Цвет зависти - Валерий Георгиевич Шарапов

хотя я прождал, наверно, часа два. Соседи сказали, что он вчера вечером вышел из дома пьянющий вдрызг, куда-то ушел, да так и не возвращался.

– Не иначе как где-то у собутыльников заночевал, – усмехнулся Куликов.

– Скорее всего. Зато свозил трех человек с завода домой к Селиванову. Они чаще других бывали у него, – пояснил Женя. – На праздниках, на днях рождения…

– Там хоть удачнее?

– Там – да. Работница клуба, с которой у Селивановой были такие… дружеско-приятельские отношения, заявила, что пропали ее украшения. Цепочка с кулоном, серьги, два кольца, одно с камушком.

– Золотые?

– Да. Все из золота.

– Это уже кое-что, – одобрительно сказал старший лейтенант. – В ломбард это добро, скорее всего, не потащат, но на всякий случай тоже проверим.

– Скупщики, – не спросил, а сказал утвердительно Шумов.

– Они самые. Хотя если толкали не здесь, не в нашем районе, то будет сложнее. Надо еще будет со слов этой дамы сделать рисунок цацек и ориентировку дать. Кроме золота еще что-то пропало?

– Да. Пропало охотничье ружье, которое лежало в кладовке. Это главный конструктор сказал, они с Селивановым несколько раз ездили на охоту.

– А это уже серьезнее, – нахмурился Вадим. – Жаль, конечно, что ты братишку не застал… Ну да ладно, отыщется. Чай, не иголка в стоге сена.

– Конечно, отыщется. Я на всякий случай попросил соседку позвонить, если Селиванов объявится.

– А вот это правильно. Еще лучше будет, если он объявится не в рабочее время.

– Получается, у нас убийство с грабежом, – сказал Женя.

– Да, пока все указывает на это.

– А что следователь?

– Да пока ничего. Я с Денисовым сегодня виделся. Дело ему отдали, но тот тоже не знает, с какого конца браться. Хотя вещички – уже кое-что. Давай-ка, Жень, сделаем вот что. Сначала дадим ориентировку по цацкам и ружью, а потом проверим картотеку. Местных героев прошерстим.

– Там же отпечатков пальцев не было.

– Знаю. Я, честно говоря, и сам сомневаюсь, что это здешние натворили, но чем черт не шутит.

Оперативник кивнул и сел за стол. Посидев немного, он посмотрел на Куликова.

– Вадим… – начал Шумов.

– Чего? – посмотрел на него старший лейтенант.

– Слушай, а ты на бывшую жену Селиванова не думал?

– Которая в Ковылине живет?

– Ну да.

– Нет, – признался оперативник. – А ты думаешь, оттуда ноги растут?

Женя пожал плечами:

– Мало ли… Я, когда разговаривал с дочкой убитого… она рассказала, что мать с отцом расстались не очень хорошо.

– Что, со скандалом, криками и битьем посуды?

– Ну, не так, но, по словам девушки, мать ее долго злилась на бывшего мужа. И за измену, и за развод.

– Такое бывает.

– Так, может, проверим?

– Это нам, Женя, туда, в Ковылин, тащиться придется. А время свободное у нас, как ты сам знаешь, бывает раз в полгода, и то по случаю. Хотя… – Вадим потер подбородок. – Дело-то это тоже не гоп-стоп. Поговори с Федотовым. Может, он и даст добро. Потому что телефона, как я понял, у этой бывшей жены нет, так что ее только на месте искать.

– О чем и речь. Да и туда наверняка ездит автобус или электричка. Я бы смотался тогда.

– Электричка, кажется, ездит… – Куликов наморщил лоб. – Да, точно. Электричка, но ранняя.

– Вадим, ты сомневаешься, что бывшая жена может быть причастна к убийству?

– Скажу тебе откровенно: да. И дело даже не в том, что одна женщина не справилась бы с двумя.

– Смотря что за женщина, – улыбнулся Шумов. – Может, она – бывшая спортсменка. Чемпионка Союза там какая-нибудь.

– Все может быть, не спорю. Но я иду от противного. Так вот, Евгений, в том случае, если Селиванова не сладила бы с двумя взрослыми людьми, ей бы пришлось для этого пакостного дела кого-нибудь нанять. Согласен?

– Согласен.

– И еще кое-что. Женщина никогда бы не подняла руку на ребенка. Тем более что она сама мать.

– Ну, не скажи. Помнишь, у меня зимой было дело, как одна стерва вышвырнула своих детей без пальто на мороз за то, что они, по ее мнению, плохо себя вели?

– Помню, Женя, прекрасно помню. Но подобные случаи, согласись, редкость. Эта, как-никак, дочурку свою вырастила да учиться отправила.

– Ох, Вадим…

– Ладно тебе. Договорись с Федотовым и съезди, проверь. Потому что я тоже пока не знаю, кого искать и где. Любая зацепка может пригодиться.

– Тогда я прямо сейчас и пойду.

– Давай, Федотов вроде на месте. А потом займемся пропавшими вещичками.

Женя обернулся быстро. Получить «добро» на поездку в Ковылин оказалось несложным. Потом оперативники дали ориентировку по пропавшим вещам, благо свидетели описали их довольно подробно. Старший лейтенант невольно подумал о том, что работа с картотекой будет напрасной. К тому же надо было все же разыскать младшего брата Селиванова. А еще проверить все подпольные скупки на предмет появления в них вещей, украденных с места убийства. «Да уж, – подумал про себя оперативник. – Хоть и не мешки ворочать, а сколько времени и сил на это убьем».

Младший Селиванов действительно объявился через день. Правда, не совсем так, как рассчитывали оперативники. К этому времени они проверяли местных граждан, ранее судимых за похожие преступления, а также трясли все злачные места, где могли всплыть вещи, похищенные из квартиры убитых. К слову, подключились к этому не только Вадим с Женей, но и другие сотрудники. Однако результатов это не дало. Точнее, результаты, разумеется, были – были найдены вещи, числившиеся украденными по другим делам. Одним словом, хорошо, но не то, что надо. «Нет худа без добра», – философски заметил один из оперативников. Куликов, конечно, с ним согласился, но ему было бы гораздо приятнее, если бы нашлось что-то из украденных у Селивановых украшений. Или хотя бы ружье.

Шумов тем временем съездил в Ковылин, чтобы найти первую жену Селиванова. Разумеется, он ее нашел, но версия о мести бывшей супруги рассыпалась как карточный домик. Вера Дмитриевна лежала в больнице, куда попала за пару дней до убийства самого Селиванова. На новость о смерти бывшего мужа она лишь горько усмехнулась и пояснила, что хоть они и расстались плохо, но такого она ему точно не желала. Тем более что он обеспечивал дочь, хоть и не виделся с ней до ее поступления в институт. Поэтому Женя вернулся обратно, можно сказать, ни с чем.

Соседка младшего Селиванова позвонила с утра. Но не самому Шумову, а дежурному. Поэтому, едва старший лейтенант переступил порог отдела, его уже огорошили:

– Вадька, ты сегодня дежуришь?

– Я, – кивнул оперативник. – Что случилось?

– Убийство. Ивановский переулок, десять, квартира одиннадцать. Давай туда.

– Ох ты ж, – вздохнул