Заместитель Иуды - Валерий Георгиевич Шарапов

не артачились. На зоне Лумакс скончался – несчастный случай на производстве. Мне стало интересно, почему американцы не артачились. Вскрылся один интересный факт: у Лумакса был серьезный конфликт с руководством ЦРУ – держал на кого-то убийственный компромат. Похоже, от этого героя решили избавиться. В итоге убили двух зайцев – и от героя избавились, и Поляковского в очередной раз вознесли на пьедестал. Помог ли кто-то Лумаксу помереть на зоне – история мутная. Агенты, которыми пожертвовали янки, были так себе шпионы, ничего выдающегося. Заменить несложно – люди, подобные Хиггинсу, постараются. Далее, 82-й год. Под чутким руководством Дмитрия Сергеевича была обезврежена «крупная рыба» – заместитель директора оборонного предприятия имени Володарского, некий Теплицкий. Агент действительно ценный, сливал стоящие материалы: о тактических огнеметных системах, о ракетах среднего и малого радиуса действия. Теплицкого с помпой взяли, поместили в камеру, где он по ходу следствия и повесился. Причем самостоятельно. Я не мог понять, в чем фишка. Агент был ценный и перспективный, приходить в Комитет с поднятыми руками не собирался. Пока на глаза не попалась его медицинская карта. У Теплицкого был рак кишечника в последней, терминальной, стадии. Жить оставалось месяц или два. Агент бы все равно был утерян. А то, что вскрыли патологоанатомы, как-то не афишировали… В прошлом году, опять же под его чутким руководством, в Гренобле был ликвидирован перебежчик Войтенко, наш львовский коллега, продавшийся МИ-6. История еще туманнее. По приказу Поляковского его «пасли», но не устраняли, хотя была возможность. В итоге все же образовался труп, который Дмитрий Сергеевич тут же приписал в свой актив. Если покопаться, можно выяснить, что Войтенко устранила румынская «Секуритате». Казалось бы, а она тут при чем? Просто накладка, сопутствующая потеря, так сказать. Но Дмитрий Сергеевич этим воспользовался, как-то утряс с братьями-румынами. Хотя доподлинно известно, что устранять Войтенко он не спешил, этот субъект был важен для британцев…

– И если копать дальше, обнаружим другие интересные вещи, – кивнул Влад. – Дмитрий Сергеевич – не только полезный шпион, но и инструмент для устранения неугодных.

– Все, исчезай, майор! – бросил генерал. – Хватит трепаться. Тебя освободили из-под стражи, но подозрения не сняли, не забывай об этом. Любой прокол – и загудишь по полной. По моим сведениям, за тобой установлено наблюдение – это сотрудники «семерки». Наблюдение официальное, так что не психуй. Возникнут проблемы, можешь обращаться к этим ребятам. Здесь, где мы сидим, их нет, но на улице привяжутся. Лучше не вертись. Никуда не лезь, понял? Испарись на несколько дней. И будь предельно осторожен.

– Вам тоже осторожность не помешала бы, Михаил Юрьевич.

– Разберусь, – поморщился Жигулин. – Извини, подвезти не смогу. Ну, давай, удачи, майор. Исчезай, как говорится, но не пропадай. Держи, – генерал извлек из-под сиденья свернутый зонт, – а то погода сегодня разгулялась.

– Не надо, товарищ генерал.

– Держи, говорю! Ты мне не нужен с воспалением легких. А мне все равно под навес заезжать. Только вернуть потом не забудь. Ты еще здесь, майор?

Пургин выбрался из «Волги», распахнул зонт и побежал к выезду из переулка…

Когда он подбежал к подъезду, дождь прекратился. Резко, одномоментно – словно кран на небе перекрыли. Вот так всегда…

В квартире было душно, тоскливо, впрочем, не тоскливее, чем в камере. Часы показывали начало четвертого пополудни. Здоровье за сутки не ухудшилось, контрастный душ прибавил бодрости. Чай, кофе, другие напитки… Впрочем, от других решил воздержаться. Перенес телефон на диван в гостиную и угрюмо его гипнотизировал: позвонить-таки Дмитрию Сергеевичу, разрубить этот узел? Но так и не решился. Скажет: приезжай, поговорим, а разговоры на эту тему сильно портят нервную систему. Дмитрий Сергеевич, безусловно, в курсе, где он и что с ним происходит.

Влад маялся, не находя себе места. Вышел на балкон покурить. Светило солнце, отражаясь в лужах на асфальте. Дико орало подрастающее поколение на детской площадке – видимо, играли в «Планету обезьян». В соседнем подъезде из открытого окна гремела музыка. В этом году неразборчивая молодежь слушала группу «Аквариум» некоего Бориса Гребенщикова – тягучие, малопонятные композиции. Текстовка – набор заумщины, в которой зашифрован глубочайший смысл – во всяком случае, так считали почитатели творческого коллектива. Представленная жителям двора композиция была сравнительно ритмичная. Автор шедевра и одновременно исполнитель уверял, что рок-н-ролл мертв, а он еще нет.

Влад внимательно обозревал двор. На первый взгляд, ничего необычного. На второй и на третий… За детской площадкой стояли голубоватые «Жигули», и в них сидели двое. Просто сидели, курили, ничего не делали. Номерные знаки не имели отношения к КГБ, но и не должны, иначе все сразу станет понятно: 7-е Управление КГБ, ответственное за наружное наблюдение. В прошлом на посылках у ПГУ были 4-е и 5-е Управления. Нынче выросло, окрепло, стало важной структурой с определенной автономией, с правом инициировать наблюдение и вести собственную аналитику. Но сегодня вряд ли работали по своей инициативе. Что на них возложено? Докладывать о перемещениях подозреваемого? Интересно, кому? И что станут делать, если он попытается уйти от «опеки»? Хватать за шиворот и снова за решетку?

Пассажиры его заметили, подняли головы. Дразнить их не хотелось, и Влад отвел глаза.

Опасаться было нечего, пока эти парни под боком. Он подремал полтора часа, а когда проснулся, тут же подскочил в панике – столько времени потерял! Можно подумать, провел бы его с пользой.

Еще не смеркалось, но день угасал. Наблюдение сохранялось – парни, как и он, зверели от безделья. Влад снова волком уставился на телефон и вздрогнул, когда он начал звонить. Чувствительным становитесь, товарищ майор…

– Ну наконец-то! – ахнула на другом конце провода Женечка. – Почувствовал свободу, мой хороший? Дома почти не появляешься! Звонила вчера, звонила сегодня утром… Где тебя носит?

– Прости, сверхурочно работаю… – Влад невольно заулыбался – хоть один лучик света в темном царстве! – Нет, правда, любимая, столько всего на работе навалилось! Ты не представляешь, как я рад тебя слышать!

– А сейчас почему дома? – продолжала удивляться она. – Вроде рановато, ты всегда позже приходишь.

– А зачем тогда звонишь, если я не должен тут быть? – окончательно развеселился Пургин. – Как раз сегодня выдалась возможность сбежать пораньше. Рассказывай, ты где, в Ленинграде?

– Точно. Третья улица Строителей, дом 25, квартира 12, – засмеялась Женечка. – А главное, ключ подошел… Представляешь, неплохо. Сижу в номере одна, дико устала, скоро пойду в бар отдыхать… Познакомилась с одним негром с Мадагаскара, и он уже готов сделать мне предложение и увезти навсегда в свое царство лемуров. Я пока в раздумье. Хотя знаешь, никакие они не негры, эти мадагаскарцы. Их остров