Тайна поместья Эбберли - Кейт Латимер

– Доброе! Вы прочитали мою записку?

– Прочитал, – признался Годдард словно нехотя. – И догадываюсь, какие вы сделали из этого выводы. Но нет никаких доказательств, это не более чем совпадение.

– Вы прекрасно знаете, что это не совпадение, не может им быть! Леди Клементина именно поэтому его и усыновила.

– Нет никаких доказательств, это во-первых, а во-вторых, я не расследую эту глупую историю с детьми. Вентворты могут потом судиться до скончания века насчёт того, кто из них настоящий, я же должен найти убийцу.

– А вам не кажется, что это связано?

Айрис заметила, что Годдард перевёл взгляд куда-то ей за спину, и обернулась. По лестнице спускался Дэвид.

– Вы рассказали ему? – тихо спросил Годдард, пока Дэвид шёл к ним.

– Пока нет.

Дэвид шёл к ним, и в его неторопливых, сдержанных движениях была та непререкаемая уверенность, которая отличала выходцев из аристократических семей. Он был очень просто одет – серые брюки и чёрная рубашка, – лицо было осунувшимся, нездорово-бледным, и всё равно он выглядел по-своему безупречно. Кто бы что ни говорил – он был хозяином Эбберли. Этот не бросающийся в глаза, почти невидимый лоск, который приобретался годами, не могли стереть одна ночь и одна новость.

– Доброе утро, инспектор, вы ко мне? – спросил Дэвид.

– К вам у меня вопросов не появилось. Я приезжал, чтобы побеседовать с вашим братом.

– Вы же ещё вчера нашли эти шрамы и убедились, что мисс Фенвик права, – Дэвид говорил почти враждебно.

– Новые сведения могут поменять картину моего расследования.

– Которое изрядно затянулось.

– Это только по горячим следам мы раскрываем дела за два-три дня, – проигнорировал Годдард нескрываемое раздражение в голосе Дэвида, – а более старые дела могут расследоваться месяцами. А если делу шесть лет… И тем не менее я узнаю, кто убийца.

– Но вряд ли добьётесь обвинительного приговора.

– Да, есть такая вероятность. Улик ведь не осталось, так? – Годдард с вызовом посмотрел Дэвиду в глаза.

– Намекаете на то, что это я? – безрадостно усмехнулся Дэвид. – Да, только это и осталось – оказаться на виселице. Мои родственники прятали мою мать в кенотафе, моё имя уже не моё. Виселица будет прекрасным завершением.

– Я понимаю, что вам пришлось нелегко в последние дни, но не я всё это сделал, я лишь раскрыл правду.

– И я не уверена, что это правда. – Айрис не могла больше молчать. – По крайней мере, про детей. Вы сами в это верите? – она сделала шаг к Дэвиду. – Верите, что она могла так поступить?

– Не имеет значения, верю я или нет. Есть факты: слова Фенвик, следы от ожогов.

– Да, есть следы, но почему вы думаете, что именно ребёнок со следами – это сын леди Клементины и сэра Джона?

– Мисс Бирн, думаю, вам не стоит вмешиваться, – предостерегающе сказал Годдард.

– О чём вы? – спросил Дэвид. – Как это понимать?!

– Леди Клементина поменяла детей, но не своего ребёнка поменяла на чужого, а наоборот – вот что я думаю. Это единственное объяснение всех странностей.

– Послушайте, это полицейское расследование… – снова попытался остановить Айрис Годдард.

– Нет, это моё расследование! Я ездила в Лондон и искала этого ребёнка, не вы! И я его нашла. Дэвид, он родился в один день с вами в той же самой больнице. Вы с Рупертом находились в одной больнице! Понимаете, что это значит? Вот почему она усыновила ребёнка. Она поменяла детей – но чтобы вернуть своего…

Дэвид молча смотрел на Айрис. На его лице были растерянность и недоверие.

– Вы хотите сказать, что пока дети… – осторожно начал он. – Вернее, пока мы были в больнице…

– Детей на самом деле поменяли там. А леди Клементина потом нашла ту семью в Олд-Форде и забрала своего ребёнка. Вас.

Дэвид покачал головой:

– Это невозможно. Нет.

– Это гораздо более возможно, чем заменить своего ребёнка чужим. Говорят, в больницах не так уж и редко происходит путаница. А ваша мать всё исправила. Нашла вас и всё исправила! В этой истории осталось много непонятного: например, почему она сделала всё тайно и при чём здесь отец Мейсон, – но это объясняет всё. Всё встаёт на свои места. А история с внезапным усыновлением и решением поменять детей через месяц, честно говоря, не выдерживает никакой критики. Вы верите, что ваша мать… Да неважно кто… Вы верите, что женщина может за месяц воспылать к чужому ребёнку такой любовью, что решит поменять его со своим? Полная ерунда! К тому же если бы это было просто усыновление, ребёнку не пришлось бы давать фальшивое имя и ещё всячески заметать следы. Это не было усыновление случайного ребёнка, она искала вас. Именно вас, потому что вы – настоящий Дэвид Вентворт.

– Что это она такое говорит?! – раздался возмущённый голос Руперта из малой гостиной.

Он шёл к ним, тяжело припадая на левую ногу, а они трое следили за каждым его тяжёлым шагом.

– Что она говорит? – повторил Руперт.

– У Айрис есть своя версия.

– Которая тебе очень нравится, да? – огрызнулся Руперт. – Что ещё за версия?

Взгляд Руперта был давящим. В нём не было ненависти или злобы, лишь какая-то необъяснимая, вязкая тяжесть.

– Она… – Айрис произнесла одно слово и замолчала, собираясь с духом. – Леди Клементина поменяла детей не потому, что ей понравился второй мальчик, а потому, что он и был её сыном.

– Что за бред?! – презрительно фыркнул Руперт. Он даже изобразил смех, но тот вышел ненастоящим и нервным, почти напуганным. – Эта история и без того уже странная, а городить ещё одну подмену… Это просто ни в какие ворота не лезет! Чушь! – Руперт раздражённо дёрнул плечом. – И я вообще не понимаю, какое отношение ко всему этому имеете вы, мисс Бирн. Вас, кажется, наняли расставлять книги? Вот и занимайтесь своими делами. По правде говоря, – Руперт начинал горячиться, говорил всё более эмоционально и зло, – ваше поведение просто недопустимо. Что вы себе позволяете? Лезете в наши личные дела! Может, ещё и под дверями подслушиваете?

– Руперт, остановись, – попросил Дэвид.

– Ты это ей посоветуй! Не мне. Она зарывается! Думает, что раз пустили за один стол с джентльменами, то и всё остальное позволено? Вы прислуга, мисс Бирн, ничем не лучше горничной.

Айрис слушала Руперта с равнодушным видом. Её не задевали его слова. Если бы Дэвид сказал ей половину того, что сказал Руперт, она бы, наверное, не смогла сдержать слёз. Но слова Руперта каким-то чудом не трогали совершенно.

– Вы суёте везде свой нос, оскорбляете хозяев своими нелепыми версиями… – продолжал отчитывать её Руперт. – После такой выходки вы должны покинуть дом сегодня же!

Айрис только раскрыла рот, чтобы сказать, что Руперт ей не указ, как заговорил Дэвид:

– Пока в этом доме я хозяин, и я решаю, кто здесь останется, а кто его покинет, – холодно отчеканил он. – Мисс Бирн остаётся. Айрис, приношу вам извинения от себя и от лица своего брата.

– Ну конечно… – издевательски протянул Руперт. – Конечно, ты на её стороне! Хватаешься за соломинку! За сказки!

– Если ты хочешь это обсудить, пройдём в кабинет, – ответил Дэвид. – Здесь нас слышит весь дом.

– Какая трагедия! – рассмеялся Руперт. – Как неприлично, боже мой! Кто-то раз в сто лет сказал то, что думает! Как такое можно допустить? Этот дом скоро треснет от вранья и лицемерия, и наша мать вложилась по полной! Такого, как она, никто ещё не проворачивал!

Коротко звякнул телефон, но никто не обратил на это внимания.

– Я не верю, – произнёс Дэвид, глядя Руперту прямо в глаза.

– Ты о чём? Кому не веришь?

– Мисс Бирн только что спросила, верю ли я, что наша мать могла так поступить: поменять своего ребёнка на другого, которого впервые увидела месяц назад. Она не могла. Я не верю в это.

– Ты веришь в то, во что хочешь верить! Во что тебе удобно верить! А наша мать… Да она могла что угодно! До сих пор думаешь, что она порядочный и честный человек? Истинная леди? Она лгала всем годами! Бесстыдно и нагло врала… Тоже мне, леди! А девчонка, – Руперт ткнул в сторону Айрис, – напридумывает что угодно, лишь бы угодить тебе.

– Это неправда…