Жил отважный генерал - Вячеслав Павлович Белоусов

тронул за локоть Сараскина, они сидели рядом.

– Я прослушал, или он не говорил? Какое оружие у бандитов? Тот пистолет новогодний? И здесь нарисовался?

– Неизвестно.

– А насчёт гранат?

Ответа он не услышал. Максинов вперил в него гневный взгляд.

– Майор Курасов!

Майора подбросило с кресла на ноги.

– Я вас слушаю, товарищ генерал.

– А вы чего рассиживаетесь здесь? Полковник Зуравлёв уже занят делом. А вы здесь прохлаждаетесь?

Курасов знал, что в таких случаях лучше помолчать.

– Возбудить уголовное дело и приступить к расследованию. Немедленно выезжайте. Я сам приму участие в осмотре места происшествия.

– Разрешите идти?

Но он уже не интересовал генерала. Максинов искал глазами начальника райотдела милиции, где громыхнуло. Перед ним навытяжку бледнел лысый подполковник.

* * *

– «Санитары», Николай Егорович, ей-богу, они! – то и дело твердил старший следователь Пыркин, которого вместе с дополнительной группой экспертов взял с собой в машину Курасов. – Носом чую.

– Откуда? И почерк не их. И манеры. Эти – настоящие отморозки. Среди белого дня! И гранаты! Что вы, Никон Петрович?

– Они!

– Мне бы вашу интуицию! А я, как вернулся из Питера, всё от сфинксов и белых ночей не приду в себя.

– Вот сфинкса нам только и не хватает, Николай Егорович, – качнул понурой головой эксперт Понаровский в очках с благородной жёлтой оправой на длинному носу и меланхолией в глазах. – Сейчас бы загадали ему загадку: кто да зачем?

– Сфинкс-то сам мастер их загадывать! – хмыкнул Пыркин. – Вот я бы…

– Ничего. – Понаровский поправил очки, прыгавшие от тряски мчавшейся машины. – Ради родной милиции постарался бы и он.

– У «санитаров» не тот почерк… – вслух рассуждал и опер Миловидов. – Меня впечатлили их вкусы. Романтики!.. Нет. Изощрённые ценители драгоценных реликвий. Что ни разбой и грабёж, то великолепие ценностей! Ожерелья, каких не видел свет! Камни!..

– Вам бы экскурсантом в музей, батенька, – опять поправил очки на носу Понаровский и едва успел ухватиться за поручни, чтобы не слететь с сиденья от резкого виража. – А вы в уголовке прозябаете. Сколько теряет народ!

– Приехали, Николай Егорович! – крикнул водитель спереди. – Вот она, Гилязская! Теперь глядите! Кажется, вон впереди и «Кубань» разворочена. Толпа-то какая!

– Следы! Следы бы не затоптали! – Понаровский схватился за голову. – Табун лошадей! Куда наши смотрят? Участковый-то думает чего-нибудь!

– Товарищи! – пока водитель выбирал место, где удобнее припарковать машину, оглядел своих Курасов. – Каждый работает по программе. Все вопросы ко мне. Не торопитесь, но чтобы дня хватило. Да, Пыркин! Никон Петрович!

– Здесь! – уже вываливался из машины старший следователь.

– Сразу побеспокойтесь насчёт «Кубани»! Автобус возьмём с собой в управление. Там на стоянку поставим. С ним работать придётся экспертам.

– Я найду ему место, – успокоил Курасова Понаровский. – Мои ребятки всё сделают. Это наша добыча.

Солнце слепило глаза. Словно и не поздняя осень на дворе, или жарко было от другого? Толпа любопытных шумела, галдела и не расходилась. К Курасову, не успел он выбраться из машины, подбежал взмокший толстоватый капитан, откозырял.

– Товарищ майор! Николай Егорович! Следователи отделения проводят осмотр места нападения. Позвать Сечкина?

– Не надо. Пусть занимается. – Курасов снял фуражку, вытер пот со лба. – Собак пускали?

– Мотоциклы, товарищ майор!

– Да, да. Очевидцы?

– Работаем!

– Словесный портрет?

– В масках, товарищ майор!

– И это верно. Но всё-таки?…

– Делаем!

– Пострадавшие?

– Кассирша в больнице. Но там всё нормально. Больше перепугана. Странная история, товарищ майор.

– Что?

– Чудо!

– А яснее?

– Да я насчёт денег.

– Сколько похищено?

– Я ж говорю, чудо! Взяли гроши! Почти все деньги оставили!

– Вот как?

– Около ста тысяч везла Демичева. Кассирша завода. А пачки с крупной купюрой в свою хозяйственную кошёлку бросила. И в руках держала. К груди прижала от испуга. А бандит мешки с пола схватил. Побольше и тяжелей. На полу лежали.

– Сколько же похитили?

– Да гроши, я говорю. Там металлические больше… монеты и в бумажках…

– Сколько?

– Тысяч двадцать. Не больше. Сверяются сейчас у нас в райотделе.

– Гроши, говорите?

– Я, так сказать, для сравнения… – Капитан улыбнулся. – По нашей зарплате-то, конечно. Но ведь сто тысяч везли!

Курасов остановился перед «Кубанью». Автобус перегораживал почти всю дорогу. Внутри копалось несколько экспертов, следователей.

– Не мешают друг другу? – спросил он капитана.

– Басканов приказал всех поднять. Вреда не будет.

– Не скажите. – Курасов поморщился. – Вот что, капитан. Я вас попрошу. Поговорите со своими и с народом. Если очевидцев установили и в них надобности нет, предложите зевакам расходиться. Рабочий день, знаете ли… Мешают. Организуйте нормальное движение транспорта на дороге, только «Кубань» не беспокоить. Ну и…

Он огляделся.

– Поспешайте, Сергей Иванович. – Курасов кивнул капитану. – Генерал обещал подъехать.

– Евгений Александрович? – вздрогнул тот.

– Он, сами знаете, не любит это… – Курасов поднял глаза на зевак. – Галдеж. Пользы никакой. Только работать мешают.

– Да, да. Я мигом!

– А Демичева в больнице?

– Нет. На заводе. У директора в кабинете её видел. Там заводской врач с ней…

– Мне бы протокол её допроса или объяснения?…

– Я сейчас! Сечкин! – бросился капитан к автобусу.

– Не надо, – остановил его Курасов. – Я сам, а вы займитесь тем, что я просил.

– Да-да. – И капитан умчался.

– Николай Егорович! Николай Егорович! – загалдел кто-то сзади. – Там вас. Там вас спрашивают.

Это махал рукой Понаровский, указывая куда-то за автобус.

– Не до этого. Я хотел сам «Кубань» осмотреть. Стрельба. Гранаты. Где следы?

– Никаких гранат, – успокоил его Понаровский. – Я уже зафиксировал. Крышу у автобуса продырявили. Это точно. Но из пистолета такого не совершить. Так что отпадает наша пушка, слава богу. Тут обрез был с картечью. Пробоина такая, что я извиняюсь!

– Точно обрез, Эмиль Евгеньевич? Мне докладывать.

– Точно, точно, – улыбнулся эксперт, – ссылайтесь на меня. Успокойте Евгения Александровича.

– Хоть здесь повезло, – покачал головой Курасов. – Доконают меня эти «санитары».

– Николай Егорович?

Перед Курасовым стоял Пыркин.

– Отстань, Пыркин! Опять ты со своими версиями!

– Участковый вас ищет, товарищ майор.

– Чего меня искать? Следы надо фиксировать. Главное сейчас в нашем деле, Пыркин, следы. Сейчас важнее задачи нет.

Курасов всё-таки добрался до автобуса, взобрался внутрь, походил осторожненько, согнув голову, приглядывая, присматривая, как больного на операционном столе оценивая, долго стоял у пробоины в крыше, у драного сиденья, где деньги везли, распорядился, чтобы ещё раз сфотографировали, теперь уже, как ему захотелось, вышел, закурил.

– Товарищ майор! Я кино вспомнил. Там генерал какому-то недотёпе из молодых твердил. Под Сталинградом. Или под Москвой. Ожесточённые бои. – Пыркин всё ещё держался возле него. – Опытных бойцов поубивали, а этих, птенцов сопливых из училища, только прислали и сразу в бой.

– Что это тебя, Пыркин, понесло не в ту сторону?

– В ту, в ту. Там генерал тоже им