Хамсин - Вячеслав Иванович Катамидзе

ликвидировать, все же остался жив, у него не было за спиной ни разведывательного аппарата, ни сети агентов; наоборот, он был одинок и гол, как человек на пляже, у которого украли сразу одежду, бумажник и паспорт. С таким игра казалась беспроигрышной. Во всяком случае, на данном этапе…

Он пригласил Миланца на загородную поездку: в клуб «Альбатрос» на озере Браччано, членом которого он являлся. Встретились они в самом клубе. Лобо попросил дирекцию, чтобы на воду спустили его катамаран «Белла», и они, взяв корзинку с провизией и молодым вином, отправились к самой середине озера.

— Что-нибудь серьезное, шеф? — не выдержал Миланец, когда они отдалились от берега.

— Меня грызет червь сомнения, дружок, — ответил Лобо, открывая корзинку и доставая оттуда бутылку белого вина. — Меня удивило только одно: то, что итальянская полиция так быстро закончила это дело и кремировала убитого. Поверь мне, я живу в этой стране почти двадцать лет, и это в первый раз, когда итальянцы проявляют такую прыть. Конечно, они стали работать лучше в последние годы, но уж не настолько лучше! Отсюда вывод: здесь может иметь место какая-то игра. Вряд ли мы когда-либо сможем выяснить, чья это игра, но надо хотя бы постараться узнать, игра ли это. Если нет, я стану уважать итальянскую полицию в семьдесят раз сильнее, чем в настоящий момент.

— Какой из всего этого вывод, Лобо? — задумчиво спросил Миланец.

— Вот какой. «Брэндон» ночью улетает в Америку. Это прекрасно, никто не будет вмешиваться в наши дела. Но я хочу поручить тебе проверку всего того, что мы знаем на настоящий момент.

— То есть?

— Начни с того, что еще раз поезжайте с Индусом в то место, где он бросил рефрижератор. Подумайте, как пообщаться с людьми, которые живут рядом с этим местом. Узнайте, куда девался сам рефрижератор. Словом, покопайте еще раз. Видишь ли, насколько я понял, человек, которого хотели убрать, был из Компании; следовательно, он не принадлежал к разведке противника. Так что выручать его было некому. Он мог уцелеть чисто случайно, а это — один шанс из тысячи. Но ведь этот шанс, как бы мал он ни был, все же существует.

— Я правильно понимаю, что он, если выжил, представляет немалую угрозу для Компании?

— Пока не знаю. Но сам этот факт представляет угрозу для нас с тобой.

36

Отплытие из Таламоне началось с неприятности. Покончив с устройством на лодке, они легли отдохнуть на полчаса, а проспали целых три. В результате они отплыли с большим опозданием и в Ливорно пришли только в три часа ночи. С трудом найдя дежурного по причалу, они поставили лодку на стоянку и отправились по магазинам. Глаза у обоих слипались, но они нашли неподалеку приличный магазин продуктов и вернулись на «Роберту» с целым ворохом сумок и пакетов. Роберта выяснила, что стоянка, которую им порекомендовали в Таламоне, находится довольно далеко от местных достопримечательностей. Идти в город не было смысла. Поэтому они поставили будильник на шесть утра и разошлись по разным каютам.

В Геную они пришли к пяти часам вечера. В «Римский яхт-клуб» их долго не пускали: там были места только для членов клуба. Двадцать долларов, однако, решили дело, и им даже выделили место рядом с набережной. Прибрежная часть города произвела на них хорошее впечатление: дома были не старыми, а скорее имитацией старинных домов, но все они были в идеальном состоянии. До конца рабочего дня оставалось не больше часа, и Роберта отправилась в местный штаб карабинеров, где командиром роты был давний товарищ Гвидо.

Капитан Кальяри был счастлив помочь родственнице его друга. Он отвел ее в свой кабинет, набрал по телефону внутренней связи номер капитана Марини и вышел, прикрыв дверь.

— Как идет ваше плавание? — спросил Марини.

— Оно пока довольно утомительное.

— Я так и думал. Слушай, я хочу полностью изменить ваш план.

— Почему? — взвилась она.

— На то есть по меньшей мере три причины. Первая: Пьетро сказал, что видел в лесопосадках две машины и троих людей. Они ходили вокруг довольно долго, а потом даже пошли в студенческий лагерь, который сразу за дорогой. Это не очень хорошо. Ты понимаешь?

— Да, понимаю, — скисла Роберта.

— Вторая причина: приятель сказал мне, что вопрос о твоем спутнике был поднят и в министерстве. Что еще хуже.

— Куда уж хуже, — прошептала она.

— Я ведь не все могу тебе сказать. Но полагаю, что станцию, где вы взяли лодку, тоже могут проверить. Вам нужно оставить лодку в Генуе и ехать автобусом в Ниццу. Это всего четыре часа. Из Ниццы летают самолеты «Бритиш Эруэйз».

— Но мы тогда ничего не увидим!

— Роберта, что важнее — туризм или жизнь?

Она не ответила. Все ее мечты, все романтические грезы в мгновение ока развеяла прозаическая реальность.

— Теперь самое главное, — продолжал Гвидо. — Через три часа вы подойдете к отелю «Бристоль Палас». К вам выйдет солидный человек с женой и охранником. Он отставной бригадир карабинеров, едет из Монте-Карло, и я случайно узнал, что он вдруг захотел в Генуе арендовать лодку, чтобы вернуться домой на ней. Покажете ему свою лодку и отдадите ключи. Он согласился привести лодку обратно на станцию в Таламоне. Ведь он живет в Чивитавеккия, совсем рядом с Таламоне. У него будет приятное путешествие, а вы избавитесь от лодки, что сейчас немаловажно. Он даст вам от меня тысячу долларов; не волнуйтесь — я получу обратно деньги от станции проката за неиспользованные дни. И не переживай, дорогая: обещаю, что мы устроим тебе путешествие по Испании. Может быть, и мы с Сильвией к вам примкнем — но ранней осенью. Идет?

— Идет, — ответила она сквозь слезы.

Еще никогда в жизни у нее не было такого огорчения. Она надеялась, что путешествие на лодке еще больше сблизит ее с Деннисом, что он увидит в ней не только любовницу, но и друга, помощника, свой надежный тыл. А сколько прекрасных мест они посетили бы вместе!

Когда, заливаясь слезами, она изложила Деннису свой разговор с Марини, он воспринял это очень серьезно, но крепко обнял ее и сказал:

— Ты знаешь, твой капитан — умница, и к тому же у него потрясающее чутье. Ему надо было как можно скорее отправить нас подальше от Рима. Теперь, когда ситуация там явно осложняется, он хочет, чтобы мы поскорее оказались в Лондоне и избавились от гибралтарского паспорта, который, как камень, может потянуть нас на дно… А теперь вытри слезки; ты ведь знаешь сама, что у