Тихая гавань - Андрей Бармин

Он и сам старался вести себя так, чтобы соответствовать какому-то среднему уровню. Ничего выдающегося, но и не совсем убого. А Зайберт, Зайберт был очень интересным персонажем. Умный, коммуникабельный и преданный делу партии, фанатично преданный, однако его фанатизм был не показной и выражался не в славящих речах. Нет, Зайберт предпочитал словам конкретные дела. Сыщик хотел было спросить у Эльзы и Генриха, знают ли они почему гестаповец вообще оказался в этом городе, но решил промолчать.

Они еще немного поговорили о будущем, и Шульц отправился в комендатуру. Генрих предложил проводить его, но он отказался: - Я уже готов к неожиданностям, к тому же здесь недалеко. - От офицерского клуба до вашей гостиницы тоже было недалеко. - Ну, теперь я предупрежден судьбой, а стрелять не разучился. - Я настаиваю, - продолжил с напором Генрих, и сыщик уступил: - Ну, хорошо.

Он попрощался с Эльзой, и они вышли на улицу. Сыщик с удивлением заметил Доброжельского, сидевшего на бордюре напротив дома фабрикантки.

- Станислав, я же отпустил вас? - Герр Зайберт распорядился сопровождать вас везде. Выполняю его приказ. - Вот видите, Генрих. У меня есть почетный караул, так что возвращайтесь к Эльзе. Я думаю, что ей пока не стоит оставаться одной после событий на фабрике. - Согласен, но она сильная девочка. Старается такой казаться, но это только со стороны. Я, в силу обстоятельств, знаю ее получше многих, и она очень переживает из-за случившегося. Этот поляк сможет вас защитить? - Пан Доброжельский лучший телохранитель, - улыбнулся Шульц. - Тогда, до свидания, - офицер протянул руку для пожатия, и сыщик пожал ее. Генрих зашел обратно в дом, а Доброжельский спросил: - Домой или в комендатуру? - Давайте заглянем в комендатуру, может, Барт уже вернулся. - Вроде вернулся. Я видел грузовики его группы. - Тогда туда, а потом уже точно будьте свободны. - Спасибо, герр Шульц.

Глава 19

Шульц зашел в комендатуру, а Станислав встретил Шмульке: вид у водителя лейтенанта был заспанный, но довольный.

- Разбудили, но не на поиски отправят:. - А куда? - поинетересовался полицай. - В госпиталь надо съездить — бабу одну на допрос доставить. Это проще, чем пешком по подворотням и сараям бродить. - Ты так скоро на ногах передвигаться разучишься. - Это, Станислав, называется эволюция. Будущее человечества — за рулем автомобиля. - Когда человек одомашнил лошадь, то тоже так рассуждал, только не все стали всадниками. - Выбраковка. Умные на лошадь, тупые пешком.

У Доброжельского сложились достаточно доверительные отношения с этим парнем: водитель лейтенанта был шустрым и смешливым парнем, на фоне многих даже немецких солдат отличался неплохим багажом знаний, и как-то сказал , что попал под мобилизацию с последнего курса технического училища. Был отчислен за пьяную драку в стенах учебного заведения, восстановиться не успел и загремел в пехоту. А так, мог бы попасть на сокращенные офицерские курсы, получи диплом. - Что за баба? - Медик вроде. Гюнтер другую бабу, из хутора, разговорил, та и указала на медичку, что у нее лекарства покупала. - Какие лекарства, какая баба с хутора? - не понял Доброжельский, но водитель отмахнулся: - Долго рассказывать. Дай сиг...Черт, вот я забывчивый: ты же не куришь.

- Эй, Станислав, - из комендатуры выглянул полицейский старшина, - как хорошо, что ты здесь. Поедешь с Шмультке в госпиталь.

- Но...Герр Шульц меня отпустил.

- Ты кому подчиняешься? Станислав?

Доброжельский чертыхнулся:

- Угораздило же!

- Да не переживай ты так. На машине, туда-обратно, и домой. Мне, правда, некого больше отправить. Все на поисках или на постах.

- Да, иногда вовремя уйти — это удача, - засмеялся водитель и добавил: - Пошли тогда. Я ждал, пока мне дадут напарника. Хотя и одному можно было сделать, но Зайберт запретил в одиночку на задержания ездить.

- Вообще с ума все посходили, - заметил полицай и потащился за Шмультке. Он очень хотел домой, скинуть форму и просто посидеть с чашкой чая на крыльце. Не то чтобы он устал физически, хотя и весь день провел на ногах, просто хотелось покоя. Наверное, начала сказываться возраст, хотя ему об этом рано думать.

В госпитале , несмотря на позднее время, было оживленно: обычно к этому часу жизнь в лечебнице замирала, если не приходили новые партии раненых, но не сегодня. Полторы сотни выздоравливающих отправились на поиски пропавшего товарища, а Нотхакер после визита к Зайберту распорядился устроить внезапную инвентаризацию документации и лекарственных препаратов. И обычно тихое заведение походило на встревоженный улей.

Машину внутрь не пропустили, один из охранников спросил у Шмультке:

- Твой «святоша» тебя за морфинчиком прислал? Ножка разболелась? ай - ай.

Водитель лейтенанта мгновенно вскипел:

- Франц,сука , помнишь я обещал тебе набить морду?

- Да, остынь ты, что так за командира своего переживаешь?

- Я же просил тебя, при мне не отзываться о нем плохо. Вы же, придурки, и половины о нем не знаете!

- Ну, все, все, - постовой явно не хотел развивать конфликт, так как у Шмультке была своеобразная репутация: отчаянный боец и драчун, кроме того он каким-то образом умудрялся доставать качественное спиртное и неплохо на этом зарабатывал, так что ссориться с ним было не самой лучшей идеей. Доброжельский порой искренне удивлялся, как он мог служить вместе с лейтенантом, который олицетворял собой полную противоположность, и , когда они миновали пост, то все же спросил об этом. Шмультке усмехнулся:

- Не знаю, как уж так получилось, но мне с ним нормально: не унижает, закрывает глаза на мои мелкие грешки. Занудный, конечно, временами, но, главное, не заносчивый, не высокомерный. До него я полковника одного возил. Из кадровых, такой весь из себя важный. Так тот со мной через губу разговаривал, а за неглаженную форму один раз на гауптвахту отправил. А Барт, он из простых, своеобразный, конечно, принципиальный через чур, но к солдатам прислушивается. И справедливый.

- Что-то ты его так описываешь, словно речь на похоронах толкаешь.

- Станислав, какие похороны! Беду не накликай.

- Да пошутил я.

- Шутник, дерьмовый из тебя шутник.

- А нам вообще куда идти-то? - спросил полицай у водителя, когда тот внезапно остановился возле куривших санитаров. Шмультке выпросил папиросу.

- Где тут у вас Клара Нагель обитает?

- Аптекарша?

- Не знаю, только имя есть.