Исторический криминальный детектив. Компиляция. Книги 1-58 (СИ) - Шарапов Валерий

— Иван, вот скажи честно: неужели тебе нравилась служба в разведке? — негромко поинтересовался Егоров.

Вопрос удивил. Затушив о каблук окурок, Старцев посмотрел на заместителя и так же тихо ответил:

— Конечно, нравилась. А как же иначе? И сейчас, не задумываясь, пошел бы в разведроту под команду Сашки Василькова.

— Что в этой службе такого привлекательного?

— Вася, помимо того, что разведка всегда принадлежала к фронтовой элите, она еще во все времена считалась первейшим делом. На фронте две наиважнейшие профессии: разведчик и повар. Вот дурака с папье-маше вместо мозгов можно встретить в любом роду войск. А среди разведчиков и кашеваров — никогда. Потому что только они поставляют пищу для размышления и для желудка. Усек?

Василий скривил тонкие губы, из чего Старцев заключил, что ничего он не усек…

Бойко, Горшеня, Баранец и Ким отдыхали после бессонной ночи, Старцев с Егоровым вызвались дежурить первыми.

В семь утра Урусов прислал из управления провизию на целый день: пшенную кашу с гуляшом, хлеб, сладкий чай и печенье. Исполнив роль «заведующего идеологическим отделом Московского обкома», Егоров как раз и привез продукты на служебном автомобиле, приказав водителю остановиться подальше от Бородина — на грунтовке у противоположного края леса. Пришлось тащить продукты через лес, зато потом вся честная компания с удовольствием перекусила и устроилась на отдых. Дежурить решили на всякий случай. Вдруг кто-то из цыган отважится на грабеж средь бела дня? Ну, и на тот случай, если кто из сельчан отправится в лес за хворостом. Негоже было попадаться им на глаза.

— Мы сейчас, между прочим, как раз и занимаемся делами разведки: скрытно прибыли в нужный район, заняли позицию, ведем наблюдение и всецело готовы к появлению противника, — пояснил Старцев. — Или вот тебе другой пример. Представь, что дивизия или корпус готовится к наступлению, а свежих данных об обороне противника нет. Умный и заботливый командир, чтобы напрасно не положить людей в атаке, обязательно отправит через линию фронта пару-тройку разведывательных групп для уточнения расположения и численности противостоящих сил.

— Выходит, встречались и неумные командиры?

— Я ж тебе говорю: всяких хватало. Глупых и пустых людей везде в достатке. Помню, должность начальника штаба нашего полка с полгода занимал один отвратительный тип — майор Брагин. Всех разведчиков нашей роты считал ненормальными. Сам из-за пьянства подыхал от цирроза печени, а нам, посмеиваясь, выговаривал: «На хрена вам сдалась такая опасная служба? Что вам там — за линей фронта — медом намазано? Ну, получили вы удовольствие от рискованного марш-броска, а дальше-то что?..» Я на его идиотские вопросы даже не отвечал.

— Помер?

Старцев зевнул в кулак.

— Застрелился в медсанбате, когда понял, что жить осталось несколько часов.

— М-да… — Егоров потянул из пачки следующую папиросу. Прикуривая, заметил, как товарищ остервенело трет кулаками глаза. — Засыпаешь?

— Есть такое дело.

— Ложись, Иван. Я же ночь нормально спал: дома на мягкой кровати. Ложись, я подежурю…

Василий Егоров был высок, крепок и пользовался у женщин неизменным успехом. Такие яркие мужики им всегда нравились: красивые, спокойные, уверенные в своих силах. К тому же умные и немногословные — умеющие ясно выражать свои мысли.

Егоров был единственным в группе сотрудником, который ни дня не служил в Красной армии, а сразу начал карьеру в милиции. Был, правда, еще Костя Ким, по стечению обстоятельств угодивший после школы в Центральную милицейскую школу. Но до того, как надеть форму курсанта, он целый год обивал пороги военкомата, пытаясь попасть на фронт.

Егоров родился в 1915 году в большой крестьянской семье. Семья проживала в центре Ленинградской области — в бедном селе, только что переименованном из Саблина в Ульяновку. Пятнадцатилетним пареньком Василий с отличием окончил восьмилетку в Колпине и по ходатайству районной комсомольской организации был направлен в Ленинградскую школу среднего начальствующего состава рабоче-крестьянской милиции.

Учеба Василию пришлась по вкусу. Обладая хорошей памятью и смекалкой, учебные предметы он схватывал на лету; не было вопросов и с дисциплиной — парень воспитывался в строгости и порядке.

Успешно сдав выпускные экзамены, он получил звание младшего лейтенанта и направление в один из районов Ленинградской области, где за месяц до этого был застрелен бандитами участковый инспектор.

Работать молодому участковому предстояло в районном центре, больше напоминавшем большую деревню, чем маленький город.

В районе уже несколько лет орудовала банда некоего Голяма, занимавшегося угоном скота и грабежами крестьян, возвращавшихся с городских и пригородных базаров Ленинграда. Поговаривали, будто нелюди из этой банды и расправились с предыдущим инспектором. Егоров поклялся найти негодяев и привлечь их к ответственности.

Едва ли не каждый день, рискуя жизнью, он в одиночку мотался на лошади по бескрайним полям, пролескам и оврагам. Увы, безрезультатно. Он искал свидетелей, навещал потерпевших, опрашивал их, записывал приметы преступников. Несколько раз, переодевшись в гражданскую одежду, Василий посещал базары, где продавали излишки. Все было тщетно. Банда каким-то необъяснимым образом все время от него ускользала.

Помог случай и необыкновенная наблюдательность Василия.

Приехав однажды на базар южного пригорода, он обратил внимание на дородную торговку, на прилавке которой постоянно лежали куры, гуси и куски свежей говядины. Другие торговцы, распродав товар, собирали пожитки и уезжали с базара, а у этой женщины мясо не переводилось.

«Занимается перекупкой», — сделал вывод младший лейтенант. На следующий день он оделся попроще и проследил за торговкой. Проживала она на окраине города в своем собственном доме.

По результатам наблюдений Егоров составил обстоятельный рапорт и передал его начальству. За домом установили круглосуточное наблюдение, и вскоре это принесло плоды.

Было замечено, как после полуночи к ее воротам исправно подъезжала подвода, в которой под мешковиной лежали куски нарубленного мяса и готовая к продаже птица.

Привозившего мясо мужика немедленно арестовали. Он оказался трусоватым перевозчиком награбленного и дал подробные показания, благодаря которым уголовный розыск оперативно вышел на банду Голяма.

Банда обитала в одном из лесистых районов Ленинградской области. Отправленный туда батальон НКВД как по нотам разыграл армейскую операцию: окружил лес и в течение часа полностью уничтожил бандитов.

За рвение и существенную помощь в ликвидации опасной банды Василий Егоров был награжден серебряным портсигаром и через полгода переведен в Ленинградский уголовный розыск. А перед самой войной его и еще несколько офицеров перевели в столицу для усиления Московского уголовного розыска.

Поздно вечером, доев остатки провизии и впрок покурив, отдохнувшие муровцы двинулись знакомым маршрутом к позициям возле дома инвалида Липового. Вся операция по устройству засады была рассчитана на двое суток; растягивать ее на больший срок не имело смысла, было понятно: Московская епархия находится в относительной близости от села Бородино, и любой ее представитель вместо долгого ожидания закладки первого камня на месте может просто приехать сюда к нужному сроку.

Вчерашняя ночь прошла впустую. Теперь сыщики связывали свои надежды с ночью грядущей.

Добравшись до участка Липового, они разошлись в разные стороны и расположились на знакомых позициях.

В томительном ожидании прошел час, другой, третий.

Старцев все чаще поглядывал на старые немецкие часы с фосфорными стрелками, затем переводил взгляд на восток, где вскоре просветлеет небо, и тихо вздыхал. Надежды, что преступники клюнут на наживку, с каждой минутой таяли.

Когда справа от позиции Ивана послышался шорох, похожий на тихие осторожные шаги, он подумал, что это кто-то из его коллег. Наиболее скептически к засаде относился Егоров. Почему-то его Иван и ожидал увидеть.