Коглин - Деннис Лихэйн

самые запуганные, тут не сработала. В Лучано не ощущалось страха. В глубине его мертвенного, как гиблое море, взгляда не таилось вообще ничего похожего на человеческие чувства. Там слабо виднелась лишь бесконечная черная ярость.

Этот человек знал о страхе лишь одно: как вселять его в других.

Безупречно одетый, он мог бы показаться привлекательным мужчиной, если бы его кожа не напоминала телячью отбивную, по которой хорошенько прошлись мясницким молотком. Его правый глаз все время смотрел вниз: следствие неудачного покушения в двадцать девятом. Его огромные руки, казалось, способны сдавить череп, пока тот не лопнет, как помидор.

— Вы двое, вы надеетесь потом выйти из этой двери обратно? — осведомился он, когда они сели.

— Да, сэр.

— Тогда расскажите мне, почему это я должен заменить свою бостонскую администрацию.

Они это сделали. Пока они говорили, Джо все пытался высмотреть в этом темном взгляде хоть какой-то признак, что собеседник понимает их доводы, но они разговаривали словно с мраморным полом: в ответ получаешь собственное отражение, если поймаешь нужный угол.

Когда они закончили, Счастливчик встал и посмотрел в окно на Шестую авеню.

— Вы в тех краях наделали много шума, — произнес он. — Что случилось с той святошей, которая померла? Ее отец был шеф полиции, так?

— Его вынудили уйти на пенсию, — ответил Джо. — В последний раз, когда я о нем слышал, он находился в каком-то санатории. Он нам не может навредить.

— Но его дочка смогла. А ты ей позволил. Вот почему о тебе ходят слухи, что ты чересчур мягок. Не трус, этого я не говорил. Все знают, что ты был на волосок от смерти, когда в тридцатом расправился с этим болваном, да и на то дело с военным кораблем отважатся только храбрецы. Но ты не убрал того урода в тридцать первом и позволил бабе — черт подери, дамочке, Коглин, — помешать твоей сделке насчет казино.

— Это верно, — согласился Джо. — Оправданий у меня нет.

— У тебя их нет, — подтвердил Лучано. Глянул через стол на Диона. — А ты бы что сделал с этим уродом?

Дион неуверенно покосился на Джо.

— Не смотри на него, — бросил Лучано. — Смотри на меня. Мне и отвечай.

Но Дион продолжал глядеть на Джо, пока Джо не произнес:

— Скажи ему правду, Ди.

Дион повернулся к Счастливчику:

— Я бы его вырубил, на хрен, мистер Лучано. С концами. И его сынков тоже. — Он щелкнул пальцами. — Всю его семейку бы извел.

— А ту святошу?

— Устроил бы ей вроде как исчезновение.

— Зачем?

— Чтобы эти ее почитатели могли превратить ее в святую. Убедить себя, что ее взяли живой на небеса, то да се. Но при этом они прекрасно знали бы, что мы изрубили ее на куски и скормили крокодилам, так что они не стали бы больше с нами заедаться. Вместо этого они в свободное время будут собираться во имя ее и петь ей хвалу.

— Это про тебя Пескаторе говорил, что ты предатель, — произнес Лучано.

— Ага.

— Мы всё недоумевали. — Он обратился к Джо: — Как ты мог в здравом уме довериться предателю, который тебя заложил и на два года отправил за решетку?

— Я и не мог бы, — ответил Джо.

Лучано кивнул:

— Мы так и подумали, когда пытались отговорить старика от этого рейда.

— Но вы его разрешили.

— Разрешили — в случае, если ты откажешься пользоваться нашими грузовиками и нашими профсоюзами в твоем новом бизнесе со спиртным.

— Мазо мне об этом не сказал ни слова.

— Не сказал?

— Нет, сэр. Он объяснил лишь, что я буду получать распоряжения от его сына и что я должен убить своего друга.

Лучано долго глядел на него.

— Ну ладно, — промолвил он наконец. — Излагай свое предложение.

— Сделайте его боссом. — Джо указал большим пальцем на Диона.

— Что?! — переспросил Дион.

Лучано впервые улыбнулся:

— А ты останешься при нем как consigliere?

— Да.

— Погодите секунду. Погодите, — проговорил Дион.

Лучано воззрился на него, и улыбка исчезла.

Дион вмиг прочел выражение его лица.

— Это была бы для меня большая честь, — произнес он.

— Откуда ты родом? — спросил Лучано.

— С Сицилии, есть там городок Манганаро.

Брови Лучано полезли вверх.

— Я из Леркара-Фридди.

— О-о! — восхитился Дион. — Из того большого города.

Лучано обошел стол.

— Только житель паршивой дыры вроде Манганаро может назвать Леркара-Фридди большим городом.

Дион кивнул:

— Потому-то мы и уехали.

— Когда это было? Встань.

Дион встал.

— Мне было восемь лет.

— Возвращался туда потом?

— Зачем мне туда возвращаться? — не понял Дион.

— Это напомнит тебе, кто ты такой. Кто ты на самом деле — а не кем ты притворяешься. — Он положил руку на плечо Диону. — Ты босс. — Он указал на Джо. — А он — мозг. Пойдемте пообедаем. В нескольких кварталах отсюда есть отличное местечко. Лучший мясной соус в городе.

Они вышли из кабинета, и четверо мужчин тут же окружили их и двинулись вместе с ними к лифту.

— Джо, — произнес Счастливчик, — хочу познакомить тебя с моим другом Мейером. У него есть великолепные идеи насчет казино во Флориде и на Кубе. — Лучано обнял Джо за талию. — Ты как, много знаешь про Кубу?

Глава двадцать седьмая

Фермер-джентльмен в Пинар-дель-Рио

Когда поздней весной 1935 года Джо Коглин встретился в Гаване с Эммой Гулд, минуло девять лет с ограбления бутлегерского бара в Южном Бостоне. Он вспомнил, как холодно и невозмутимо держалась она в то утро. И как его взволновали эти ее качества. Тогда он принял это волнение за увлечение, а увлечение — за любовь.

Джо с Грасиэлой прожили на Кубе почти год. Сначала они поселились в гостевом доме при одной из кофейных плантаций Эстебана высоко в холмах Лас-Террасас, полусотней миль западнее Гаваны. Утром их будил аромат кофейных зерен и листьев какао, и капли осевшего тумана с легким шелестом и постукиванием сеялись с деревьев. По вечерам они гуляли у подножия холмов, а полотнища гаснущего света забирались все выше в пышные древесные кроны.

Мать и сестра Грасиэлы навестили их как-то в выходные, да так и не уехали. Томас, еще даже не ползавший, когда они прибыли на остров, к концу своего десятого месяца уже сделал первый шажок. Женщины бесстыдно баловали его и закармливали до такой степени, что он обратился в шарик с толстыми ляжками