Коглин - Деннис Лихэйн

его глаз, вместо нее появилась благодарность к Дункану Джеффертсу, проявившему заботу о Томасе Коглине. Джо Коглин стиснул ему плечо, пожал руку и повел сына прочь с причала.

Джеффертс редко рассказывал о встрече со знаменитым гангстером «в отставке» Джо Коглином. Однажды он пытался рассказать жене, но только сам запутался, силясь выразить нечто, как он подозревал, слишком сложное для слов. В ту короткую встречу он ощущал, как от другого человека веет горем, любовью, силой, обаянием и способностью вершить зло — ничего подобного в других он не ощущал ни до, ни после.

Он старался объяснить жене, что главной особенностью Джо Коглина, определявшей его характер, была неисчерпаемая способность.

— Способность к чему? — спросила жена.

— К чему угодно, — ответил он.

Джо поднялся на разгрузочную площадку и протянул руку:

— Помните меня?

Джеффертс пожал руку:

— Конечно помню. Мистер Коглин, импортер.

— Доктор Джеффертс, судмедэксперт.

Они стояли в резком свете лампочки над дверью и смущенно улыбались друг другу.

— Э…

— Что?

— Могу ли я чем-нибудь вам помочь?

— Не знаю. А вы можете?

— Не совсем понимаю…

— Как так?

— …Что вы здесь делаете в такой поздний час?

— Сколько сейчас времени?

— Два часа ночи.

— Моя жена.

Джеффертс внезапно понял, что собеседник смотрит на него, когда тот чуть сдвинул шляпу назад.

— Что вы хотите узнать о вашей жене?

— Это ведь вы делали вскрытие, верно?

— Вы же знаете.

— Нет, я не знаю. Я знаю только, что вы забрали тело. Подозреваю, у вас тут работают и другие специалисты. Так вскрытие вы делали сами?

— Да.

Джо сел на железные перила ограждения, установленные на разгрузочной площадке. Закурил сигарету и предложил пачку Джеффертсу, тот тоже взял одну. Когда он наклонился над зажигалкой, Коглин заметил:

— Вы теперь тоже женаты.

Джеффертс не надевал обручального кольца на работу, потому что один раз потерял его в трупе. Ему пришлось убить полчаса на поиски, а потом еще четыре часа стирать пятна.

— Как вы узнали?

— Выглядите опрятнее. Если мужчина сам не следит за своим внешним видом, он становятся опрятнее, только если женится.

— Я скажу об этом жене. Она будет польщена.

Джо кивнул и сплюнул с языка табачную крошку.

— Она была беременна?

— Простите?

— Моя жена. Грасиэла Корралес Коглин, погибшая двадцать девятого сентября тысяча девятьсот тридцать пятого года. — Он улыбнулся Джеффертсу, и его голубые глаза сделались серыми. — Она была беременна?

Джеффертс несколько мгновений созерцал парковку. Он пытался понять, не будет ли ответ противоречить профессиональной этике, однако никакого противоречия не нашел.

— Да, — сказал он.

— А пол?

Джеффертс покачал головой.

— Это было семь лет назад, — сказал Джо. — Но вы отвечали совершенно уверенно.

— Просто… — Джеффертс выдохнул и сбросил окурок вниз.

— Что?

— Просто это было мое первое вскрытие. — Он повернул голову, глядя Джо прямо в глаза. — Я помню все, до последней детали. Зародыш был еще совсем маленький. Не старше шести недель. Он был еще слишком неразвит, чтобы можно было говорить про пол.

Джо докурил сигарету и вышвырнул окурок в темноту. Соскочил с перил и снова протянул руку:

— Спасибо, доктор.

Джеффертс кивнул и пожал ему руку.

Джо был уже на парковке, когда Джеффертс спросил:

— Почему вас так интересует пол неродившегося ребенка?

Коглин сунул руки в карманы, запрокинул голову и довольно долго смотрел на него. Затем пожал плечами и ушел в ночь.

Глава двенадцатая

Долина Костей

Они ехали к Королю Люциусу по шоссе номер пять, потом свернули на тридцать второе и двинулись на восток, через тамошние болотистые земли, под багровым, временами лилово-черным небом. Далеко на востоке ползали, проливаясь ливнем, дождевые тучи, и это было похоже на мелкие кровоизлияния внутри одного огромного синяка. Дождь их нагонит — это всего лишь вопрос времени, — и он будет теплым, подумал Джо. Теплым и маслянистым, как пот богов. Было десять утра, а они ехали с включенными фарами. Погода во Флориде была до безобразия предсказуемой до тех пор, пока не слетала с катушек. Вот тогда она мстила: молнии распарывали небо, ветер завывал, как призрачная армия погибших солдат, а солнце раскалялось добела, жестоко выжигая осенние поля. Сегодняшняя погода напомнила Джо, что он всего лишь человек. Как бы ни застила глаза власть, а он просто человек.

Они выехали из Тампы, и примерно через полчаса Рико спросил, не сесть ли ему за руль вместо Джо.

— Нет, — сказал Джо, — я пока что в порядке.

Рико опустился на сиденье пониже и сдвинул шляпу на лоб.

— Хорошо, что у нас будет время поговорить.

— Правда?

— Правда. Я же понимаю, что история с Монтусом тебя не отпускает, я же работал с тобой и помню, что ты самый высокоморальный гангстер из всех.

Джо нахмурился:

— Дело не в морали, а в этике. Монтус был нам верен, пока Фредди не полез на его территорию. И вот теперь Монтуса ждет пуля, потому что — ты уж меня извини, без обид — Фредди полный придурок.

Рико вздохнул:

— Я знаю. Знаю. Да, мой брат полный придурок, гвоздь в заднице и вообще, но, Джо, что мне делать?

Они оба помолчали.

— Однако мне кажется, — сказал в конце концов Рико, — что Монтус в данный момент самая маленькая из наших проблем.

— Какая же большая?

— Прежде всего: в наших рядах завелась крыса. Наши грузы страдают в два раза чаще грузов других семей. И страдают не от гангстеров — их конфискуют федералы и местная полиция. Мне кажется, мы еще какое-то время сможем это терпеть, потому что в нашей Семье все добытчики. В смысле, мы нацелены на прибыль. И еще у нас есть ты.

Джо покосился на него:

— И ты.

Рико хотел возразить, но потом просто пожал плечами:

— Ну да. Справедливо. Я приношу прибыль.

— Рико, ты приносишь двадцать процентов от общего дохода Семьи.

Рико сдвинул шляпу на затылок и выпрямился:

— Джо, сейчас все, собираясь вокруг своих костров, рассказывают страшилки. Самые разные.

— О крысе?

— О нашей организации в целом. Мы кажемся слабыми. Мы кажемся дозревшими для того, чтобы нас сожрали.

— Кто?

— С кого бы начать? Парни Санто, например.

Джо не стал с этим спорить. Санто заправлял Итальянским общественным клубом на Седьмой авеню и в последнее время казался очень голодным. Голодным и злым, что всегда плохое сочетание.

— Кто еще?

Рико закурил, выбросил спичку в окно.

— Этот паршивец из Майами, как бишь его? — Он пощелкал пальцами.

— Энтони Кроу?

Рико утвердительно нацелил