял и до свидания. Поверьте.

— Анатолий, я хочу вам помочь. Искренне хочу. Без вашего участия я не смогу этого сделать. Вас посадят в тюрьму. Надолго. Понимаете?

Анатолий кивнул.

— Что мне делать?

— Одних ваших слов недостаточно. На вашем месте я бы постарался сотрудничать со следствием.

— Так я же и так все делаю.

— Ладно. У вас есть список выполненных заказов? Где-то ведется учет работ? Может, база на сайте?

— Если я скажу как есть, меня уволят…

— Если не докажете, что убийца не вы, вас посадят.

Анатолий потер лицо.

— Основную часть заказов я принимаю в «темную».

— Это как?

— Звоню клиенту, сообщаю, что берусь за работу. Затем жму на сайте «отмена» и забираю наличными всю сумму. Не делюсь с сайтом. Так пятнадцать процентов с заказа, а так все сто, а иногда еще и чаевые.

Федор вздохнул. Ну не может Анатолий быть тем самым.

— Допустим. Скажите, а у кого еще был доступ к списку ваших контактов?

— А?

— Кто мог знать, в какой день и по какому адресу вы работали? Кто мог хотеть вас подставить?

— Пф. Что? Да никто. Не знаю.

— Анатолий, учитывая тот факт, что вы специалист широкого профиля, не могли бы вы предположить? Предположите, пожалуйста, чем, по-вашему, убийца разлинеивал тела? На данном этапе следствию очень важно выяснить этот факт.

— Что значит «разлинеивал»?

— То и значит. Чертил.

Федор снова развернул папку, достал и показал другие фотографии. Он по очереди демонстрировал подозреваемому снимки женщин, портреты которых Анатолий с другим следователем разглядывали несколько минут назад. Федор раскладывал фотографии на столе и следил за реакцией подозреваемого.

— Какой ужас.

От увиденного Анатолий побледнел.

— Что скажете? Чем резали?

— Совершить такое мог только монстр.

— Анатолий, понимаете, простым ножом такого не сделать. Струной?

— А?

— Резали струной?

На столе перед подозреваемым вперемешку со снимками жертв лежали фотографии, подписанные снизу красным маркером. «Кухня Анатолия», «Кастрюля с испорченными пельменями», «Шкаф», «Новый костюм», «Проигрыватель», «Умывальник» и расчлененные тела женщин.

— Что? Господи, нет. Какой еще струной? Поверьте, я ничего такого не делал. Это сумасшествие какое-то.

— Анатолий, назовите адрес сайта.

— Сайта?

— Сайта фирмы, в которой вы работали. Можете назвать, чтобы мы смогли все проверить?

— Пф. Я не помню.

— Вы не можете вспомнить название фирмы?

— Нет. Я не знаю.

— Издеваетесь?

— А? Что? Простите. Я растерялся, — Подольский потер лицо. — Название конторы? А, ну так по радио рекламу крутят круглыми сутками. Пам-пам, напиши нам… И все такое. С утра до ночи пам-пам. Не слышали?

Федор отошел от стола к окну, включил приемник и посмотрел на засыхающий кактус.

«Нет. Этот точно не тот, кого мы ищем».

Песня доиграла, и началась реклама.

Федор кивнул.

— Это?

— Да.

Федор набрал в стакан воду и полил кактус. Казалось, если наклонить голову, можно будет услышать звуки жадных глотков изможденного цветочка.

Динамик запел мультяшным голосом:

«Пам-пам, сломался кран? Пум-пум, подвинуть диван? Пам-пам, напиши нам. Пум-пубум, мы спешим к вам. Заходите на сайт, интерактивная помощь по дому точка быстро точка недорого точка ру, переходите в раздел регистрации, выбирайте услуги и заказывайте у нас выезд профессионального мастера».

Федор развернул горшок с кактусом другой стороной к солнцу.

— Анатолий, ответьте. Почему вы не удивились нашему появлению в вашей квартире? То, как вы говорили. Мне показалось, вы нас ждали.

— Я написал. Я для нее написал.

Анатолий потер глаза.

— Написал на асфальте… Как он мне посоветовал…

— Что написал?

— А оно… Оно вон…

— Кто вам посоветовал?

— Вон оно как обернулось.

Анатолий побледнел. Застонал, упал на пол, схватился за голову и перекатился на бок.

— Подольский, что с вами? Эй, все хорошо?

Федор подбежал к столу, возле которого лежал подозреваемый. Анатолий не отвечал, его трясло.

— Врача! — крикнул Федор в коридор.

— Я. Я написал на асфальте. Как он сказал… Я все, как сказал. Написал, что люблю ее…

— Кого ее? На каком асфальте? Кто сказал?

Анатолий высморкался и застонал.

— Пионер — всем пример!

— Что? Анатолий, какой еще пионер?

— Взвейтесь кострами синие ночи… Мы… пионеры — дети рабочих.

Анатолий пел через хрип. Он уставился в одну точку — на одну из фотографий, свалившуюся под стол.

— Анатолий. Слышите меня?

— Взвейтесь кострами, синие ночи! — пропел он громче, стал смеяться и бить себя ладонью по лбу.

— Анатолий?

Он пел, бил и повторял через строчку, что он хороший и послушный мальчик, что он хороший, послушный и красивый мальчик и что он добрый мальчик, он обещает учиться на одни пятерки, и он никого не обижает. И он ее не обижает. И он ее любит.

Федор думал, что никогда не дождется врачей. Он не отходил от окна, теребил колючки кактуса, с нетерпением высматривая, когда же приедет скорая. Ему казалось, что уже прошло не меньше года с того момента, как Подольский начал пускать слюни, но прошло всего пятнадцать минут.

— Ну наконец-то. Проходите, — Федор обратился к доктору.

— Что с ним?

— А я откуда знаю? Я проводил допрос, а этот повалился и начал бредить. Песни запел. Припадок какой-то, наверное, — ответил Федор и отошел в сторону, мол, все, теперь это ваша проблема.

— Допрос, значит?

Федор кивнул и нахмурился. Сейчас опять из него сделают крайнего. Он собрал фотографии, забрал папку и вышел из кабинета.

— Следак, подожди.

Федор обернулся.

— Что? Я здесь ни при чем.

— Дверь придержи, пожалуйста.

— А. Ладно.

Федор открыл дверь и стал ждать, когда Подольского вынесут.

— Вот ответь мне, — обратился доктор к Федору. — И что за мода у вас такая пошла? Какого черта вы допросы проводите в кабинете?

— Так вышло.

— Вышло… Каждый раз одно и то же. Вот сейчас сам возьмешь его и со второго этажа потащишь.

— Повторяю, я здесь ни при чем.

— Угу. И выключи уже это радио! Бесит.

Федор подошел к приемнику, выдернул шнур из розетки, вернулся к двери, подпер ее стулом и, не прощаясь, молча ушел.

— Эй, ты куда?

Федор не остановился. Он обернулся и едва слышно произнес:

— Отстаньте. Я