Убийства единорога - Джон Диксон Карр

Драммонд. Я должен был знать, не так ли? Кто-то там, на дороге, подшутил над тобой…

Драммонд с любопытством уставился на меня, как будто что-то мысленно взвешивая.

– Все в порядке, – сказал он, сопроводив свои слова коротким взмахом руки. – Забудем об этом. Тем не менее я хотел бы с вами потолковать сегодня вечером… Так вы говорите, кто-то там, на дороге, представился моим именем?

– Нет, не совсем. Он не назвал своего имени.

– А где он сейчас? – спросил новоявленный Драммонд, пожалуй, чересчур резко.

Г. М. усмехнулся:

– Видишь ли, сынок, произошла небольшая путаница. У нас есть все основания полагать, что тот человек направится прямиком сюда, чтобы причинить нам кое-какие неприятности. Поэтому мсье д’Андрие отдал приказ вышвырнуть его вон, когда он явится. Но, учитывая обстоятельства, не кажется ли вам, граф, что этот приказ следует отменить, а?

– Да, – согласился д’Андрие с серьезной задумчивостью. – Он должен быть отменен. Вы не возражаете против встречи с другим мистером Драммондом?

– Конечно нет.

– И вы готовы подтвердить свою личность, – произнес наш хозяин таким же вкрадчивым тоном, – если в этом возникнет необходимость?

– Само собой. К черту все это! Давайте забудем об ошибке, хорошо? Тогда…

– Тогда, – вставил наш хозяин, – я думаю, что вам действительно лучше так и сделать.

Это было совсем некстати. Я увидел, как Г. М. приподнялся в кресле, вынимая пустую трубку изо рта, и его губы шевельнулись, словно он собирался выругаться. Д’Андрие все еще улыбался, но смотрел прямо на Драммонда:

– Поймите меня правильно. В данный момент я не сличаю рассказ мистера Блейка с историей мистера Драммонда. Они могут даже не входить в противоречие. Но, думаю, они требуют разъяснения, даже если мистер Блейк великодушно готов признать свою ошибку. Видите ли, я мог бы поклясться, что у сэра Генри история мистера Блейка не вызывала никаких сомнений, пока он тоже внезапно не ударился в великодушие…

Г. М. нацелил на д’Андрие мундштук своей трубки.

– С вами тяжело иметь дело, – проворчал он. – Я вижу, к чему вы клоните… Гори все огнем, похоже, вы хотите, чтобы старик сразу же пустил в ход свою тяжелую артиллерию. Я прав? Вы этого добиваетесь?

– Это было бы спортивное поведение, – легко согласился д’Андрие. – Вы все согласны со мной, джентльмены?

– Ну, тогда я могу вам поведать кое-что чертовски забавное! – взревел сэр Джордж Рамсден. – Я не знаю этого парня в лицо, – он кивнул в сторону Драммонда с каким-то бычьим упрямством, – но я слышал о нем, и Генри говорит, что с ним все в порядке. С другой стороны, я знаю Кена Блейка и могу вам сказать, что все в порядке и с ним. Тут есть что-то подозрительное, но что? И к чему вся эта чушь насчет полицейских и авторучек?

– Вы, безусловно, правы, – кивнул Хейворд и выпятил подбородок. – Мы думаем, будто знаем этих людей, но предположим, что один из них самозванец? А тут еще история с этим Фламаном…

– Справедливо, – согласился д’Андрие и повернулся ко мне. – Итак, давайте начнем с очевидного. У вас, конечно, есть паспорт, мистер Блейк?

Я открыл рот и снова закрыл его.

– Нет, – пробормотал я, – в данный момент его у меня нет.

– Но ведь его положено иметь? Могу я спросить, что с ним случилось?

– Его украл полицейский.

Д’Андрие склонил голову набок. А глаза Миддлтона широко раскрылись. Потом он огляделся, а Фаулер почесал свой невыразительный подбородок.

– Так вот почему, – вдохновенно предположил д’Андрие, – вы на него напали?

– Вовсе не поэтому. Паспорта я лишился сегодня вечером в Париже. И виной тому был другой полицейский.

– Он тоже пытался вас ограбить? – иронически осведомился наш хозяин. – Если я правильно понимаю, на вас дважды нападали полицейские. Пожалуйста, не выходите из себя, мистер Блейк. Я только стремлюсь внести ясность. Затем вы позаимствовали авторучку у одного из негодяев… А кстати, можно ли нам взглянуть на нее, на ту самую авторучку?

Этого-то вопроса я и ожидал с тревогой, а потому, засунув большой палец в верхний карман жилета, своевременно вытащил серый листок из-под зажима колпачка авторучки. Теперь она лежала в уголке кармана, и я с серьезным видом протянул стило хозяину. Это был сверкающий золотой «уотерман»[23]. Обернутый вокруг его корпуса листок бумаги прежде скрывал гравировку «Харви Драммонд».

– Ваша, сэр? – спросил д’Андрие, вежливо протягивая ручку человеку, назвавшему себя Драммондом.

Последний несколько изменился в лице. Он взял ручку и неуверенно повертел ее.

– Нет, – хрипло ответил он. – Она не моя. Я никогда не видел ее раньше.

Рамсден уставился на него, а затем фыркнул.

– Это, – проговорил он, – позволяет иначе взглянуть на происходящее. Что, если мы отбросим в сторону утомительные реверансы и перейдем прямо к делу? Послушайте, милейший! Либо вы самозванец, либо тут что-то не так. И мы собираемся выяснить, что именно. Например, я намерен спросить вас…

– Погодите, позвольте мне сказать, – с добродушным отеческим укором вмешался Хейворд, размахивая сигарой. – Извините, старина, но вы подошли к этому не с того конца. Я юрист, и кому, как не мне, в этом разбираться, не так ли? Вот и славно. Во главе угла всегда мотив. Всегда мотив – запомните это! Следовательно…

– Ah, zut! Вы пренебрегаете очевидным! – воскликнул Эбер и возвел глаза к небу в мучительных поисках логики. – В Марселе убит человек. Понятно? И это совпадение имен – факт слишком вопиющий, чтобы им пренебречь…

Фаулер и Миддлтон уставились друг на друга, и, похоже, обоим пришла в голову одна и та же мысль. Миддлтон достал из кармана пятифранковую монету и подбросил в воздух.

– Орел, – произнес Фаулер.

– Решка, – отозвался Миддлтон, обозревая результат с напускной мрачностью. – Решка! Вот так. Значит, он точно не тот, за кого себя выдает.

И шутники обменялись рукопожатием.

Я оглядел присутствующих. Столь искусное и быстрое жонглирование сложившейся ситуацией немного нервировало. Среди этих людей были Фламан и Гаске, каждый скрывал свою истинную личность с удивительным хладнокровием и живостью. Кто есть кто? Та же мысль, по-видимому, пришла в голову и остальным, потому что шум спора внезапно стих. Мы переглядывались. Наступившую паузу нарушил исполненный здравомыслия голос Г. М., низкий и ворчливый.

– Довольно! – прикрикнул он и неприязненно повел носом. – Теперь, когда все шестнадцать поваров прекратили пляски вокруг бульона, может быть, мы приступим к делу? Все закончили? Тогда ладно. – Он прикрыл веки и тут же метнул в Драммонда испытующий взор. – Итак, я хотел бы – просто ради порядка – взглянуть на документы, удостоверяющие твою личность, сынок…

Тот сунул руку в карман.

– Мой собственный паспорт… – начал он, но Г. М.