Спиритический сеанс графини Ельской - Елизавета Вейс

которые можно было разделить между собой неплотной тканью, создавая впечатление небольших комнат. Два прямоугольных окна выходили во внутренний двор, сейчас в их стёклах отражались пламенные хвостики свечей в канделябре и в подсвечнике, который держала Мария.

Она не проверяла больничное крыло, но здесь и негде было спрятаться. Разве что под кроватью? Она не сразу заметила, что одно спальное место было задёрнуто шторкой. Мария вгляделась, пытаясь понять, не прячется ли кто-то за тканью.

Подойдя ближе, она схватилась за край шторы и резко отодвинула её в сторону. Постельное бельё было аккуратно застелено, и не было похоже, что на кровати сегодня вообще кто-либо сидел или лежал.

– Те пло, – раздалось сбоку.

Она повернулась на зов и увидела её.

По нарастающей пульсации в висках графиня догадалась, что наконец-то перед ней предстал призрак.

– Это ведь ты закрыла меня и велела произнести считалку.

Девочка довольно закивала.

– Горячо, Мария Фёдоровна. Очень горячо.

Ни серой кожи, ни увечий, ни безумного стеклянного взгляда – в ней не было ничего пугающего, она выглядела почти живой. В светлом платьице и с цветочным венком на голове, в сравнении с другими призраками девочка была более прозрачной и бледной, словно сотканной из утреннего тумана.

Была и ещё одна немаловажная деталь – очевидное сходство с Ярославом и Власом Ранцовыми.

– Настя, – сорвалось с её губ.

– Ой, горячо-горячо, Мария Фёдоровна. Я сгорела в огне вашей прозорливости! – Младшая Ранцова покачала пальцем в притворно назидательном жесте.

– Почему ты здесь? Ты не можешь уйти?

Девочка отвела взгляд.

– Могу. Я и сейчас вижу, куда идти. Просто…

Мария догадывалась, что за причина так и осталась не озвученной. Ранцовы и по сей день не обрели душевного равновесия и, как знать, может даже не веря в призраков, ощущали присутствие дочери и сестры.

– Нехорошо оставаться рядом с живыми так долго.

У графини не было ни уверенности, ни гарантий, что столь длительное пребывание в виде духа безвредно для девочки.

– Я им нужна.

– Конечно, но…

– Не надо. Вам меня не переубедить, госпожа медиум. – Она скорчила забавную рожицу.

Она не была похожа на человека, который живёт обидой или мечтает о мести. Мария и сама чувствовала, что Настя другая. И всё же сестре князя необходимо обрести покой. Так будет лучше для всех. Мария обязательно займётся этим, после того как прояснит ситуацию с лунатизмом.

– Лиля заставляет всех ходить во сне?

– Нет.

– Замешан призрак?

Она выжидающе посмотрела на Настю, и та эмоционально всплеснула руками.

– Это не я, правда. Я старалась помочь вам, но у меня не всегда получается вмешиваться. Даже на то, чтобы сдвинуть листок бумаги, уходит куча силы.

Мария задумалась. Представители Ранцовых воистину обладали мягким сердцем, что при жизни, что и после неё. Но если Настя стремилась помочь, а в лунатизме, как она и предполагала, виноваты потусторонние силы, то какие? Под крышей Маевского дома обитало сразу несколько духов?

Когда Лиля впервые заговорила, графиня почувствовала слабый отголосок чего-то призрачного. Возможно, девочка обладала способностями к спиритизму и кто-то завладел её телом? Однако когда это ощущение повторилось, а по комнате залетали игрушечные мячи, Лиля спала.

Мария ни разу не замечала около неё другого призрака, кроме Насти Ранцовой. Надо признать, что и людей возле неё она видела не так часто. Лиля была постоянно одна и играла только со своими игрушками.

«Возможно ли, что…»

В тишине стали отчётливо слышны шаги.

– У меня есть просьба.

Мария не успела сделать и двух взмахов ресницами, как самая младшая из Ранцовых оказалась подле неё. Пухленькими пальчиками Настя обвила её запястье и притянула руку графини к своему лицу.

– Он так часто грустит в последнее время. Не люблю видеть его таким. Но я знаю, как всё исправить. Я вас научу.

Графиня попыталась отстраниться.

– Не думаю, что это удачная затея, Настя.

– Точно-точно сработает. Клянусь! Вам всего-то надо потереться щекой о ладошку. Вот так, – с энтузиазмом произнесла она, показывая, как это сделать. – А затем волшебные слова: «Если долго предаваться грусти, можно превратиться в кустик».

– Прости, но я не могу.

– Пожалуйста…

Мария покачала головой. Как она объяснит это князю?

Влас Михайлович вернулся с кожаным портфелем, из которого выглядывал кончик стеклянной бутылки. Мужчина наградил Марию коротким взглядом и, не обращая внимания на сестру, прошел сквозь неё и направился к кровати Лили.

Через плечо, слегка повернув голову, Мария наблюдала как он, откинув одеяло в сторону, растирал воспитанницу. У его ног лежала игрушка. Должно быть, упала, когда он переворачивал Лилю на бок, дабы добраться и до спины.

– Пожалуйста. Пожалуйста.

Настя продолжала упрямиться и упрашивать.

– Нет. – Мария произнесла это так тихо, как только могла. Но Влас всё равно услышал.

– Вы что-то сказали?

– Я не отстану от вас. Буду преследовать. Стану вашим хвостиком, – пригрозила девочка.

Проигнорировав её, Мария полностью повернулась к князю и ответила:

– Нет, ничего.

Мужчина закончил процедуру и уже заботливо кутал Лилю в одеяла. Затем приметил игрушку, которую сразу же поднял. Крепко держа находку в руках, князь прошёл к соседней кровати и устало опустился на неё, откинул голову назад и закрыл глаза. Постоянное эмоциональное напряжение и недосып брали своё.

– Сделайте как я сказала. Это поможет. – Теперь Настя стояла возле князя.

Всё её естество предчувствовало неприятности. Они были точно потолок, весь покрытый трещинами и готовый обрушиться на неё в любой момент.

– Пожалуйста. Я… Обещаю. Если сделаете это, то я уйду.

Мария зажмурилась.

– Честно-честно.

Она мечтала провалиться сквозь землю сейчас, чтобы избавиться от нужды выбирать.

Ноги будто налились свинцом и не желали отрываться от пола. Так и не открыв глаза, она заставила себя совершить первый шажок, крошечный и изнурительный. Мария уговаривала себя идти, превозмогая глас разума, который твердил, что она вот-вот ошибётся.

Когда она коснулась его коленей, князь вздрогнул и выпрямился. Мышцы под её руками обратились камнем. Она сидела перед ним на корточках, а он, хоть и возвышался над ней, всё равно смотрел с опаской, с едва уловимой беспомощностью в глазах.

Медленно, чтобы не спугнуть, Мария взяла его за руку, поднесла к лицу и замешкалась. Стук сердца звучал в ушах. У неё пересохло в горле. Хотелось пить, а ещё убежать.

На мгновение она перевела взгляд на Настю. Та ободрительно улыбнулась, её губы едва заметно шевельнулись, как бы произнося: «Давайте».

Тогда графиня несмело прижалась щекой к прохладным пальцам. Язык онемел.

– Мария…

Князь ласково, словно пёрышком, погладил её кожу большим пальцем.

– Если долго предаваться грусти, можно превратиться в кустик, – задыхаясь, выговорила она.

Расширившиеся