Роскошная изнанка - Валерий Георгиевич Шарапов

прибрал, натянул свои штаны, ковбойку, тужурку, глянул в зеркало – остался доволен, морда как раз для выбранной роли. Зря вот только так старательно рубаху отгладил. Денискин снова стянул ее, побрызгал водой ткань и как следует помял – она прибрела подходящую степень небрежности. Видно было, что ее хозяину некогда утюжиться, пришел со смены, выстирал под мышками и с утра с батареи надел. Пригляделся к физиономии – и тут порядок, щетина колосится, изо рта спиртным попахивает. В прихожей отыскалась кепка – великовата, но это и к лучшему, придает в меру идиотский вид.

Из квартиры Андрюха вышел готовым к любой судьбе.

Она, как выяснилось, сегодня испытывала к нему слабость – как раз, когда он подгребал к проходной, к ней же, галдя и выкидывая бычки, подошла развеселая ватага ребят, по возрасту вполне подходящих. Андрюха немедленно вклинился в эту компанию и удачно – вахтер, поприветствовав рабочую молодую смену, пропустил всех, оптом. И уже внутри, когда толпились во дворе, засаженном тополями, какая-то женщина – должно быть, мастер производственного обучения, – окинула наметанным взглядом свою «отару» и немедленно выявила приблудившегося. Спросила дружелюбно и не без юмора:

– Кто это у нас такой голубоглазенький?

Андрюха, улыбаясь самым милым образом, сообщил:

– А я не у вас, – и, не боясь пересолить, добавил: – Хотя очень жаль.

– Чего жалеть зазря, поступай в ПТУ – будешь у нас, – и она принялась отмечать всех в реестрах-табелях, потеряв к пришельцу интерес.

Андрюха пошел по территории походкой завзятого трудяги и про себя ужасался. Завод был огромный, конца-края не видно, и, докуда хватало глаз, шли цеха, склады, прочие помещения. Вывесок никаких не было – им, здешним, они ни к чему, а чужих тут нет.

Заверин, надо полагать, то ли тут давно не был, то ли пошутил с описанием Демидова: мужики через одного просились на плакаты, и пусть не все, но довольно-таки многие тянули на русских народных богатырей.

Андрюха соображал: «Да тут понастроено – за день не обойти! Где ж искать?» Он решил пойти ва-банк, достав свои порядком потрепанные командировочные бумаги, держа их на виду, остановил первого попавшегося работягу:

– Товарищ, где тут может быть мастер Демидов, Иван Александрович?

Но тот спросил:

– Цех какой?

Андрюха сдвинул кепку на нос, замялся, собеседник протянул руку к бумагам:

– Дай гляну.

Денискин запаниковал было, но нашелся, глянул товарищу за спину, свистнул и махнул рукой:

– Колян, здоро́во! Извините.

– А, ну ладно, – и работяга ушел по своим делам.

Поскольку мифический Колян помочь с поисками не мог, Андрюха пошел и дальше наугад. Он решил заскочить в первую попавшуюся контору – и нечто похожее вскоре обнаружилось по ту сторону площадки, на которой грузили кирпич. Засмотревшись на процесс погрузки кирпича, Андрюха случайно столкнулся с человеком в робе, который втолковывал что-то еще группе в таких же костюмчиках, как у него.

Сержант обогнул площадку, подошел ко входу в здание, взялся за дверную ручку, по привычке сунулся во внутренний карман, где всегда было удостоверение, а там оказалось пусто. Андрюха облился холодным потом.

«Ксива! Так, спокойно… может, оставил в пиджаке? Нет, точно помню, оттуда все выскребал, когда чистил». Постирать ни с чем не мог, стиралки у Заверина не было, орудовал руками. Забыть дома – тоже не мог, он лучше на улицу босым выйдет, чем без удостоверения, вышел бы и голым, но карманов не будет – ксиву уложить.

«Так, где я его последний раз видел?» – он принялся вспоминать, и по всему получалось, что это было вчера, в коммуналке на Большой Грузинской. Но раз так – тогда кранты, в командировке потерять удостоверение!

«Да, но как же – вот же командировочные, а они лежали как раз с удостоверением! Как же получилось – они на месте, а ксива-то…»

– Пропало что, молодой человек? – спросили за плечом, да еще удивительно знакомым голосом.

Андрюха оглянулся и обомлел.

Дядя Леня не сильно изменился, разве что смотрел уже не сверху вниз, а снизу вверх – оказывается, он был выдающимся человеком во всех смыслах, кроме роста. Конечно, осунулся, может, и зубов поубавилось, но этого было не видать. Он, как и ранее, предпочитал улыбаться, не разжимая губы. И небрежно, но с оглядкой, чтобы не было видно окружающим, помахивал красной книжечкой.

– Это ищешь, Андрюша?

Глава 12

Контора, куда так стремился Денискин, по иронии судьбы оказалась штаб-квартирой рабочих зека. Дядя Леня держал себя тут по-хозяйски, поставил на плитку чайник, расставил стаканы в подстаканниках, сахарницу, вынул сдобу. Отковырянный край он аккуратно отрезал, а прочее пододвинул гостю:

– На́ вот, с хлебозавода.

– Спасибо. – Денискин из вежливости отломил немного, ощущая себя галимым Шараповым, узревшим штрафника Левченко. Хотя, само собой, ситуация другая. Дядя Леня по-свойски выдал легкий подзатыльник:

– Что как не родной? Ешь, говорят.

Андрюха откусил побольше.

– Ешь, ешь, – дядя Леня подошел к окну, глянул наружу, – смотри ты, какой ты стал молодец. А я тоже, видишь, в гору пошел, за бригадира здесь. Работа аховая, нервная, мастер разный попадается – кто вполне свой человек, есть и сволоча́. Ты уж прости, что я позволил себе. Просто на радостях, что тебя увидел, потянуло пошалить. Не пришьешь плюс пять?

На это Андрюха обиделся:

– Дядь Лень, вы меня окончательно за ссученного почитаете. Я вас, между прочим, не сдавал.

– Знаю, что не сдавал.

– Откуда? – насторожился Денискин.

– Ты совсем глупенький, Андрюша? – ласково спросил вор. – Мы с тобой свиделись всего-то восемь лет спустя, и я не на строгом режиме, а на очень приличной химии.

– Не понимаю.

Дядя Леня, улыбаясь, охотно пояснил:

– Все от недостатка опыта. Изучай Уголовный кодекс, Андрюша, лучшее душеспасительное чтение. Ну что глазками хлопаешь? Если бы ты все дяденьке капитану рассказал, мне бы по совокупности светило и за вовлечение птенчика – до восьми и плюс до десяти, как особо опасному рецидивисту.

Андрюха покраснел. Знать бы, какие далеко идущие последствия может иметь твое молчание.

– Так что зла я на тебя не держу, даже напротив. Чего ты тут разнюхиваешь, может, помогу чем?

Денискин колебался, пытаясь представить, как эту всю петрушку будет описывать в рапорте. Дядя Леня поторопил:

– Ближе к делу, а то скоро под погрузку подадут.

Андрюха плюнул на все:

– Дядь Лень, интересует один мужик, из мастеров. Вы ж с ними общаетесь, знаете…

– Не всех, но да, кое-кого…

– Демидов, Иван Александрович.

– Ах этот, – протянул уголовник, как показалось, не без удовлетворения, – ну что, ожидаемо. Что натворил?

Снова Андрюхе пришел на память Шарапов, его беседа с красавицей