Мередит Митчелл - Леди и смерть

А вот леди Гренвилл находила ее ошибочной. Точнее, допускала вероятность того, что кто-то из девушек, бывших на балу, попросил Филиппа прийти в оранжерею, воспользовавшись возможностью остаться неузнанной на случай, если лакей окажется болтлив.

– Кто же она? Кто? – Эмили составила список всех молодых леди, кого смогла вспомнить с того вечера. – Господи, что, если у Рис-Джонса был роман с кем-то, и он захотел избавиться от надоевшей ему Кэролайн? Но почему? Они не были помолвлены, и она ни за что не устроила бы скандал, если бы узнала, что Филипп любит какую-то девушку. Моя бедная сестра терпеливо сносила его ухаживания за Флоренс и смирилась бы с их свадьбой. Насколько было бы хорошо, если бы так все и вышло!

Эмили устала думать обо всем этом, но не могла остановиться. Не посоветоваться ли с лордом Гренвиллом? Уильям неглуп и смог бы понять, что ее тревожит. Но она пока не хотела сознаваться мужу в том, что поедет в Лондон и встретится с Филиппом. Тюрьма – не то место, где бы лорд Гренвилл, при всех его современных взглядах, захотел увидеть свою жену. Лучше ей поговорить с Джейн Соммерсвиль. Подруга умна и наблюдательна, когда-то она даже рассматривала Рис-Джонса в качестве жениха, а это, учитывая разборчивость Джейн, говорит в его пользу.

– Попрошу ее приехать завтра, – решила Эмили.

А пока она продолжала размышлять в одиночестве до тех пор, пока лицо ее не озарилось замечательной догадкой.

– Ну, конечно же! Как это не пришло мне в голову еще два дня назад?

31

– Ты хочешь увидеться с Филиппом? – Джейн смотрела на подругу то ли с восхищением, то ли с недоверием, а скорее всего, ее взгляд выражал и то и другое. – После всего, что произошло, ты по-прежнему веришь, что Рис-Джонс – лучшая партия для твоей сестры?

– Она любит его уже много лет, как оказалось, – грустно ответила Эмили. – И навряд ли когда-нибудь сможет так же сильно полюбить другого мужчину.

– Кэролайн придумала себе сказку про рыцаря, когда была ребенком, но ее рыцарь оказался драконом, пожирающим невинных дев, – возразила мисс Соммерсвиль. – Наверное, я смогла бы понять ее, она молода и упрямо не желает отказываться от своей мечты, но как можешь ты, Эмили, продолжать сомневаться в его злонамеренности и безумии?

– Во всей этой истории так много странного… Кроме того, у меня появилась веская причина сомневаться в том, что суперинтендент был прав, когда арестовал Филиппа.

– Хорошо, попробуй объяснить, что именно показалось тебе странным, не считая самой попытки убить юную леди в саду в то время, когда там находится множество людей.

– Это первое, что кажется мне невероятным, – живо откликнулась Эмили. – Мисс Гринлоу и Флоренс умерли в одиночестве, когда рядом никого не было. Почему убийца на этот раз не подождал, пока все гости пойдут на ужин, и не заманил Кэролайн в самую глубину сада, ограничившись едва ли не ближайшей скамьей?

– Мы же считаем его безумцем, – напомнила Джейн. – А такие люди находят другие объяснения своим поступкам.

– Давай предположим, что тот, кто напал на мою сестру, вовсе не безумен. И его цель – навредить Филиппу Рис-Джонсу.

Джейн была вынуждена согласиться с этим, уж очень взволнованной выглядела Эмили. К тому же, если умозаключения двух леди могли привести к разоблачению убийцы Флоренс, Джейн Соммерсвиль не стала бы ими пренебрегать.

– Мне никак не давал покоя плащ Филиппа. Похоже, полицейским так и не удалось отыскать его.

– Но Филипп, должно быть, успел его спрятать, – Джейн пока не понимала, почему Эмили так беспокоится о плаще.

– Допустим, но зачем? – многозначительный тон подруги заставил мисс Соммерсвиль насторожиться, но она все еще не могла проследить ход ее мыслей.

– Чтобы Кэролайн не смогла узнать его! Или я чего-то не замечаю, чего-то важного?

– Зачем Рис-Джонсу прятать плащ, когда ему известно, что, благодаря скаредности миссис Меллотт, в доме есть еще один точно такой же? И Кэтрин в любой момент может достать его и показать констеблям, как это и случилось? – Эмили выглядела довольной тем, что оказалась сообразительнее подруги.

– Вероятно, у тебя есть ответ на этот вопрос, – озадаченно откликнулась Джейн. – Я же, признаться, в недоумении.

– Подумай, Джейн! Ответ так прост, что ты не можешь его не найти!

Мисс Соммерсвиль замерла на несколько мгновений, напряженно глядя на стену напротив. Если Эмили догадалась, должна сообразить и она! Иначе она не заслуживает репутации самой здравомыслящей молодой леди в графстве!

– Ты хочешь сказать… – ошеломленная, Джейн запнулась и начала снова. – Он мог спрятать плащ, только если не знал о том, что у его сестры есть такой же!

– Совершенно верно! – леди Гренвилл была рада услышать подтверждение своей догадки от Джейн.

– Выходит, это не мог быть Филипп Рис-Джонс, – вот Джейн и произнесла это.

– Это уже не кажется невероятным, не так ли?

– Определенно нет. Но если тот человек украл плащ Филиппа, чтобы выдать себя за него, почему он не бросил его где-нибудь в саду? Зачем он его спрятал? И куда?

– Скорее всего, его рост или телосложение отличаются от Рис-Джонса, может быть, он выше или ниже, и Кэролайн могла не узнать в нем Филиппа, когда суперинтендент Миллз попросил Рис-Джонса надеть плащ. Этот человек явно не хотел рисковать. Думаю, плащ покинул дом Рис-Джонсов в одной из карет вместе с кем-то из гостей.

– Значит, твоя сестра сама навредила Филиппу… – задумчиво сказала Джейн.

– Увы, это так. Она была так напугана, наверняка не вгляделась как следует. К тому же она получила записку с приглашением встретиться и не ожидала никого другого, – с сожалением ответила Эмили.

– Записка! Миллзу нужно будет сверить ее с почерком Филиппа. Если ты рассуждаешь верно, отличия должны быть! Когда ты собираешься рассказать о своих догадках суперинтенденту?

– Боюсь, Миллз слишком сильно желает гибели Рис-Джонса, чтобы прислушаться к моим доводам. Я хочу попросить Уильяма поговорить с ним, а еще лучше, если бы он встретился с адвокатом Рис-Джонса и поделился с ним всем, что нам известно. Один мужчина скорее прислушается к другому, чем к мнению женщины.

– Согласна с тобой, – Джейн презрительно фыркнула, представляя, с каким напыщенным видом Миллз отвернется от леди Гренвилл и посоветует ей заниматься домом и воспитанием ребенка и не вмешиваться в полицейское расследование. – А ведь есть еще тот лакей, который передал Рис-Джонсу приглашение от некоей леди прийти в оранжерею…

– Миллз уверен, что Филипп подкупил лакея, но мне представляется, что это совсем не так, – Эмили считала это обстоятельство крайне важным.

– Постой, тогда получается, что против Рис-Джонса составлен целый заговор? Какая-то женщина заманила его в оранжерею, пока мужчина пытался убить Кэролайн?

– Думаю, это необязательно. Мужчина мог произнести несколько слов высоким голосом и ввел лакея в заблуждение. Не случайно же эта «леди» пряталась за портьерой, – возразила леди Гренвилл. – И еще… Я почти уверена, что этот человек не собирался убивать мою сестру.

– Как это возможно? Кинжал в его руке, то, как он подкрадывался к ней… Я не понимаю! – едва ли не жалобно воскликнула Джейн.

– Мы недавно говорили о том, как нелепо нападать на девушку в саду, когда там много людей. Что, если он нарочно все подстроил, чтобы только инсценировать нападение и дать повод Кэролайн обвинить Филиппа? Ведь если бы она погибла, Миллз мог подозревать как таинственного грабителя, так и любого, бывшего на балу! Нужно было, чтобы Кэролайн осталась жива и рассказала полиции все, что видела!

– Боже мой! Теперь, когда ты это говоришь, мне кажется, что именно так все и было! – Джейн уже не пыталась сохранять невозмутимый вид. – Но как тогда объяснить убийства мисс Гринлоу и моей сестры? Кто сделал это?

– Тот же самый человек, – с дрожью в голосе ответила Эмили, внезапно подумавшая о том, как этот человек опасен. – Он убил их и подбросил Филиппу украденные драгоценности.

– Зачем? Разве недостаточно было напугать Кэролайн? Или раньше точно таким же способом напасть на Флоренс, но оставить ее в живых? – голос Джейн был полон печали и горечи.

– Когда мы были с тобой в саду, что-то в твоих словах показалось мне важным, – медленно произнесла леди Гренвилл. – И лишь вчера я поняла, что это было. Ты сказала, что, если Филиппа запрут в сумасшедшем доме, кого-то назначат его опекуном.

– Я помню тот разговор, – согласилась Джейн. – Ты думаешь, кто-то нарочно захотел воспользоваться историей о сумасшедшем дяде Рис-Джонса и заставить всех думать, что Филипп тоже безумен? Но зачем придумывать такой сложный, кошмарный план, если хватило бы и одного убийства мисс Гринлоу? Рис-Джонса тогда наверняка казнили бы, а его состояние перешло бы к наследнику.