Мередит Митчелл - Змея в гостиной

Что ж, мистер Ходжкинс мог подождать еще немного, и Эмили без малейших угрызений совести прижалась к своему супругу еще теснее и даже уткнулась лицом ему в грудь, как раз между расстегнутым воротом рубашки. От ее теплого дыхания мужчина вздрогнул, но не мог же он отодвинуть от себя жену, когда она так нуждалась в его поддержке!

– Ну-ну, Эмили, мы уже пережили несколько подобных кошмаров, твои нервы, как мне казалось, закалились в те дни, когда ты так старалась избавить Филиппа Рис-Джонса от обвинения в убийствах. Ты и теперь справишься, дорогая. – Кажется, он продолжал говорить, лишь бы только не сосредоточиться на своих ощущениях.

– Мне холодно, я хочу вернуться в постель, – прошептала она и отодвинулась, но чуть-чуть, чтобы он понял – она его не отпустит.

Не разжимая объятий, Уильям подвел жену к кровати и отпустил руки, но Эмили не собиралась сдаваться. Ей так хотелось побыть рядом с ним еще немного!

– Не уходи, – жалобный шепот, блестящие в полутьме глаза – она вот-вот заплачет!

Лорд Гренвилл позволил себе прилечь рядом со своей супругой и накрыл их обоих одеялом.

– Не думаю, что нам удастся заснуть, – сказал он.

– Так что же случилось с мистером Ходжкинсом? – Эмили одержала эту небольшую победу и теперь готова была вернуться к разговору о недавней трагедии.

– Насколько я смог рассмотреть, у него разбита голова. Мистер Феллоуз и несколько его гостей, чьи комнаты, как и наша, расположены близко к библиотеке и кабинету мистера Феллоуза, пришли туда раньше меня.

– Есть ли возможность того, что это несчастный случай? – Света хватало только на то, чтобы она могла рассмотреть, как мрачно сжались губы Уильяма, прежде чем он ответил.

– Ни малейшей. Рядом с телом валялся тяжелый старинный канделябр, которым Ходжкинсу, скорее всего, и проломили череп.

– Боже! – Эмили содрогнулась, и муж неосознанно погладил ее по спине. – Кто же мог это сделать?

– Любой из тех, кто был в доме этой ночью. Но ты ведь понимаешь, на кого первого будут показывать пальцем наши соседи…

– Ричард… Мог ли он сделать это? – Она и вправду не знала, способен ли Соммерсвиль одним ударом избавить мисс Феллоуз от неугодного жениха, до сих пор он ограничивался лишь уговорами.

– Если между ним и Ходжкинсом вышла ссора, Соммерсвиль вполне мог схватить подсвечник и ударить его. Признаюсь, мне, как и многим другим, совершенно не нравился этот Ходжкинс, но мисс Феллоуз сама выбрала его…

– Этого мы не знаем наверняка, – живо возразила Эмили.

«Теперь нам не понадобится помощь миссис Хоуп, – подумала она. – Вот только не станет ли всем только хуже? И все же мне совсем не жаль Ходжкинса! Наверное, я дурная христианка или просто уже успела привыкнуть к тому, что знакомые мне люди взяли привычку разрешать свои затруднения при помощи убийства!»

– А Ричард был среди тех, кто первым добрался до библиотеки?

– Нет, его там не было. – Уильям немного подумал. – Ты могла заметить, что вчера Ричард выпил больше вина, чем следовало человеку его сложения, и, скорее всего, заснул слишком крепко для того, чтобы проснуться от криков напуганной служанки.

– Но, если он был пьян, мог ли он нанести смертельный удар, у него хватило бы сил на это? – Эмили не представляла себе, чтобы Ричард, с трудом дойдя до своей спальни, снова вышел из нее, устроил ссору с Ходжкинсом и убил его, а затем вернулся и лег спать как ни в чем не бывало.

– Я не знаю! – Раздражение лорда Гренвилла можно было объяснить смущением, лежать в постели с Эмили и болтать об убийстве было для него не самым привычным занятием, хотя прежде они уже много говорили о преступлениях. – Мне это не кажется вероятным, но, если Соммерсвиль придумал этот план заранее, он мог притвориться, что выпил больше, чем на самом деле.

– Только не Ричард! В неожиданный порыв под влиянием момента я еще могу поверить, но чтобы он продумывал убийство Ходжкинса во время танцев… Это невозможно!

– И уж наверняка в этом случае он не стал бы хватать подсвечник, а приготовил что-нибудь заранее…

В дверь постучали, и лорд и леди Гренвилл отпрянули друг от друга.

– Должно быть, это Пауэлл. Я попросил его послать за суперинтендентом Миллзом и его констеблями. – Уильям поспешно вылез из-под одеяла и пошел открывать.

По короткому разговору мужчин Эмили поняла, что за Миллзом уже послали, но как скоро он сможет приехать? Снегопад сменился оттепелью, грозящей превратить дороги в ручьи, и ожидать полицейских следовало в лучшем случае перед обедом.

Лорд Гренвилл вернулся в комнату и присел на свой диванчик. Даже с расстояния в пятнадцать футов Эмили могла заметить, что он сконфужен. Смерть в доме, где они были в гостях, случилась не впервые, но Уильяма явно больше занимал недавний разговор с женой, нежели участь мистера Ходжкинса и поиски его убийцы.

Пауза затягивалась, и Эмили не сочла нужным ее нарушать. Она не станет извиняться за свой порыв, а вот Уильям, скорее всего, сделает вид, что между ними ничего не произошло. А в самом деле, разве что-то произошло?

– Пауэлл сказал, что дворецкий разбудил экономку, а она должна поднять остальную прислугу. Скоро придет Хетти. – Тон лорда Гренвилла был преувеличенно-спокойным. – Ты ведь не захочешь поспать еще час или два?

Привычка жены к ранним подъемам была ему известна, как и то, что она не останется в спальне до тех пор, пока тело Ходжкинса не унесут в старую часть дома, где когда-то была часовня семейства Мортем. Эмили непременно захочет узнать подробнее, что произошло в той комнате, будет расспрашивать слуг и гостей, не слышал ли кто-нибудь из них шум и крики. А потом приедет суперинтендент Миллз, и лицо его будет наливаться кровью при каждом слове леди Гренвилл.

– Я попрошу Хетти приготовить мне чай и помочь надеть платье для завтрака. А ты считаешь, что сможешь уснуть?

Он не заметил насмешки в ее словах и ответил вполне серьезно:

– Не думаю, что кто-нибудь из тех, кто проснулся от этого крика, способен продолжать нежиться в постели. Я завидую остальным, кто все еще спит и ничего не знает. Как жаль, что мы приняли приглашение остаться здесь на ночь!

– А я бы не простила себе, если бы спокойно проспала всю ночь в Гренвилл-парке, в то время как здесь творятся такие вещи!

– Мне казалось, тебе хватило и того ужаса, который вы с Джейн испытали, занимаясь спасением Филиппа Рис-Джонса! – Лорд Гренвилл начал сердиться, недавние теплые объятья были им уже забыты. – К тому же кроме убийства Ходжкинса, ничего больше не произошло, о каких событиях ты говоришь?

– Поверь мне, с его смертью все не закончится. Хотелось бы мне увидеть лицо мисс Феллоуз и ее мачехи, когда они узнали о том, что теперь Шарлотта свободна!

– А тебе не хотелось бы узнать, кто его убил? – язвительно поинтересовался Уильям. – Если это сделал не Ричард, то убийца – кто-то из Феллоузов.

– Это совсем необязательно! – Эмили уже хотелось остаться одной в комнате, собраться с мыслями, прежде чем встретиться с другими людьми, и присутствие мужа начало раздражать ее.

– Ходжкинс появился в Торнвуде совсем недавно, у кого он мог успеть вызвать такую ненависть? Кроме Феллоузов, он был никому не известен!

– За два месяца человек может натворить бог знает что! Может быть, он одолжил кому-то денег, и кредитор предпочел избавиться от него, понимая, что подозревать недалекий Миллз станет Феллоузов или Ричарда!

– Теперь ты называешь суперинтендента недалеким! – Лорд Гренвилл едва находил слова от возмущения. – Эмили, как только Миллз позволит нам уехать, мы возвращаемся в Гренвилл-парк, и меня не интересует, в каком состоянии будет дорога! И я запрещаю тебе вмешиваться в эту историю!

– Почему? – Молодая женщина спросила с искренним удивлением – до сих пор лорд Гренвилл не казался ей одним из тех ограниченных людей, которые считают, что место женщины – в гостиной за рукодельем.

– В прошлый раз я мог понять тебя, твоя сестра полюбила Филиппа Рис-Джонса, и ты старалась ради нее, а я помогал тебе. Но ни мисс Феллоуз, ни ее жених не имеют к нам никакого отношения!

– А я думала, в прошлый раз мы старались восстановить справедливость! – с горечью ответила Эмили.

Уильям вздрогнул, как будто на него вылили кувшин холодной воды, но не успел ничего сказать – после аккуратного стука в спальню вошла Хетти с двумя чашками чая на подносе.

Леди Гренвилл поблагодарила догадливую девушку, взяла чашку и села перед зеркалом. На своего супруга она больше не собиралась обращать внимания, как и на его запрет участвовать в расследовании.