Секретные люди - Николай Свечин

– А вы кто будете? – неприязненно ответил вопросом на вопрос командированный.

– Разговор к вам есть, серьезный.

Не дождавшись разрешения, господин сел и представился:

– Князь Макаев.

– Из сиятельных или из благородных? – уточнил офицер. Смысл вопроса был понят правильно. Макаев ответил:

– Род наш происходит от калмыцких князей, поэтому я не ваше сиятельство, а ваше благородие.

– Ясно. А я, как видите, высокоблагородие сообразно чину. О чем хотели поговорить?

– О ближайших планах русского военного командования.

Анисимов и ухом не повел:

– Так вам надо не ко мне, а в ГУГШ. Там все планы.

– Но вы тоже весьма осведомленный человек, не так ли? По должности штаб-офицера для поручений при управлении военных перевозок Северного фронта.

– Имя-отчество мое знаете и род занятий. Справки навели? Вы, часом, не германский шпион?

– Попали в яблочко, Иван Федорович. Я агент-вербовщик и предлагаю вам хороший гешефт.

Подполковник продолжал сидеть с невозмутимым видом, отхлебывая кофе.

– Смело работаете, – констатировал он. – А пошли в контрразведку? Явка с повинной облегчит вашу участь.

– Вы даже не хотите сначала выслушать суть моего предложения? – так же невозмутимо ответил князь.

– Логично. В контрразведку мы всегда успеем.

Ну-с, излагайте.

Собеседники, похоже, стоили друг друга. Оба улыбались, словно говорили о женщинах или скачках. Что-то их объединяло. Видимо, запах немалых денег, который исходил от обоих…

Макаев сразу взял быка за рога:

– Нам, то есть германскому командованию, интересно знать планы вашей Ставки на осень-зиму текущего года. Еще более интересны планы будущей кампании. Где, когда, какими силами будет нанесен главный удар? Кто предпримет отвлекающий маневр? Как эти планы согласованы с французами и англичанами? За это гешефт самый высокий! Ну и ряд мелочей: состояние резервов, запасы артиллерийских выстрелов, новинки военных изобретений – список длинный. Все имеет свою цену и будет честно оплачено. В любой валюте в любой стране мира.

– Даже в Швеции?

– Там проще всего.

Анисимов сощурился:

– Интересно, чем вы будете меня шантажировать?

– Вот этим, – князь протянул ему ломбардные квитанции.

– Всего-навсего? Но они выписаны не на мое имя.

– Разумеется, вы проявили осторожность. Заклады будто бы сдал Феофил Свистун, ваш денщик. Однако полиция быстро выяснит настоящего продавца, то есть вас. Хотя бы от владельца кассы ссуд Сапогина.

– Ну, выяснит. И что дальше?

Князь начал волноваться:

– Как что? Скандал. Конец вашей репутации. Офицер-мародер! По законам военного времени знаете, что вам грозит? Разжалуют в рядовые – и на фронт, и это в лучшем случае.

– А в худшем? – флегматично поинтересовался подполковник.

– Помните, что случилось с Мясоедовым? Его поймали сначала на мародерстве, а потом повесили за шпионаж.

– Вот мы и подошли к главному. Я провинился перед законом, признаю. Удивительно, как об этом узнала германская разведка, ну да ладно. Вина по военному времени простительная. Мои друзья подключат свои связи, подмажут кого следует… И я просто переведусь на другой фронт, на Кавказский или на Юго-Западный. Тем же чином.

– Вы так полагаете? – язвительно воскликнул вербовщик. – Да мы возбудим прессу, бросим донос военному прокурору, подключим наших агентов при Дворе. Никаких «тем же чином». Публика не видит побед и жаждет крови. Вы как раз подходите на роль козла отпущения, как в свое время подошел Мясоедов. Скажу вам со знанием дела, он не был нашим шпионом. Но его таковым объявили – и повесили. Вас не казнят, но жизнь сломают. Сытую, хорошую жизнь. Надо ли нас к этому вынуждать? Не лучше ли договориться?

– Но ведь если я соглашусь, то попаду к вам на крючок по гораздо более страшному обвинению. За шпионаж меня непременно вздернут! А за мародерство нет. Риски такие, что не приведи Господь. Несравнимые!

– Во-первых, мы ценим и бережем своих агентов, – вкрадчиво ответил князь Макаев. – Штабист! Да мы с вас пылинки сдувать будем. И очень хорошо платить. Под вас будет создана специальная операция прикрытия. В случае малейших подозрений заранее подобранный нами болван пойдет на плаху вместо вас.

– Хм… Продолжайте.

– Еще скажу: русская контрразведка – это скопище дилетантов и просто недалеких людей. Война идет год, и никого они до сих пор не поймали. Поэтому и придумали обвинить несчастного Сергея Николаевича[121], чтобы свалить на него свои поражения. А заодно убрать военного министра Сухомлинова. Ну, еще расстреляли полсотни евреев в прифронтовой полосе, объявив их шпионами. Какие они шпионы? Просто великий князь Николай Николаевич дурак и антисемит.

Анисимов долго смотрел в упор на вербовщика, потом заговорил осторожно и взвешенно:

– Из того, что вас интересует, я знаю немногое…

– Не вам судить, уважаемый Иван Федорович. Знаете вы очень и очень много. Для наших аналитиков содержимое вашей головы невозможно переоценить. Даже сейчас. А если вы еще будете расширять сферу вашего осведомления…

– Сколько?

– Сколько в месяц? – догадался его благородие. – Тысячу двести рублей.

– Пять.

– Пять тысяч? – опешил вербовщик. – Да вы с ума сошли. Сами только что сказали, что знаете немногое.

Подполковник заговорил жестко и напористо:

– А вы только что сказали, что содержимое моей головы невозможно переоценить.

– Помилуйте!..

– Пять тысяч в месяц, и ни копейки меньше. За особо важные сведения плата оговаривается отдельно.

– Пять тысяч – это шестьдесят за год! Командующий фронтом столько не получает.

– Так он не рискует тем, что его повесят, – рассердился командированный.

Макаев встал:

– Я должен сообщить ваши условия начальству.

– Долго будете сообщать?

– Сегодня вторник, предлагаю встретиться здесь в это же время в пятницу.

Офицер тоже встал:

– Честь имею.

После беседы в кондитерской с Ивана Федоровича положительно не спускали глаз. Дважды в его отсутствие к квартирному хозяину приходили фартовые и расспрашивали о жильце. Лукич открещивался: мародер как мародер, приехал с фронта ковать деньгу, сейчас таких пруд пруди. С кем видится? Да с такими же тыловыми героями. Пьет постоянно, но меру знает. Умный, собака! И жадный.

В эти же дни из разведывательного отдела штаба Северного фронта к Лыкову приехал капитан Стадницкий-Колендо. Он привез план дезинформации противника. То есть то, что «мародер» должен был продать германской разведке. Момент был очень ответственный. Если сразу врать, можно попасться. Кто знает, какие еще у михелей источники получения сведений? Проверят и перепроверят не раз и не два. Первые рапорты должны быть максимально правдивыми. Только потом можно подпускать дезу.

Капитан сообщил сыщику под большим секретом, что армии Северного фронта и рады были бы перейти в наступление, но сил для этого нет. И об активных действиях можно забыть вплоть до следующего года. Лучше честно сообщить такую новость противнику. Больших убытков информация не принесет.

– А где мы еще можем наступать? – спросил Лыков. –