Тень чупакабры - Алёна Моденская

после беседы с ней, только повёл глазами.

— Кошмар, какой кошмар, — бурчал пожилой адвокат, убирая бумаги в кожаный портфель. — За что мне это на старости лет? Ну за что? Год до пенсии!

И юрист засеменил прочь от тюремного лазарета, куда рано утром перевезли пациентку «номер один».

— Да, трудно будет. — Зыкова крутила в руке папиросу, глядя вслед адвокату.

— Вы бросаете курить? — наконец спросил Новиков.

— Пытаюсь, — криво улыбнулась Зыкова. — После той пробежки в лесу, когда вы избушку спалили, решила, что надо бы здоровье подтянуть.

— Похвально, — сказал Новиков, открывая перед Зыковой дверь.

Они вышли на улицу.

— Вы про старшую Вислогузову слышали? — спросила Зыкова, шагая в ногу с Новиковым.

— Что она уже написала куда только можно? Слышал.

— Не только это. Тут такое дело, — Зыкова снизила голос до шёпота. — Она встала на учёт в женскую консультацию.

— Серьёзно? — опешил Новиков.

— Угу, — кивнула Зыкова. — Но это ещё не всё. Сразу после этого наш любезный друг, директор Дома культуры, взял расчёт и слинял из города.

— Вот это поворот, — проговорил Новиков. — А как его отпустили? Он же под надзором.

— Так у него как раз испытательный срок закончился.

Из лазарета Новиков поехал на службу, где его, как оказалось, ждал свидетель. Франтоватый молодой человек с красивыми усиками, бакенбардами и в шёлковом шарфике.

— Я продавец в галантерейном магазине, — представился парень, усаживаясь на предложенное Новиковым место и закидывая ногу на ногу. — Я живу и работаю в Горьком, и мы все в ужасе от этой истории. Я прочитал обо всём в газете и не мог пройти мимо, — он закатил большие глаза. — Дело в том, что эта девица, ну, которая чупакабра, покупала у нас опасную бритву. Я её очень хорошо запомнил, и когда увидел фотографию в газете, моментально узнал.

— Подробнее, пожалуйста. — Новиков положил перед собой лист для протокола.

— Так, пишите. Она как-то зашла к нам весной, спросила, можно ли купить бритву. Вроде как хотела сделать подарок отцу. Вот я ей и продал одну — тонкое лезвие, зелёная пластмассовая рукоятка под мрамор.

Новиков достал из сейфа найденную в скворечнике бритву:

— Эта?

— Точно, она, — закивал парень.

— Спасибо большое. Вы нам очень помогли. — Новиков подвинул протокольный лист, чтобы парень его подписал.

Одной загадкой меньше, — размышлял Новиков, когда свидетель ушёл. Хорошо, когда люди сами приходят и всё рассказывают. От врачей-гинекологов он, например, так ничего и не добился. Упёрлись в то, что ничего о нелегальных абортах не знают.

А иногда улики остаются на самых видных местах. Как дождевик Герды, который она отмывала с хлоркой и просто оставляла в прихожей. Но всё равно на внутренней стороне и в швах нашлись следы крови. И ещё в углах сумки, куда она этот дождевик прятала.

— Можно? — в дверь заглянул Артём. Рука у него до сих пор была подвязана.

— Да, заходи. Чаю?

— Нет, спасибо. — Артём сел на место, откуда только что ушёл свидетель. — Как дела?

— Нормально. — Новиков убрал протокол в папку с «делом Чупакабры». — Вот, узнал, откуда у Герды бритва. Купила, оказывается, в Горьком.

— Так и молчит?

— Молчит. Или отборно матерится. А ты как? — Новиков указал взглядом на руку.

— Да всё так же. Как в прошлый раз.

— До свадьбы заживёт, — попытался пошутить Новиков, но осёкся. — Извини.

— Ничего, — пробормотал Артём, помрачнев. — Она же сразу сказала, что ничего у нас не будет, и всё это только спектакль для Герды.

— Ещё не уехали?

— До суда их всё равно не выпустят. Но какая теперь разница. — Артём печально вздохнул, глядя по сторонам. Потом подобрался, как будто что-то вспомнил: — Слушай, чуть не забыл. Я тут на днях встретил Жанну Сергеевну. Ну, учительницу. Она теперь в соседнем доме живёт, да ещё и снова в одной квартире со Светой, представляешь? Так вот, она попросила тебя к ним зайти. Сказала, что надо поговорить.

— Ладно, зайду. Спасибо.

— Как тебе в общежитии? — улыбнулся Артём.

— На Божедомке лучше было. — Новиков вздохнул, припоминая общие ужины и стряпню Жанны Сергеевны, которую она оставляла на кухне, чтобы те, кто поздно возвращаются, могли подкрепиться без хлопот. — А ты теперь где?

— Перевели в другой район. Но по сути примерно то же самое. Ладно, я пойду. Рад был повидаться. — Артём протянул Новикову здоровую руку. — Бывай.

— И ты тоже. Удачи.

Дверь за бывшим соседом закрылась.

Глава 19. Каждый о чём-то молчит

На следующий день Новиков решил потратить обеденный перерыв на визит к Жанне Сергеевне. Оказалось, их со Светой поселили в доме напротив того, в котором они жили раньше.

По приезде на Божедомку Новиков не смог отказать себе в желании увидеть то самый дом номер десять, где провёл первые месяцы жизни в Добромыслове. Само строение почти не пострадало — выгорел только подъезд, входные двери да прихожие. Но дом — полностью деревянный, так что его решили расселить, а на этом месте построить новое жильё. Вроде бы главный городской архитектор даже откопал где-то старые планы и готовился спроектировать точно такое же здание.

Это было бы хорошо. Домики на Божедомке очень даже симпатичные. Подход к подъездам был огорожен верёвками, и Новиков просто постоял во дворике, глядя на пустые окна. Ему хватило всего одного чемодана, чтобы собрать свои пожитки для переезда, а соседям пришлось помогать друг другу. Особенно профессору и Кристине — они даже грузовик с грузчиками нанимали.

Новиков уже хотел уходить, но из подъезда донёсся шорох, потом глухой стук и шаги. Двери больше не было, так что Новиков, чуть отступив назад, просто уставился в черноту подъезда. Из неё появилась Кристина в розовом приталенном платье с белыми оборками и шляпке в тон.

На плече она несла ящик-чемоданчик на ремне, а в руках — большой узел с вещами.

— А, товарищ капитан, — улыбнулась Кристина. — День добрый.

— Вам того же. Давайте помогу. — Новиков принял у Кристины узел с вещами. Не такой уж тяжёлый, больше неудобный.

— Про кладовку под окнами на кухне я и забыла, — проговорила Кристина, поправляя ремень ящика. — Вот, вернулась. Хорошо, что мародёры не залезли.

— Я слышал, вы уезжаете.

— Да, отработка как раз закончилась. И директора ДК нет, так что меня легко отпустили.

— Куда направитесь? — Новикову из-за узла Кристины было трудновато смотреть под ноги, приходилось вытягивать шею.

— Сначала в Крым, мне дали путёвку в санаторий. Там моя мама сейчас работает. А потом — в Горький. Возвращаемся в старую квартиру.

Новиков одобрительно помычал. Его тоже поставили на очередь в санаторий, только в Абхазии. Его номер был