Кража Казанской - Евгений Евгеньевич Сухов

различалось каждое слово, как если бы он лично присутствовал на спектакле в первом ряду. Однако такое прослушивание отнюдь не улучшило государю настроения, а, может быть, даже наоборот, побудило в нем удручающее чувство. Следовало выполнять обещание.

Взяв листок бумаги, он быстро написал: «Отстранить от должности казанского губернатора Полторацкого и весь его кабинет в связи с утратой доверия. Подобрать подходящие кандидатуры на освободившиеся места. Представить кандидатуры на мое рассмотрение и дальнейшее утверждение. Отстранить от должности главу казанской полиции Павла Панфилова. Назначить на его место профессионала, способного отыскать Чудотворную Казанскую икону Божией матери». Расписавшись под написанным, Николай Второй вызвал адъютанта и распорядился:

– Отнесите в канцелярию.

– Слушаюсь, Ваше Величество.

Оставшись в одиночестве, государь закрыл глаза и откинулся на спинку стула. На какой-то момент его посетило облегчение, а потом вновь вернулось опустошение.

Глава 10

Август 1905 года

Впереди большие беды

Военный разведчик полковник Самойлов через свою агентурную сеть в Японии выяснил, что Токио, не смотря на значительные успехи в войне, испытывает значительные экономические трудности и ищет возможность заключить с Россией мировое соглашение, о чем немедленно было доложено государю. Вскоре дипломат Хаяси Гонсукэ[83], заместитель посла в Королевстве Корея, прибыв с миссией в Великобританию, через своих английских коллег попытался выяснить о возможности заключить мир с Россией. Однако высказанные им условия были столь кабальными, что в российской канцелярии их даже не рассматривали.

В декабре 1904 года, когда окончательно пал Порт-Артур, японская администрация через первого секретаря германского посольства в Лондоне Германа фон Эккардштайна[84] вышла к России с предложением о мире. Но с японской стороны было выдвинуто обязательное условие: Россия официально должно обратиться к японскому императору с просьбой о мире. Весьма неподходящее условие! Стоило только дать слабину, как японцы тотчас потребуют репарации, а также станут претендовать на исконно русские земли. Предложение было немедленно отвергнуто. И вот сейчас через Мотодзиро Акаси, японского военного атташе в Стокгольме, поступило третье предложение, которое следовало изучить самым тщательным образом. На то были причины: в Цусимском сражении японцы разбили эскадру вице-адмирала Рожественского. А еще через месяц, вторгшись на Сахалин, где многочисленному корпусу противостояли каторжане, не отличавшиеся большой боеспособностью, заняли большую часть острова.

Прибегнув к посредничеству американского президента Рузвельта, Россия вступила в переговоры о мире с позиции силы, поэтому могла предоставить японцам собственный проект. Граф Сергей Витте, назначенный самодержцем первым уполномоченным, был пессимистически настроен относительно предстоящих переговоров и лишь неодобрительно качал головой, но твердо пообещал Николая Александровичу, что ни при каких условиях не согласится на контрибуции и не отдаст даже пяди исконно русской земли.

Япония требовала от России вывести русские войска из Манчжурии, признать свободу действий Японской империи в Корее, предоставить права рыболовства вдоль российского побережья и еще много всего такого, что могло бы затронуть честь Российской державы. Но самыми обидными были три пункта: японское правительство настаивало на уплате Россией военных издержек, что понесла Япония в военном конфликте; на ограничении русских морских вооруженных сил, а также присоединении к Японии острова Сахалин и всего Приморского края. Ни того, ни другого и ни третьего государь допустить не мог, ведь это означало бы окончательно потерять репутацию в глазах мировых держав.

Граф Сергей Юльевич Витте сидел напротив императора и внимательно наблюдал за его ладонями, державшими проект мирного договора с Японией. Николай Александрович медлил: он внимательно пролистывал страницу за страницей, потом возвращался к началу текста и вновь перечитывал.

Под угрозой продолжения войны России следовало навязать свои условия. Наконец, государь, положив документы на письменный стол, объявил:

– На предстоящей конференции по мирному договору красной нитью должна пройти вот такая мысль… нет ни победителей, ни побежденных! Мы не можем потерпеть ни морального, ни политического, ни финансового ущерба. Это первое и самое главное. В противном случае Россия готова воевать с Японией дальше! Экономика нам позволит вести боевые действия, а вот у японцев – вряд ли! Японцы хотят проглотить Корею… Мы этого не допустим. В протокол конференции по мирному договору должно быть вписано, что Япония не станет осуществлять действий, которые хоть как-то могут затронуть суверенитет Кореи. Никаких контрибуций и ограничения военно-морского флота на Дальнем Востоке! Какое положение сейчас на Сахалине?

– Японские войска успели занять большую часть острова, – произнес Сергей Юльевич. – Токио прекрасно осведомлено, что Россия будет выступать против контрибуций и не согласится ни на какие территориальные уступки. Поэтому японцы делают все возможное, чтобы на мирных переговорах в Портсмуте выступать с сильных позиций. По данным нашей разведки, военный атташе полковник Мотодзиро Акаси развернул в Европе бурную деятельность по подрыву власти в России. Эсеры, большевики, грузинская партия социалистов, финская партия активного сопротивления и разного рода интернационалисты получили из его рук на оружие и подрывные акции около одного миллиарда иен. Стратегия Акаси основана на том, чтобы организовать вооруженное восстание в России, которое станет главной козырной картой на мирных переговорах и склонит Петербург на значительные уступки.

Неожиданно государь поднялся, пересек кабинет и подошел к книжному шкафу, где хранились атласы и наиболее дорогостоящие издания книг. Вытащив один из томов, на обложке которого был запечатлен самурай с занесенным мечом, царь вдруг неожиданно спросил:

– Знаете, откуда у меня эта книга?

– Нет, Ваше Величество, – признался граф Витте.

– Мне этот альбом подарил император Японии Муцухито на мое двадцатитрехлетие. Отмечал я его на крейсере «Память Азова», куда был вынужден вернуться после инцидента в Оцу[85].

Сергей Витте сочувственно кивнул:

– Очень неприятный случай, слава Богу, что все благополучно завершилось.

– Император Муцухито показался мне очень душевным человеком. Я предвидел войну с японцами, готовился к ней, но никак не мог подумать, что судьба так скоро вновь столкнет нас лицом к лицу. А то, что касается Приморского края, пусть японцы даже не думают о нем… Это исконно русская земля. С Сахалином посложнее… К сожалению, мы будем вынуждены уступить японцам южную часть Сахалина. – Государь поставил книгу на место и вернулся за письменный стол. – В последнее время я очень много думаю о войне. Знаете, почему боевые действия сложились для нас не самым благоприятным образом?

– Как бывший министр финансов и как председатель Комитета министров я могу дать развернутый ответ. Самая первая причина – это расстояние между Дальним Востоком и индустриальными центрами России. А это означает слабую пропускную способность Транссибирской железнодорожной магистрали. Ведь по ней проходило три-четыре эшелона в сутки, что крайне мало для нужд фронта. Такая же история и с российскими боевыми судами. Им пришлось огибать всю Европу, а также Африку и большую часть азиатского континента. Кроме того, японский флот более многочисленный и мощный.