Ричард Фримен - Поющие кости. Тайны дЭрбле (сборник)

— Если вы действительно невиновны, постараюсь помочь. В противном случае лучше держаться от меня подальше.

— Да, знаю. Только, боюсь, вы мне не поверите.

— Постараюсь быть объективным.

— Хорошо, если так. Вы знаете, сэр, что я был вором и расплатился за это сполна. То дельце, на котором меня застукали, было последним. Моя спасительница — женщина — самая лучшая в мире. Она сказала, что выйдет за меня, когда я освобожусь, пообещаю завязать с воровством и вести честную жизнь. И сдержала свое слово, и я тоже. Жена нашла мне работу клерка на складе, и с тех пор честно зарабатываю деньги и вообще стал порядочным. Жизнь вроде бы наладилась, а сегодня утром все вдруг рассыпалось, как карточный домик.

— И что же случилось сегодня утром? — поинтересовался Торндайк.

— Я шел на работу и рядом с полицейским участком увидел объявление «Разыскивается преступник» и рядом фотографию. Остановился, чтобы посмотреть, и можете представить, как меня долбануло, когда увидел свою собственную физиономию с именем и приметами. Не дочитав до конца, я помчался домой и все рассказал жене. Она побежала в участок и все толком разведала. Господь всемогущий! И в чем, вы думаете, меня обвиняют, сэр?

Белфилд сделал паузу и сдавленно произнес:

— Убийство в Кемберуэлле!

Торндайк тихо присвистнул.

— Жена знает, что я никого не убивал, потому что был дома весь вечер и всю ночь. Но кто ей поверит? Родственники ведь не могут подтверждать алиби.

— Боюсь, что нет. А других свидетелей у вас нет?

— Ни единой души. Мы весь вечер были одни.

— Но если вы невиновны — а я предполагаю, что это так, — не должно быть никаких улик. Знаете, почему подозрение пало именно на вас?

— Понятия не имею. В газетах пишут, что у полиции есть улики, а какие — не сообщают. Может, кто-то оговорил меня…

Его прервал громкий стук в дверь. Побледнев, мужчина вскочил со стула, и на лице заблестела испарина.

— Сейчас посмотрим, кто это. А вы, Белфилд, посидите пока в кабинете. Ключ с внутренней стороны, — распорядился Торндайк.

Скрывшись в кабинете, беглец поспешно повернул ключ в замке. Открывая входную дверь, Торндайк бросил на меня многозначительный взгляд, который я понял, только когда наш гость вошел в комнату. Это был не кто иной, как суперинтендант Миллер из Скотленд-Ярда.

— Я зашел, чтобы просить вас об одолжении, — сообщил он в своей обычной полушутливой манере. — Добрый вечер, доктор Джервис. Говорят, штудируете юриспруденцию? Хотите стать судмедэкспертом и посягнуть на лавры доктора Торндайка?

— Надеюсь, лавры доктора Торндайка останутся при нем еще надолго, хотя он так добр, что выделил мне уголок в своей квартире. Но что это вы нам притащили?

Пока я говорил, суперинтендант развязывал сверток, из которого он вынул мужскую рубашку, прежде, вероятно, белую, а сейчас безнадежно посеревшую от грязи.

— Мне бы хотелось знать, что это такое, человеческая кровь или что-то еще? — проговорил Миллер, указывая на коричневатое пятно на рукаве рубашки. — Посмотрите, сэр, как по-вашему.

— Вы мне льстите, Миллер, — улыбнулся Торндайк. — Но я ведь не ясновидящий целитель, которому достаточно взглянуть на язык, чтобы сказать, сколько ступенек пересчитал пациент, скатившись с лестницы. Я должен все тщательно изучить. Когда вам нужен ответ?

— Желательно сегодня вечером.

— Можно я вырежу кусочек, чтобы посмотреть его под микроскопом?

— Лучше не надо.

— Ну, хорошо. Ответ будет готов через час.

— Благодарю вас, доктор.

Детектив уже взялся за шляпу, когда Торндайк вдруг произнес:

— Кстати, хотел бы с вами кое о чем переговорить. Это касается убийства в Кемберуэлле. Насколько я понял, у вас имеются весомые улики?

— Улики! — пренебрежительно фыркнул суперинтендант. — Да мы сразу же вычислили убийцу, вот только он сбежал.

— И кто же это?

С сомнением взглянув на Торндайка, детектив неохотно произнес:

— Думаю, не будет большого вреда, если я скажу, тем более что вы и без меня узнаете… Это Бел- филд, известный вор и мошенник.

— А какие против него улики?

Суперинтендант опять замялся, но потом все

же продолжил:

— Дело яснее ясного, все просто, как стакан виски, — заявил он, глядя, как Торндайк достает графин, сифон и стакан. — Этот дурень оставил свою пятерню на оконном стекле, причем все пальцы отпечатались в лучшем виде. Мы вырезали кусок стекла и отправили в отдел дактилоскопии. Они порылись в своей картотеке, и вот вам, пожалуйста, мистер Белфилд с его отпечатками и фотографией.

— Отпечатки пальцев на стекле были идентичны тем, что хранились в картотеке?

— Один в один.

Торндайк задумался. Миллер, прищурившись, наблюдал за ним поверх наполненного стакана.

— Похоже, собираетесь защищать Белфилда в суде, — предположил он.

— Пока только в общих чертах рассматриваю дело.

— Предполагаю, вы уже знаете, где скрывается этот негодяй.

— Мне пока не сообщили его адрес. Я лишь собираюсь провести предварительное расследование. И здесь мы с вами, Миллер, в одной упряжке. Цель у нас одна, и нам нечего делить. Хотите задержать преступника, так ведь?

— Естественно. И преступник этот — Белфилд. Чем мы можем вам помочь, доктор?

— Мне надо взглянуть на кусок стекла с отпечатками и на фотографию дактилокарты. И еще осмотреть комнату, где произошло убийство, — надеюсь, вы ее заперли?

— Да, у нас есть ключи. Правда, это против правил. Но раз вы всегда играете честно, мы можем инструкцию слегка обойти. Хорошо, через час принесу вам стекло и отпечатки из картотеки. Но оставить не смогу, я за них отвечаю. А сейчас мне пора идти. Нет, спасибо, больше ни капли.

Взяв шляпу, детектив вышел — живое воплощение бдительности и энергичности.

Не успела за ним закрыться дверь, как Торндайк сменил невозмутимое спокойствие на лихорадочную деятельность. Нажав на звонок в лабораторию, находившуюся наверху, он бегло проинструктировал меня.

— Исследуйте это пятно, Джервис, только не смачивайте, а я пока займусь Белфилдом. Соскребите чуть-чуть в каплю теплого соляного раствора.

Я быстро достал микроскоп и поставил на стол необходимые инструменты и реактивы. В это время в замке повернулся ключ, и в комнату вошел наш бесценный помощник Полтон, как всегда скромный и молчаливый.

— Полтон, будьте любезны, принесите набор для снятия отпечатков пальцев и подготовьте к девяти часам фотоаппарат. Мистер Миллер принесет кое-какие документы.

Когда ассистент ушел, Торндайк постучал в дверь кабинета:

— Все спокойно, Белфилд. Можете выходить.

Щелкнул замок, и на пороге появился наш

скорбный пленник в своем нелепом театральном гриме.

— Я должен взять у вас отпечатки пальцев и сравнить их с теми, которые полиция обнаружила на стекле, — объявил Торндайк.

— Отпечатки! Надеюсь, там не считают, что они мои? — с тревогой спросил Белфилд.

— Считают. Полицейские сравнили их с теми, что получены в тюрьме, и обнаружили совпадение.

— Господи, — прошептал Белфилд, опускаясь на стул. Он весь дрожал и, казалось, вот-вот лишится чувств. — Это какая-то ужасная ошибка. Но разве можно перепутать отпечатки пальцев?

— Послушайте, Белфилд, вы были в этом доме в тот вечер? Врать мне совершенно бессмысленно.

— Да не был я там, сэр, богом клянусь!

— Значит, это не ваши отпечатки.

В это время в комнату вошел Полтон с объемистым ящиком в руках. Взяв у него ящик, Торндайк водрузил его на стол.

— Расскажите мне все, что вам известно об этом деле, — сказал он, выкладывая содержимое ящика.

— Да ничего я не знаю, разве что…

— Что? — переспросил Торндайк, оторвав взгляд от медной пластинки, на которую он выдавил из тюбика немного штемпельной краски.

— Самого убитого. Это Колдуэлл, бывший скупщик краденого.

— Так он скупал краденое? — заинтересовался Торндайк.

— Да, и, похоже, был стукачом. Любил совать нос не в свое дело.

— А о вас он что-нибудь слышал?

— Не больше того, что знала полиция.

Взяв ролик, Торндайк раскатал штемпельную краску по поверхности пластинки. Потом положил на край стола белую карточку и, прижав указательный палец Белфилда сначала к краске, а потом к бумаге, получил четкий отпечаток. Ту же процедуру он повторил со всеми остальными пальцами руки, несколько раз продублировав каждый отпечаток.

— Шрам на указательном пальце, — заметил Торндайк, поднося руку Белфилда к свету. — Как вас угораздило?

— Проткнул консервным ножом, да еще грязь попала. Нарывало несколько недель, и доктор Сэмпсон уже собирался отрезать мне палец.