Шах и мат - Марк Максим

на руках тяжелый продолговатый предмет. Его положили на пол, сняли покрывало и предмет оказался рабочим-металлистом Сэмом Перкинсом, связанным по рукам и ногам. Бледное лицо Перкинса выражало только одно: непримиримую ненависть. Его глаза горели. Но он молчал.

Через минуту, во время которой царило молчание, сидевший посредине сказал, устремив блестевшие сквозь прорези капюшона глаза на лежащего:

– Рабочий Сэм Перкинс, металлист, тридцати двух лет.

Сэм Перкинс молчал.

– Вы слышите?

Молчание.

Восьмой с краю сказал из-под капюшона:

– Его можно заставить говорить.

Председатель странного собрания остановил его движением руки.

– Рабочий Сэм Перкинс…

Молчание.

– Вы обвиняетесь в том, что восстали против власти капитала, явились зачинщиком стачки. Вы не отрицаете это?

Сэм Перкинс молчал.

– Кроме того, вы обвиняетесь в том, что состояли в тайном обществе коммунистов, поставивших себе целью освободить рабочие массы из-под власти капитала, уничтожить всех капиталистов Америки, а так же в том, что состоите в постоянных сношениях с опасным врагом капиталистического мира – рабочим, бежавшим неизвестно куда, Кэлли, и его сообщником, инженером Хэллтоном.

Молчание.

Человек в белом балахоне продолжал:

– У вас есть возможность избежать суда Ку-клукс-клана.

Молчание.

Председатель обратился к третьему от него члену Ку-клукс-клана:

– Прочтите текст обещания.

Белый балахон поднялся со стула, и тихий, но внятный голос прочитал из-под маски:

– Я, Сэм Перкинс, металлист, тридцати двух лет, уроженец штата Индиана, даю торжественное обещание, подкрепленное ценою моей жизни: я обязуюсь открыть имена зачинщиков стачки на заводах тяжелой индустрии Центрального Треста.

Пауза.

– Пункт второй: Я торжественно обещаю отныне быть покорным власти капитала и его защитника Ку-клукс-клана и никогда не восставать против их власти.

Пауза.

Тринадцать человек в белых балахонах наклонили одновременно головы.

– Пункт третий. Залогом этого будет жизнь моя, моей жены и моих двух детей.

Молчание.

– Пункт четвертый. Я обязуюсь открыть местопребывание опасных врагов капиталистического строя: рабочего Кэлли и инженера Хэллтона, сына рабочего.

В первый раз из уст лежавшего связанным Перкинса сорвалось хриплое:

– Бандиты!

Читающий продолжал ровным голосом из-под маски:

– Я буду преданным слугой Ку-клукс-клана и отныне, с момента подписания этого договора, буду содействовать ему во всем. Наградой за все перечисленные пункты моего соглашения будет моя жизнь, которую Ку-клукс-клан оставляет мне.

Читавший сел. Председатель поднялся с кресла и сказал:

– Сэм Перкинс, вы слышали?

Двенадцать белых капюшонов наклонились.

Сэм Перкинс молчал.

– Вы отказываетесь?

Тогда Сэм Перкинс, металлист, заговорил. Он сказал измученным и все-таки твердым голосом:

– И это происходит в стране, которая именует себя свободной демократической республикой, Соединенными Штатами Америки?

Сэм Перкинс перевел дыхание и продолжал:

– Так сражается капитал со своими врагами: он хватает безоружных людей и убивает их ночью связанными. А где же ваше пресловутое беспристрастное правосудие? Где?

Председатель ответил:

– Ни один судья, ни один следователь не осмелится пойти против нас.

Сэм Перкинс кивнул и рассмеялся странным в его положении, резким смехом.

– Вы убиваете рабочих, бандиты, и вы думаете, что этим сможете отсрочить гибель свою и своего проклятого омытого потоками крови строя? Это не поможет, слышите, не поможет!

Голос Сэма Перкинса стал звенящим, как медь:

– Вы погибните бесследно… А, вы вздрагиваете, это слово вам ненавистно, вы погибнете, и новая справедливая жизнь воцарится на Земле.

И Сэм Перкинс, связанный и изувеченный, крикнул из последних сил:

– Нас много, убьете меня, придут за мной миллионы других! Убивайте, бандиты, пока не поздно, вы, граждане «свободной» страны, свободной только для вас! Убивайте, я больше не скажу ни слова!

Председатель повернул свой капюшон к сидевшим:

– Вы слышали?

Двенадцать капюшонов кивнули в ответ. Двенадцать пар глаз блеснули сквозь прорези белых масок.

Председатель сказал коротко:

– Прочтите приговор.

Вновь поднялся один из сидевших и прочел:

– Рабочий Сэм Перкинс, подозреваемый в устройстве стачки на заводах крупной индустрии Центрального Треста, подозреваемый в коммунизме и подозреваемый в сношениях с врагами капиталистического строя Кэлли и Хэллтоном приговаривается к смерти через повешенье. Приговор должен быть приведен в исполнение через десять минут после прочтения.

Он сел. Председатель спросил:

– Члены Ку-клукс-клана, вы согласны?

Двенадцать голов в капюшонах кивнули молча. Председатель сказал:

– Приговор вынесен. Именем капитала, Сэм Перкинс, металлист, вы присуждаетесь к смерти. Через десять минут вы умрете. Имеете что-нибудь сказать?

Сэм Перкинс плюнул и попал прямо в прорези белой маски председателя.

Председатель сказал:

– Отнести его в комнату смерти.

Двое людей в масках подняли Перкинса и понесли его из комнаты. Остальные запели загробными голосами:

Намылить веревку для восставшего. Для восставшего против власти капитала…

Их пение было похоже на волчий вой.

Они гуськом вышли из комнаты и последовали по коридору за двумя, с трудом несшими связанного Сэма Перкинса.

Комната смерти была квадратной, небольшой, совершенно пустой комнатой с бетонным полом, а посредине стоял столб с перекладиной, на которой висела веревка.

Вошедшие стали полукругом вокруг столба. Один из них намылил веревку, другой расстегнул ворот куртки молчавшего Перкинса.

Председатель провозгласил:

– Приговор приводится в исполнение. Сэм Перкинс, металлист и бунтовщик переходит в небытие: он вычеркивается из списков живых!

Голову