Коллекция Энни Мэддокс - Шарлотта Брандиш

интересует всё, что касается службы Томаса Хокли в приюте на Вестери-роуд, мисс Данбар. А также как и с чьей помощью он оказался в Сент-Леонардсе.

Не обнаруживая ни удивления, ни растерянности, свидетельница отвечала на все вопросы кратко и по существу. Всё сказанное ею лишь подтверждало общую картину, хотя были и странности.

– Подождите, подождите, мисс Данбар… – прервал её Тревишем, услышав кое-что, резанувшее его слух. – Так вы утверждаете, что, работая на Вестери-роуд, приняли Томаса Хокли на основании рекомендаций, полученных им от мисс Эппл? То есть до Вестери-роуд он служил здесь, в Сент-Леонардсе, а после потопа она вновь приняла его на работу?

– Именно так, инспектор. Только вряд ли речь шла о службе. Томаса пришлось всему учить, но он был способным парнем. И это благодаря Томасу мы все получили место здесь, это он рассказал мисс Эппл, как мы бедствуем после того, что произошло. Миссис Мейси, к примеру, бралась даже за подённую работу, хотя она и отличная кухарка. Мисс Гриммет тоже трудилась уборщицей, невзирая на то, что её квалификация соответствует рангу экономки. Поверьте, происшествие на Вестери-роуд изрядно всем подпортило репутацию. Отсутствие рекомендаций с последнего места работы, знаете ли, не внушает работодателям доверия. И эти газетчики… – Хильдегарда Данбар покачала головой, и уголки её губ скорбно опустились. – О наводнении, сэр, писали все кому не лень. В половине публикаций фигурировали наши имена. Так что всем пришлось нелегко, и если бы не мисс Эппл и не её доброта…

– И вам пришлось нелегко, мисс Данбар? Вы тоже пострадали от людской молвы?

– Да, сэр, моя жизнь после Вестери-роуд тоже изменилась. Не обошлось и без потерь. Я бы не хотела об этом говорить, если позволите, – попросила она с достоинством.

– Вынужден настаивать, мисс Данбар, но по вашей просьбе могу не вносить это в официальные бумаги. Если, конечно, сказанное вами не будет иметь ценности для расследования.

– И всё же я предпочла бы оставить свою историю при себе, инспектор.

– Боюсь, мисс Данбар, я должен её узнать. В противном случае мне придётся опрашивать ваших коллег.

Прекрасная Фьяметта, как окрестил её про себя Тревишем, лишь пожала плечами:

– Вы только потеряете время. Они ничего не знают. Но хорошо, сэр, я расскажу, раз вы настаиваете. У меня есть сестра, инспектор. Был ещё и брат, но он давно покинул Англию, и мы потеряли с ним связь. От родителей нам достался небольшой дом в предместье Лондона, а в наследство одни долги. Мы с сестрой отказывали себе во всём, чтобы держаться на плаву, но прежний уровень жизни было уже не вернуть.

После войны многие с этим столкнулись, так что мы не единственные. Это мы так себя утешали, инспектор, ведь почему-то всегда легче, если несчастья стучатся не только в твою дверь, вы не находите? – она усмехнулась, но тотчас прежняя отстранённость вернулась, и от дальнейших её слов веяло горечью: – Мы начали сдавать комнаты внаём, хотя дом наш требовал ремонта, и много спрашивать с жильцов мы не могли. А потом сестра вышла замуж за одного из постояльцев. Джаспер Белл не являлся тем мужчиной, которого одобрила бы наша мать или наш отец. И всё же у меня родились племянники, трое, один за другим, и я посвятила себя заботам о них. Вскоре муж сестры потерял место и не смог найти новое. Вопрос встал ребром: кто-то из нас должен был поступить на службу. Сестра всегда была болезненной, и поэтому роль добытчицы выпала мне. А потом случилось то, что случилось. Я имею в виду инцидент на Вестери-роуд, инспектор.

– Я понял, мисс Данбар. Только вряд ли это можно назвать инцидентом. Но продолжайте.

– Муж сестры часто предлагал нам всё продать и уехать во Францию, к его дальним родственникам, но мы не хотели лишаться дома, ведь он был единственным, что связывало нас с прошлой жизнью. Однако после Вестери-роуд всё изменилось. Хотя сестра и сменила фамилию, но видеть в газетах наше имя в связи со скандалом ей было невыносимо. Между нами появилась напряжённость, её муж открыто запрещал мне находиться возле детей, и она молча с ним соглашалась. В итоге они продали дом и уехали. Я же осталась в Лондоне, без всяких средств к существованию, ведь без рекомендаций меня никуда не брали. Кого-то смущала моя скандальная известность, кто-то не желал нанимать образованную служанку. Поэтому когда мисс Гриммет написала мне, что в приют «Сент-Леонардс» требуется гувернантка, это стало ответом на мои молитвы, инспектор.

Внимательно выслушав её, и, как и обещал, не делая записей, Тревишем приступил к тому, что составляло необходимую часть его работы. Выложив на стол ключ, он слегка подтолкнул его по направлению к свидетельнице, бесстрастно за ней наблюдая.

– Этот ключ вам хорошо знаком, не правда ли, мисс Данбар? Могу я узнать, по какой причине вы хранили его столько лет? Поймите, пока я ни в чём вас не обвиняю, но мне необходимо знать…

– Но я не хранила его, инспектор! – и нарочитая холодность, и профессиональная сдержанность вмиг улетучились, и прекрасное лицо мисс Данбар исказил подлинный страх. – Я не видела этот ключ много лет!

– Мне известно, что ключа было два. Один хранился у погибшего мистера Прентиса, директора приюта на Вестери-роуд, второй находился у вас как у старшей надзирательницы, – сухо пояснил Тревишем, неприятно поражённый тем, с каким пылом она всё отрицает. – Скажите мне правду, мисс Данбар. Может быть, вы случайно захватили его с собой, когда эвакуировали детей? – предположил он, внимательно наблюдая, воспользуется ли она лазейкой, угодит ли в расставленную ловушку или окажется хитрее.

– Мой ключ, инспектор, изъяла полиция на следующий же день после наводнения. Я не могла взять его с собой, – настаивала свидетельница на своём.

– Какую версию произошедшего вы озвучили полиции, когда вас допрашивали?

– Трагическое стечение обстоятельств, что же ещё? – уверенно произнесла она.

– Ага, ну, конечно же… Ох уж эти обстоятельства. Правда, где-то я уже это услышал.

Её замешательство вновь сменилось ледяным спокойствием, но Тревишема это не обмануло. Он видел, как подрагивают уголки её губ, как покраснела кожа на шее, возле нарядного воротничка, и как пульсирует голубоватая жилка у неё на виске, там, где заходящее солнце превращает волнистые пряди в расплавленный мёд.

– Мне также известно, мисс Данбар, – продолжил инспектор с нажимом, – что за день до этих событий у Томаса Хокли произошла стычка с директором приюта. Как по-вашему, мог ли Томас быть причастен к случившемуся с мистером Прентисом?

– Не знаю, сэр… Не берусь утверждать, – она отрицательно покачала головой, но Тревишем видел, как велико