Уинстон Грэхем - Энджелл, Перл и Маленький Божок

Раздался гонг. За пределами ринга Альф Мантер слыл весьма добродушным парнем, но на ринге он мог быть злым как черт. В своем защитном шлеме он походил на аквалангиста в купальном костюме. Они хорошо знали почти все излюбленные трюки друг друга, но это была их последняя встреча перед отъездом Альфа, что придавало ей немного больший азарт. У Альфа был великолепный стиль и отличное чувство равновесия. Он славился своим умением одерживать победу по очкам; редко кому удавалось его нокаутировать, но слабость его заключалась в том, что ему и самому редко удавалось нокаутировать своих противников.

Случилось так, что сегодняшний день обозначил определенный этап в его карьере. Во втором раунде он уклонился от резкого удара Годфри левой, так что удар ушел в воздух, но на этот раз Годфри удалось замаскировать последовавший за этим правый, и Альф, что-то промычав, повалился на пол, где и пролежал секунд пять, прежде чем пришел в себя. Коэн прямо нырнул на середину ринга, но, видя, что Альф поднимается на ноги, остановился, и противники продолжали боксировать до конца раунда.

После раунда никто не сказал ни слова: Коэн снял с Альфа шлем, губкой протер ему лицо и что-то сказал. Альф энергично потряс головой, показывая, что хочет продолжать бой. Годфри слез с ринга, вытер рукой пот со лба и подошел к окну. Фред Бингхэм влез на ринг и после гонга принялся за Альфа Мантера в третьем раунде. Годфри, чтобы не остыть, бегал трусцой по залу, стараясь расслабиться, потряхивая руками, сгибая и разгибая ступни ног. Затем он подошел к тренировочной груше.

— Как ваше имя? — раздалось позади него. — Воспер, если не ошибаюсь? Что-то я никогда о вас не слыхал.

Это был Джуд Дэвис, прищуренным взглядом, словно ему попал дым в глаза, он оценивал Годфри.

— Я не так давно выступаю на ринге. Но пока похвастаться нечем.

— Кто ваш менеджер?

— Роб Робинс.

— Против кого вы у него выступали?

— Против Берта Бромли, я победил по очкам. А Эдда Хертца — техническим нокаутом в третьем раунде. Тайгера Вэдэквуда я нокаутировал в пятом раунде.

— Бромли — это неплохо. Остальные — все мелюзга. Сколько вам лет?

— Двадцать три.

— Давно стали профессионалом?

— Пять лет.

— Ну, а до этого что сделал для вас Робинс?

— Ничего. До этого я работал у Пэта Регана.

— Никогда о таком не слыхал… Ах да, это тот, что в Мидленде?

— Верно.

Джуд Дэвис оперся о свой зонтик.

— Похоже, Воспер, что у вас есть талант. Мантера вы здорово уложили.

— Я бы его еще не так уложил, будь я в настоящих перчатках.

— Не хотите ли сменить менеджера?

— Очень даже хочу.

— Когда вы подписали контракт с Робинсом?

— В прошлом году. Но только на два года. Первый год уже почти истек.

— Хм. Как-нибудь уладим. Надо узнать, что думает Робинс. Когда вы закончите, спускайтесь вниз в бар, побеседуем подробней.

Пока Бингхэм находился на ринге, фотокорреспондент сделал несколько снимков. Теперь по окончании второго (и четвертого раунда для Мантера) Бингхэм спустился с ринга, лицо в красных пятнах, там, где пришлись удары Альфа. Годфри вернулся на ринг и провел еще два раунда с Мантером. Но на этот раз Альф уже не допускал ошибок.

В перерыве между этими двумя раундами Коэн куда-то исчез, и, взглянув через плечо Альфа, Годфри увидел, что он разговаривает с Джудом Дэвисом. Это не улучшило его настроения в последнем раунде, но он сдерживался, и после окончания раунда Альф сказал:

— Спасибо тебе, Божок, ты здорово потрудился.

Годфри отправился в раздевалку, принял душ, оделся. Когда он вышел из раздевалки, Джуд Дэвис уже ушел и несколько других боксеров разминались вне ринга. Годфри хлопнул Альфа по спине и пожелал ему удачи в Бостоне. Коэн ждал Годфри, чтобы отдать ему деньги, но, отсчитывая их, он избегал встречаться с ним взглядом.

Внизу в баре Джуд Дэвис разговаривал с красивой, темноволосой, довольно нахального вида девицей лет двадцати и коренастым плотным пожилым мужчиной лет пятидесяти, лысым и как бы со срезанным затылком. Годфри подошел к ним, и Джуд Дэвис сказал:

— Что будете пить?

— Спасибо, мистер Дэвис, я не пью, — ответил Годфри.

— Тогда присаживайтесь. Вы знакомы с антрепренером Фредом Армитажем?

— Нет. Здравствуйте.

Дэвис не представил ему девицу, которая сидела, закинув ногу на ногу, вертя в маленьких проворных пальцах пудреницу и по очереди поглядывая то на одного, то на другого собеседника. Армитаж и Дэвис продолжали некоторое время вести разговор, но Годфри не принимал в нем участия, он разглядывал висящие на стене старые афиши, оповещающие о прошлых матчах. Генри Купер, Рандольф Турпин, Лен Харви, Томми Фарр.

Армитаж встал, и девица проследовала за ним к бару. Джуд Дэвис прикрыл колени своим верблюжьим пальто и посмотрел на Годфри.

— Значит, ваше настоящее имя Браун?

— Да, если у меня вообще есть настоящее имя. Просто мне его дали, потому что не знали другого.

— Но вы начали выступать под именем Годфри Брауна?

— Верно. — Маленький Божок про себя послал изощренные ругательства в адрес Коэна.

— И вы переменили его после того, как вас временно дисквалифицировали?

— Я служу у одной женщины, понимаете. Шофером, кем угодно, одним словом, на все руки. Это она предложила мне сменить имя. Я так и сделал.

— В мире бокса людям не так просто спрятаться.

— А я и не пытаюсь, мистер Дэвис. Я предупредил об этом Совет.

— Не сделай вы этого, вам не миновать беды. Но зачем вам это в голову пришло?

— Зачем? Не знаю. Наверное, хотел начать все заново. Думал, поможет.

— Я слышал, вас дисквалифицировали за то, что вы вне ринга слишком давали волю кулакам?

Глаза Годфри сверкнули.

— Верно.

— Почему?

— Так уж получилось. Меня надули.

— Это бывает с каждым из нас чуть не каждый день.

— Вы так думаете?

— Да, я так думаю.

Армитаж и девушка вернулись, Армитаж принес еще пива, и на этом их разговор прекратился. Годфри не уходил. Он мог опоздать приехать за Флорой, но, что поделаешь, Флора подождет. В конце концов все встали и направились к выходу.

Дэвис сказал:

— Вы мне понравились на ринге, Браун. Или Воспер, как предпочитаете. У вас классический удар левой, видимо, от природы, и это кое-что да значит; вы очень подвижны и так и рветесь в бой — сразу видно! Вам нужно набраться опыта с хорошими противниками, вот главное, чего вам не хватает. Этим надо заняться.

— Я могу драться с Альфом Мантером хоть каждый день.

— Возможно. Но вам нужно научиться сдерживать свой норов вне ринга, а этого еще нужно добиться. Вы сказали, вам у Робинса осталось работать год?

— Чуть побольше.

— Хорошо, я буду иметь вас в виду. Когда контракт истечет, заходите ко мне, если будет охота.

— Господи, ведь мне тогда стукнет двадцать четыре! Целый год пропадет зря! Вы не можете сделать для меня что-нибудь пораньше, мистер Дэвис?

— Не пропадет зря. За год вы сможете подняться еще на несколько ступенек вверх. Проведите зиму с Робинсом и разыщите меня, если захотите, где-нибудь в июле. Мой телефон в справочнике. Либо найдете меня в конторе «Викинг энтерпрайсиз».

Отъезд в Хэндли-Меррик был назначен на два часа, а Маленький Божок появился на Уилтон-Кресчент лишь в половине третьего. Леди Воспер была вне себя от бешенства, Годфри огрызнулся в ответ, и между ними разразилась первая настоящая ссора. На этот раз грань между титулованной леди и шофером стерлась. Остался лишь молодой парень, да женщина гораздо старше его, и они ругались последними словами, позабыв все приличия. Даже их лексика и та была одинакова, ибо Флора вполне могла соревноваться в этом с Годфри. Она парировала любые его словечки. Ссора закончилась быстро, как и началась, но Годфри не стал извиняться, не снизил тона, нет, они просто оба выдохлись. Затем Флора сказала:

— Садись за руль, мы и так опоздали. Я ничем не могу тебе помочь.

Годфри вынес из дома два чемодана, швырнул их в багажник, а Флора захлопнула дверь квартиры и села в машину.

И Годфри помчался как безумный, вымещая на автомобиле всю свою злость и разочарование. Они неслись от одного светофора к другому, молнией, на реактивной скорости обгоняли другие машины, а когда огни светофора оставались позади, он с ходу выжимал 80 миль. Они не успевали и вздохнуть, как уже опять с маху тормозили у следующего светофора, так, что их швыряло к ветровому стеклу. Леди Воспер переносила все молча. За всю дорогу они не обменялись ни словом.

Машина остановилась перед усадьбой, оставив на рыхлом гравии длинные следы от шин.

Флора сказала:

— Конец. Завтра можешь убираться! Месячная зарплата вместо предупреждения. Я не желаю держать у себя наглецов и предателей!