Круиз вдовы - Сесил Дей-Льюис

class="p1">— Тогда не путайтесь у меня под ногами. Мисс Трубоди, Ианта когда-нибудь пользовалась в школе плавательным бассейном?

Фейт открыла рот, продемонстрировав острые передние зубы.

— Что за странный... Насколько я знаю, нет. А что?

— Подумайте как следует. У вас никогда не было причины считать, что она умеет плавать?

— Никогда. Она вообще не принимала участия в наших играх — очевидно, презирала их. Она все время протестовала против методов, превращающих нас в подобие мальчиков. Ис знаю, почему это ос так раздражало. Наверное, потому что она сама не годилась для спорта. Только представьте себе Бросс с хоккейной клюшкой!

«Так вот оно что,— подумал Найджел.— Ребенком Ианта не смогла завоевать сердце отца, добившись успехов в спорте, став «подобием мальчика». Поэтому она так возражала против спортивных игр. Тем не менее она могла научиться плавать в детстве. В итоге мы вернулись туда, откуда начали. Только почему она сказала мне: «Я не умею плавать»? Почему не «я не люблю плавать»? Еще один маленький, назойливый, возможно, незначительный вопрос...»

Мысли Найджела прервала Фейт, шепнувшая брату- близнецу:

— Почему бы тебе не рассказать ему?

— Какой смысл? Очевидно, я ошибся. В конце концов, она пошла на лекцию — я видел ее поднимающейся на шлюпочную палубу.

— Но для миссис Блейдон это был очень странный поступок.

— Не будь такой занудой, Фейт. Это только тогда выглядело странным. К тому же не забывай, что я находился на большом расстоянии. И я тогда не знал, что у Эмброуз солнечный удар,— это все объясняет.

— Я думаю...

Брат и сестра продолжали спорить вполголоса, очевидно, позабыв о Найджеле, который чувствовал, что эта дискуссия уже имела место ранее, но до сих пор не привела к согласию.

— У меня сверхъестественно острый слух,— улыбаясь, заметил он.— О чем речь?

— Я говорю Питеру,— начала Фейт,— что во время расследования преступления любой факт может оказаться полезным.

— В высшей степени справедливо.

— И когда что-то выглядит странным...

— Фейт, я категорически запрещаю тебе...

— Да не будь ты таким напыщенным!— беззлобно воскликнула девушка.

— Я скажу тебе кое-что насчет расследования,— продолжал Питер.— Полиция всегда тратит время на полоумных и любопытных, которые вылезают с нелепыми теориями и незначительными фактами.

— Тоже верно,— заметил Найджел. Но решить, незначительный это факт или нет, может только тот, кто ведет расследование.

— То, что произошло вчера днем, не может иметь отношение к делу,— упрямо заявил Питер. Потом он покраснел, внезапно став гораздо моложе.— Кроме того, эго не только мой секрет. Есть вещи, о которых джентльмен не может рассказывать.

— Но мне ты рассказал,— хихикнула Фейт.

— Ты — другое дело. Ты всего лишь моя приставучая сестра.

Они стали возиться, как щенки, щекоча друг друга. Найджел отошел от них, но сделал в уме заметку расспросить Питера позже. Сейчас ему предстояла беседа с несчастным мистером Челмерсом, которой Найджел искренне боялся.

VI

Дисциплина, свойственная его профессии, сделала отца Примроуз хорошим свидетелем. Во всяком случае, он не смешивал разум с эмоциями и держал себя в руках. К несчастью, относительно событий вчерашнего вечера ему было нечего добавить. Его слегка удивило то, что Примроуз ушла с лекции, так как ее интересовала тема сообщения Джереми Стрита, но родители никогда не заставляли девочку подчиняться излишне строгим правилам. Челмерсы решили, что ей, очевидно, захотелось спать и она пошла в каюту и легла, но когда Примроуз не присоединилась к ним после лекции и ее не оказалось в каюте, мать девочки забеспокоилась, и они стали разыскивать ее на палубе, в салонах и читальне.

Найджел изучал человека, сидевшего напротив него в каюте первого помощника. Невысокий мужчина с гладко выбритым лицом и лбом, плавно переходящим в тянущуюся до макушки лысину; взгляд его мягких глаз был внимательным и в то же время слегка рассеянным. Это был взгляд психоаналитика, прислушивающегося к интонациям, полутонам и оттенкам голосов своих пациентов и самого себя.

— Какой она показалась вам за обедом? — спросил Найджел, словно нащупывая выключатель в непроглядной дезориентирующей тьме этого дела.— Она не проявляла, скажем, признаков страха или возбуждения?

— Я бы сказал, что у нес был какой-то секрет,— ответил после паузы мистер Челмерс.— Мне уже некоторое время казалось, что она что-то обдумывает или составляет какой-то план.

— И как давно вам это казалось?

Мистер Челмерс наморщил массивный лоб.

— Я заметил, что Примроуз необычно, молчалива, вчера во второй половине дня, когда мы купались.

— Не могли бы вы рассказать об этом со всеми подробностями, какие можете вспомнить?

Мистер Челмерс с привычной аккуратностью изложил факты.

— Мы посетили венецианскую крепость, закусили на холме поблизости, потом немного отдохнули. Моя жена хотела искупаться, но мы не знали, где находятся пляжи. Поэтому мы пошли в сторону порта и наугад свернули на тропинку, шедшую над морем к западу от города. Вскоре мы вышли к бухте — по-моему, примерно в миле от порта. На дальней ее стороне загорали на скалах мисс Эмброуз и ее сестра. Место выглядело хорошим для купания, но они сказали нам, что тут полно морских ежей. Тогда мы пошли дальше...

— Которая из них вам это сказала?

— Мисс Эмброуз. Я подумал, что это ее иррациональная фобия, но жена не хотела рисковать тем, что Примроуз нарвется на морского ежа.

— А миссис Блейдон что-нибудь сказала?

— Не думаю. Она помахала нам, когда мы уходили. Ее сестре) сказала, что подальше есть лучший пляж.

— В какое время произошла эта встреча?

— Я всегда путаюсь во времени.— Тонкие губы мистера Челмерса растянулись в подобии улыбки.— Возможно, около трех.

— А потом?

— Мы прошли около полумили, пока не обнаружили еще один пляж. Там мы искупались, а затем Примроуз куда-то отошла.

— В каком направлении?

— Назад к тропинке, по которой мы пришли.

— И сколько времени она отсутствовала?

— Понятия не имею. Мы с женой обсуждали теорию Мелани Клайн в связи с одним из моих пациентов.

— Пять минут? Час?

— Может быть, полчаса. Нет, пожалуй, .меньше. Когда Примроуз вернулась, у меня появилось впечатление,-о котором я упоминал.

— И что его создало?

— Примроуз казалась рассеянной, поглощенной какими-то своими мыслями или проблемой. Она села поодаль от меня, что само по себе симптоматично.

— Она просто сидела и думала?

— Примроуз достала свою записную книжку и начала писать.