Смерть по частям - Риту Мукерджи

— Я в этом квартале родилась и выросла, — начала Кейт. — Знаю все входы и выходы, знаю, где можно спрятаться. Как-то раз я возвращалась домой и увидела мистера Торнтона.

— Вы пошли за ним? — спросила Лидия.

Кейт опять кивнула. Лицо ее блестело, как красное яблоко, но этот румянец был признаком нездоровья. Волосы свисали на щеки сосульками.

— Да. Я знала, что мистер Торнтон живет совсем не в этом квартале. Тогда что он здесь делает поздно вечером или рано утром? И я его выследила. Он зашел в квартиру и долго не выходил. А миссис Иде сказал, что ходил по делам. А потом я увидела его с Анной...

Расспросить девушку дальше Лидии не удалось.

— Доктор Уэстон! Что вы здесь делаете? — проговорил у нее за спиной более чем знакомый голос. Явилась Беатрис Кёртис. — Вообразили себя сыщиком-любителем? Мне кажется, вы с теми полицейскими и так натворили достаточно бед.

— Я не ожидала вас здесь увидеть... — проговорила Лидия.

— Не сомневаюсь. Расскажите же, какие еще грязные подробности вы раскопали? — Голубые глаза миссис Кёртис гневно сверкали. — Я здесь лишь затем, чтобы поддержать дело Иды, пока оно не развалилось окончательно.

Беатрис взглянула на двух девушек.

— Вы не имеете права задавать вопросы, доктор Уэстон, — холодно произнесла она. — А вы пытаетесь подловить этих двух девочек. Стыдитесь! Больше вам здесь делать нечего.

27

Лидия шумно выдохнула.

— Меня как в тиски зажали! Продолжай, пожалуйста!

Отражение смотрело на нее из огромного, от пола до потолка, переливчатого зеркала. Лидия величественно, как королева былых времен, опустила капюшон на лицо. Серебристое платье водопадом ниспадало с плеч и ложилось складками у ее ног.

— Не шевелись ради бога! — призвала Антея.

— Мне нравится. Настоящие “Королевские идиллии”: девы в дымке, болота, подернутые туманом, и все такое. — Виктория Бейли задумчиво смотрела на Лидию. — Что скажете?

— Истинная королева для моего Артура. Миледи! — И Антея отвесила шутовской поклон, причем на боку у нее качнулись ножны меча.

Женщины звонко рассмеялись. Виктория затягивала на Лидии корсет.

Сегодня вечером, в канун Дня всех святых, был бал, время маскарада и безудержного веселья для студенток и преподавателей Женского медицинского колледжа. Когда Лидия была студенткой-первокурсницей, ее поражала бурная жизнь, кипевшая в колледже, — вечеринки, концерты, любительские спектакли. Лидия, упорная в своей преданности учебе, привыкла к одиночеству, однако студентки не забывали радоваться жизни. Лидию мало-помалу вытащили из скорлупы две ее подруги, обе чуть старше ее. С тех пор прошло немало времени. Теперь все трое занимали заметное положение, преподавали, день их был расписан по минутам, однако узы дружбы связывали их, как и прежде.

Лидия собиралась пропустить увеселения и скоротать тихий вечер дома. Однако Антея, явившаяся к ней с костюмом в руках, отказалась идти на бал без Лидии. На лицах подруг была написана решимость. Наверное, ей, Лидии, все же полезно будет отправиться с ними и хоть на один вечер забыть о своих тревогах.

— Ну что, идем? — спросила Антея.

— Идем, — ответила Лидия, пытаясь собрать всю оставшуюся у нее бодрость духа.

Гиневра шествовала в центре, ее король и рыцарь по обе стороны от нее. Виктория и Антея достали эти затейливые костюмы у подруги в театре. На обеих было серебристое джерси, напоминавшее кольчугу, и шаровары. На голове у Антеи красовалась корона, усыпанная драгоценными камнями. Лицо Виктории можно было разглядеть только через щель забрала рыцарского шлема.

До праздника оставалось еще несколько дней, но Пайн-стрит уже была запружена гуляками, а часть ее превратилась в подмостки комедии дель арте. На углу пели перед благодарной аудиторией уличные музыканты в костюмах. Закрылись еще далеко не все магазины. Недавно прошел небольшой дождь, и булыжники мостовой сверкали в свете газовых фонарей.

Вечеринка проходила в зале на другом конце Индепенденс-сквер, недалеко от дома Лидии, и они решили пройтись пешком. На углу Пайн-стрит и Шестой улицы, возле уличного лотка, они прошли мимо девчушки, которая, цепляясь за материнскую юбку, указывала на целую гору бесформенных тыкв. Тыквы были покрыты наростами, наводящими на мысль о бородавках на ведьмином носу. Девочка обхватила ручонками идеально круглую тыкву и теперь умоляла мать купить ее. Личико ребенка светилось от удовольствия. Лидия подумала о родне Анны, о Саре и Джоне. Как мало им осталось радости, как много сил отняла у них тревога.

Лидия молчала, вполуха слушая болтовню подруг. В голове роилось множество мыслей. Обычно она доверяла Антее и Виктории все — и радости, и тревоги. Но сейчас Лидия боялась втягивать подруг в дело об убийстве.

Вот и нужное им здание; открыв скрипнувшую калитку, подруги вошли во внутренний дворик.

Днем в главном зале читали лекции, но сейчас просторное помещение преобразилось: перила украшали целые гирлянды черно-оранжевых флажков, а на верхней площадке плотоядно ухмылялись щербатыми пастями фонари из тыкв. В нише ясновидящая “мадам Эльза”, вооружившись планшетом для спиритических сеансов и чайными листьями, предсказывала гостям всевозможные несчастья. Лидия с удовольствием угадывала своих учениц, переодетых колдуньями, ведьмами, привидениями и прекрасными дамами. Робин Гуд и Дева Мэриан беседовали с Шехерезадой и Лакшми Баи [36]. Костюмы, изготовленные с изрядной фантазией, приводили Лидию в восторг.

Следом за Антеей она протолкалась через толпу.

Она хотела было заговорить, но тут грянул, перекрывая гомон в зале, голос церемониймейстера:

— Леди и джентльмены! Прошу вашего внимания!

Все глаза устремились к помосту у дальней стены.

— Наши праздники в честь Дня всех святых с каждым годом становятся все пышнее! Настал момент, которого вы так ждали, — пора присуждать награду за лучший костюм. Я смотрю в зал — и вижу колдуний, благородных мужей и королев! Но кому же достанется главный приз?

Церемониймейстер медленно пересек сцену, оглядывая зал.

По толпе пробежала волна предвкушения, собравшиеся поворачивались, чтобы сравнить костюмы. Лидия ощущала приятную тесноту толпы.

— Подумать только! Я вижу Мерлина! А это уж не Мария ли Антуанетта? Может быть, вспомним “Пусть едят пирожные”? А ее супруг, несчастный король? Голову ему долой! — Натянутая шутка вызвала рябь смешков.

Церемониймейстер вгляделся в зал, козырьком приложив руку к глазам, словно высматривал что-то вдали, и указал в задние ряды, поверх гомонящей толпы. Собравшиеся стали вытягивать шеи, чтобы лучше видеть.

— Сэр? — провозгласил церемониймейстер. — Не соблаговолите ли вы открыть лицо? Мы заинтригованы.

Обернувшись, Лидия увидела человека в черном костюме и угольно-черном цилиндре. На ум Лидии пришли почтовые открытки с изображением английской похоронной процессии. Красивые лошади влекут катафалк. Возница в траурном костюме, с бархатной лентой на рукаве. Но у этого мужчины в цилиндре лицо закрывал черный платок.

— Сэр, какое же вы из созданий ночи? Вестник смерти? Вы явились к нам в канун Дня всех святых, в час призраков и духов? — Церемониймейстер оглядел толпу, призывая всех веселиться.

Фигура в черном покачала головой.

— Очень умно. Лица совсем не видно, — прошептала Антея. — Ты не знаешь, кто бы это мог быть?

— Послушайте, — призвал распорядитель, — это всего лишь шутка! Прошу вас открыть лицо!

Вокруг Лидии шуршала ткань — собравшиеся оборачивались, чтобы посмотреть на гостя.

Человек в черном снова медленно покачал головой.

— Скажите что-нибудь! — крикнул кто-то из зрителей. — Это же просто маскарад!

Фигура в черном не проронила ни слова. В толпе встревоженно зашептались.

—