Заместитель Иуды - Валерий Георгиевич Шарапов

уследил, Михаил Юрьевич. Расслабился, когда в аэропорт попали. У него же на лбу не написано. Этакий пухлый, потеющий добряк… Вы же не допускаете мысли, что я могу быть причастен к делу? Это вроде элементарно: я лично встречался с агентом «Люси», который в настоящее время продолжает работу, его не провалили. Будь это я, его бы взяли на следующий день, не стали бы озадачиваться моей безопасностью – этот парень им как кость в горле…

– Если откровенно, мы этого не знаем, – заметил генерал. – Арест «Люси» могли и засекретить, не орать на весь мир. Тихо взяли, купировали угрозу – и молчок. Мы с ним в последнее время не связывались, он временно залег на дно, пока не минует угроза. Это, кстати, была его просьба. Так что хрен его знает, что там у них на самом деле происходит…

– Вот и вы, Михаил Юрьевич, туда же, – расстроился Влад. – Значит, допускаете вероятность, что я продался.

– Теоретически мог, – усмехнулся Жигулин, – поэтому и мурыжил тебя следователь. Не держи на него зла, Барыкин выполнял свою работу. Но я не верю, слишком многое не сходится, концы торчат незавязанные, понимаешь? Тебя банально подставляют. И нас с Рудневым могут потащить. Если это Поляковский, то у него ресурсы есть, так все извратит, что сам себя не узнаешь… От работы временно отстраняешься, это, надеюсь, понятно? И не делай круглые глаза, так надо. Задним числом оформим очередной отпуск. Ну, не съездишь летом в Сочи, не развалишься… В отделе даже не появляйся, ты больше это дело не ведешь. Прости, майор, не хочется тонуть по твоей милости – слишком многое нам Родина доверила. Уж извиняй за долбаный пафос… Им нужно провалить «Люси», выяснить его личность. Пусть последнее и не получится, но сам подумай: пойдешь ко дну ты, пойдем ко дну мы с Рудневым – и деятельность того парня окончательно заглохнет, он не сможет работать в пустоту… Так что исчезни, растворись в Москве или поезжай куда-нибудь подальше… Деньги есть?

– Какие-то есть… – Влад уныло провел по карману, – каких-то – нет. На новую жизнь, конечно, не хватит. Давно нам что-то ЦРУ ничего не выплачивало…

– Смешно, – усмехнулся генерал. – Ладно, подкинем тебе на бедность, решим вопрос. С концами не пропадай, держи связь с той же Волошиной… она, похоже, неровно к тебе дышит. Из дома не звони, используй таксофоны. Волошина не первый год в профессии, поймет, когда телефон начнут прослушивать…

– Михаил Юрьевич, вы сейчас серьезно? – не выдержал Пургин. – Мы соблюдаем конспирацию, всего боимся, ведем себя так, словно находимся на вражеской территории под постоянным прицелом. Но мы у себя дома, если что. Здесь наши законы, наши люди – в большинстве законопослушные. Почему мы шифруемся, уходим в подполье? Мы знаем даже имя врага. Он здесь, не прячется…

– Во-первых, предположительно знаем, – скрипнул зубами Жигулин. – Возьми его сейчас – такая вонь пойдет, такие перетасовки в Комитете начнутся, что мама не горюй. И все равно придется освобождать, а наши головы покатятся – а нечего покушаться на икону. Да и самому не хочется все терять, уж прости за правду жизни. До пенсии хрен остался, жена по больницам кочует со своим атеросклерозом, дочь с двумя детьми ухитрилась с мужем развестись – и самое мерзкое, что сама виновата, а не он – характер у моей Дашки невыносимый…

– Все понимаю, товарищ генерал. Опустим «во-вторых» и «в-третьих». В нашем мире все решают связи, а не здравый смысл – прошу простить за очевидную вещь. Но делать что-то надо. Пустим на самотек – только хуже станет. С Поляковским пора определяться – либо доказывать его вину, либо… наоборот. Сам себя в тюрьму не посадит. Можно зайти со стороны его окружения. Есть нож с отпечатками пальцев одного из нападавших – эта штука спрятана дома под половицей. Надо выяснить, не тратил ли Поляковский в последние годы крупные суммы денег. Он осторожен, это понятно, но все-таки. Получает огромные суммы за свои труды – где они хранятся? В саду под яблонькой? Чушь! Я видел лица его подручных – медленно проехал мимо них и запомнил, как собственную физиономию. Это не уголовники. Могу предположить, это бывшие или действующие сотрудники силовых структур, включая нашу организацию. Что у нас с ЭВМ? Идем впереди планеты всей, занося личные дела в электронные базы, или папки по-прежнему пылятся в архивах и отделах кадров? Если сяду – за месяц все перелопачу… Амбициозная задача, но выполнимая.

– Разрешите выполнять, товарищ майор? – передразнил генерал. – Во всем ты прав, кроме одного – любые наши действия вызовут противодействие. Деликатно надо. До финансов Поляковского, уверен, не дотянемся. Кочевать по архивам и просматривать десятки тысяч лиц тебе никто не позволит – не забывай, ты в отпуске. Нож с отпечатками при оказии передай Волошиной, попробуем с этим поработать.

– Я сутки просидел в камере, Михаил Юрьевич. За это время что-нибудь изменилось?

– На международной арене лучше не стало, – пошутил генерал. – Капиталистический мир и социалистический лагерь по-прежнему противостоят друг другу. Если ты о Поляковском: не давал ли Дмитрий Сергеевич о себе знать… представь себе, не давал. Ни прямо, ни косвенно. Если это он, то ведет себя скромно. Просто продолжает жить. Допускаю, что, как и «Люси», он временно отойдет от дел, заморозит контакты с сообщниками и кураторами. Кстати, насчет парней, за которыми ты так бездарно увивался. Не думаю, что они в курсе истории со шпионажем – работают втемную. Моралка низкая, делают, что прикажут, – получают деньги, а лишними вопросами головы не загружают. Считают своего хозяина подпольным криминальным дельцом. Получим в базах их личики – осведомленнее не станем. У Поляковского рыльце в пушку, это и ежу понятно. Что за тайные встречи по ночам с незнакомцами?

– Признайтесь, Михаил Юрьевич, вы же просматривали его дело? Делали для себя пометки?

– Просматривал. Делал… – Генерал помолчал. Ливень за окном стал стихать, теперь дождь сыпал размеренно, плотно и не думал прекращаться. Над городом ползли низкие тучи. – Есть ряд успешных операций, сделавших из Дмитрия Сергеевича героя нашего времени. Для ограниченного, разумеется, круга почитателей. В 81-м году он лично рассекретил Альфреда Лумакса – резидента ЦРУ в Москве. На этого парня, честно говоря, не думали, а он держал в руках все нити шпионажа, лично создал небольшую, но эффективную сеть агентов. Их всех впоследствии провалили, что тоже поставили в заслугу Дмитрию Сергеевичу. Лумакс совершил уголовное преступление на территории Советского Союза – перестарался в гостинице, задушил проститутку. Поэтому высылкой не отделался, отправился на Колыму. Американцы и