Ядовитое кино - Валерий Георгиевич Шарапов

на часы. Интересно, когда все вернутся?

«Если я сейчас в общежитии один, то и наблюдать не за кем», – решил Игорек и тут же вспомнил про Черноусова, который так и не сел в автобус.

«А черт с ним, с этим Черноусовым! – решил Игорек. – Никуда он не денется, если я ненадолго отлучусь».

Он подсчитал свою наличность, спустился вниз и направился в сторону улицы Базарной, где располагалась ближайшая барахолка, на которой с лотков торговали старым тряпьем и продуктами.

* * *

Спустя ровно час Игорек вернулся в общежитие, держа под мышкой поношенные сатиновые штаны, купленные у бойкой мордастой бабы в цветастом платке и с огромной бородавкой на носу. Поначалу женщина заломила запредельную цену, но потом все же уступила. А после того как они сторговались, долго рассказывала про своего покойного мужа, который преставился месяц тому назад и которому, по всей видимости, когда-то принадлежали купленные Игорьком брюки.

Когда Игорек подошел к своей комнате, он вздрогнул. Дверь была не заперта, а из помещения доносились какие-то звуки. Игорек резко распахнул дверь и обомлел. Возле самого окна, скрестив руки на груди и жуя спичку, стоял майор Зверев – как всегда элегантно одетый, наглаженный, выбритый и вовсе не удрученный.

Глядя на своего нежданного гостя, Комарик снова машинально прикрыл рукой заплатку на штанине.

– Ты что же это, не рад меня видеть? – Зверев усмехнулся и уселся в старенькое кресло у шифоньера.

– Очень рад, только… Как вы вошли?

– Ты так спешил сменить свои заштопанные штаны, что даже забыл запереть дверь.

Игорек покраснел и опустил голову:

– Купил вот, хотел сменить, а тут вы…

– Так меняй, раз хотел!

– При вас?

Зверев беззвучно рассмеялся.

– Я могу отвернуться, если ты такой стеснительный.

Игорек хотел сказать, что он вовсе не стесняется, но промолчал, дождался, когда Зверев отвернется, и быстро переоделся.

– Я ничего не понимаю. Почему вы здесь? Вас же…

– …отстранили?

Игорек поморщился:

– Ну… вообще-то да!

На лице Зверева дрогнул мускул, губы сжались, но спустя мгновение снова промелькнула лукавая и вовсе не беззлобная улыбка.

– Кишка у них тонка отстранить меня от дела, которое я собираюсь завершить!

Голова закружилась, по телу пробежал холодок.

– А откуда вы узнали, что я хотел штаны сменить… то есть поменять?

Зверев поморщился:

– Потому что за тобой следили.

– Кто?

– Люди Ткаченко.

– Что? Вы знакомы с Ткаченко? Погодите… это что же получается… Вы и есть тот самый связной, о котором он говорил?

– Связной? – Зверев хмыкнул. – Ну пусть будет связной.

– Простите, но я ничего не понимаю.

– Вот и хорошо! Насколько я знаю, Ткаченко приказал тебе вести наблюдение, так?

– Так.

– А ты вместо этого отправился на рынок.

Игорек потупился:

– Так за кем наблюдать, если всех наших подозреваемых увезли? Их сейчас, наверное, допрашивают.

– Кого допрашивают, а кого и нет.

– Вы имеете в виду Черноусова, который куда-то запропастился?

– Его! Вот только он не запропастился, а ищет по всей округе свою пропажу.

– Кисет с дорогим табаком, на котором вышита сова?

– Точно! – Зверев достал из внутреннего кармана пиджака кисет. – Вот он, этот кисет, теперь вместо наблюдения ты должен будешь действовать. Черноусов не знает, что мы с Зотовым нашли кисет возле тела Головина, я строго-настрого наказал Зотову не болтать об этом.

– Тем не менее он все-таки проболтался!

– Что?

– Я случайно подслушал разговор Зотова и Дорохова. Зотов рассказал Дорохову, что вы нашли кисет.

– Н-да! – Зверев встал и посмотрел на часы. Потом вручил Игорьку кисет. – Ты остаешься здесь и дожидаешься Черноусова, а я должен подумать о том, чтобы наших опрашиваемых продержали в прокуратуре как можно дальше.

– Зачем?

– Чтобы Дорохов, Зотов или кто-нибудь еще думали, что кисет нашли именно мы.

Игорек оживился:

– Понятно, а что с кисетом?

– Ты должен отдать ему кисет!

– А что я ему скажу?

– Скажи, что нашел кисет в кустах возле сарая.

С этими словами Зверев поспешно вышел из комнаты.

* * *

Время тянулось медленно. Игорек стоял, прильнув к окну, и то и дело вытирал вспотевший лоб. Он мял руками врученный ему Зверевым кисет, но ничего необычного в нем не находил. Судя по запаху, в кисете и в самом деле находился табак и, возможно, что-то еще, что он невольно пытался нащупать пальцами.

Когда солнце уже стало клониться к горизонту, Игорек увидел приближающуюся со стороны главных ворот фигуру. Он тут же схватил кисет и купленную накануне газету, сбежал по лестнице вниз, выскочил из подъезда и уселся на лавочку. Кисет он положил по правую руку от себя и сделал вид, что читает.

Когда Черноусов поравнялся с лавкой, делая вид, что не замечает сидящего на ней Игорька, стажер окликнул его:

– Здравствуйте, Илья Матвеевич! Я из милиции, мне нужно с вами поговорить!

Черноусов стал как вкопанный:

– Из милиции? Поговорить? О чем?

– Может, присядете? – Игорек похлопал по лавке так, что его рука оказалась в непосредственной близости с лежавшим там же кисетом.

Черноусов нахмурился:

– Сегодня такая жара, я, кажется, слегка перегрелся! Я лучше пойду к себе. Может быть, приму душ…

– Да присядьте же вы, наконец! – Игорек повысил голос и снова хлопнул по лавке рукой.

Только сейчас Черноусов увидел кисет и невольно протянул к нему руку.

– Садитесь же! – приказал Игорек.

Черноусов отдернул руку и отступил:

– Вы что, хотите меня арестовать?

Комарик делано рассмеялся:

– А есть за что? – Он вдруг заметил, что руки собеседника дрожат.

– Полагаю, что нет!

Игорек изобразил дружескую улыбку и невольно сцепил пальцы в замок, опасаясь, что его руки тоже могут задрожать от волнения.

– Тогда чего же вы так испугались?

Черноусов, видимо, совладав с собой, указал на кисет:

– Откуда это у вас?

– Что?

– Я спрашиваю, откуда здесь мой кисет?

– Так он ваш?

– Мой! Это мой кисет, и в нем мой табак!

– Ну, если так… – Игорек сунул кисет в руку актера, тот схватил его и буквально побежал к двери.

Игорек вошел следом за ним и уселся у открытого окна.

* * *

Автобус с киношниками приехал спустя полчаса. Комарик оживился. Вернувшиеся с допроса стали заходить в подъезд. Судя по лицам, большинство актеров были недовольны. Малиновская жаловалась на головную боль, Дорохов нелестно отозвался о Сутягине, Митя и Анечка снова о чем-то спорили. Когда все вошли в здание, Игорек подошел к двери и слегка приоткрыл ее. Убедившись, что все разошлись по своим комнатам, он вернулся к окну. Спустя пару минут снова хлопнула подъездная дверь, и Игорек увидел Черноусова. Тот быстрым шагом шел в сторону главных ворот. Не задумываясь, Игорек бросился