Паспорт предателя - Алан Хинд

Через несколько минут после его ухода Люси поехала в Нью-Йорк. Она пошла прямо в главный почтамт, к окошку воздушной почты. Прежде чем открыть сумочку, она достала из кармана и надела перчатки. Затем вынула письмо и опустила в ящик для воздушной почты.

Агенты ФСБ отметили про себя, что, несмотря на всю свою осторожность и хитрость, члены шпионской шайки подчас вели себя просто глупо. Люси надела перчатки для того, чтобы на конверте не осталось отпечатков ее пальцев, как будто бы это могло иметь какое-нибудь значение после того, как конверт пройдет через столько рук.

Дальше стало выясняться, что оба парня — Пагель и Мюллер — немаловажные звенья шпионской шайки. Они работали главным образом на пристанях. Утром, в первый же день слежки, каждый из них отправился из дому пешком по направлению к реке Гудсон. Встретившись здесь, они побрели в нижнюю часть города, стараясь держаться поближе к молам больших пароходных компаний вдоль Гудсона. В 1941 году, когда все это происходило, дядя Сэм еще не был на-чеку. Самолеты, боеприпасы для союзников складывались в штабеля на доках Уэст-Сайда в Нью-Йорке, и их местонахождение отнюдь не хранилось в секрете. Агенты видели, как Мюллер и Пагель бродили по докам и разглядывали большие ящики с надписями, указывавшими их содержимое и место назначения. Шпионы ухмылялись друг другу, делая заметки и слоняясь то по одному молу, то по другому.

Федеральные агенты не сомневались в огромной ценности информации, собираемой Пагелем и Мюллером, особенно если она передавалась такому человеку, как Борхардт. Но у агентов были связаны руки: они не могли задержать этих двух парней сейчас же. Преждевременный арест подал бы сигнал тревоги всей шайке. К счастью, у дяди Сэма имелся козырь: цензура на Бермудских островах.

Однажды утром Борхардт неожиданно изменил своим привычкам. Вместо того чтобы после короткой прогулки и покупки утренних газет вернуться на Айшем-стрит, он сел в такси и отправился на Баттери-Плейс, № 17. Сыщики остались у входа. Они не имели права войти: там помещалось германское консульство.

Борхардт вошел в здание с пустыми руками, а вышел с большим пакетом. Затем он направился домой. Долгое время сыщик в соседней комнате ничего не слышал. Он решил, что сосед изучает принесенное из консульства. Затем заработала машинка, и стук ее продолжался непрерывно несколько часов. Перед вечером Борхардт вернулся в консульство на такси; он вез тот же самый пакет, но теперь паке стал объемистее. «Профессор» оставался в здании на Баттери-Плейс всего несколько минут и вышел оттуда с пустыми руками.

Глава восьмая

Печь на Баттери-Плейс, 17

Главный привратник здания на Баттери-Плейс, 17, американский ирландец средних лет, Уолтер Моррисон всей душой ненавидел нацистов, работавших в консульстве. Желая быть полезным своей стране, Моррисон решил достать кое-какие материалы из того бумажного хлама, который часто приносили ему атташе германского консульства с тем, чтобы сжечь все это в котельной.

Моррисон только не знал, как ему следует действовать, и посоветовался с надежным другом, полицейским лейтенантом в отставке.

— Какие-то личности, — сказал он бывшему полицейскому, — очевидно агенты германского консульства, время от времени приходят сюда с большими связками бумаги. Они стоят и смотрят, пока я бросаю эти связки в топку. Должно быть,— добавил привратник,— это важные бумаги, иначе их просто бросали бы в корзину, как обычно.

— И часто они жгут эти бумаги?

Моррисон пожал плечами.

— Раз в неделю или около того. В общем нерегулярно. Видно ждут, покуда накопится большая связка, а потом передают мне для уничтожения.

— Когда они были в последний раз?

— Вчера после обеда. Значит, бумаг не будет больше примерно с неделю.

— Всегда ли они стоят и ждут, пока вы бросите связки в топку и закроете дверцу?

Моррисон покачал головой.

— Нет, не всегда, — сказал он. — И вот как я могу провести их: все, что требуется, — это переключить тягу в топке. Затем я могу бросить бумагу внутрь. Обгорит только верхний слой связки, а потом огонь потухнет.

— Вы можете сделать это незаметно?

Моррисон кивнул утвердительно.

— И вам всегда заранее известно, когда они должны притти?

— Да. Я помогаю им таскать бумаги.

— Чудесно, — сказал друг. — Может быть, вы сумеете достать что-нибудь такое, за что ухватятся агенты ФСБ.

Моррисон ухмыльнулся.

— Я переключу тягу, и бумаги будут в такой же безопасности от огня, как если бы они находились в баке с водой.

Через два дня пути разных сыщиков сошлись у дома Эллен Мейер. После десяти часов утра показалась Люси. Через некоторое время пришел Людвиг, а вслед за ним молодые люди с пристани, Ганс и Карл.

Агенты ФСБ сняли к тому времени комнаты по соседству в этом районе.

Мюллер и Нагель весь день слонялись по молам Уэст Сайда, а вечера проводили в портовых кабачках, где собирались моряки. Шпионы прикидывались веселыми ребятами, ввязывались в разговоры и ставили выпивку. Улучив момент, Мюллер вкрадчиво спрашивал моряка: «Долго думаете пробыть здесь?»

Моряк обычно выбалтывал кое-какие сведения о том, когда должен отплыть корабль. Пагель и Мюллер не спрашивали, куда и с каким грузом. Это они знали заранее. Все сведения, которые они добывали, систематизировал Борхардт. «Профессор» был знатоком судоходства, и его хозяйка, миссис Бенсингер, сообщила сыщикам, что заметила в его комнате регистр Ллойда — справочник о тоннаже всех пароходов.

Легко себе представить, что предпринимал «профессор», получив от Пагеля и Мюллера сообщение, что такой-то пароход с грузом деталей для самолетов отправляется по такому-то назначению и затем, в довершение всего, становилась известной дата отплытия. После этого «профессору» оставалось только позвонить в германское консульство. А консульство уже делало все остальное, то-есть передавало сообщение слово в слово германскому посольству в Вашингтоне, которое, в свою очередь, пересылало его шифром по радио прямо в Берлин. Из Берлина весть шла к подводным лодкам, и на этом цепь кончалась, если не считать торпед, которые отправляли обреченный корабль на дно морское.

Меньше чем через час после того, как Люси, Людвиг, Пагель и Мюллер собрались в доме Эллен Мейер, все они, в том числе и Эллен, вышли и сели в машину Людвига. Агенты ФСБ пустились вслед за ними в нескольких других машинах. Первая остановка была в Бруклине, на заводе «Сперри Жироскоп Компани», где изготовлялись тщательно засекреченные авиаприцелы. Машина остановилась прямо у главного входа на завод, Людвиг вышел и сделал несколько снимков с помощью потайного